Новости – Люди
Люди
Всех вылечат
Ольга Исхакова: «Главное, что мне вернули сына». Фото: Марина Редькина / «Русская планета»
Правомерно ли в Амурской области изъяли младенца у матери за отказ от медосмотра
20 мая, 2016 10:18
8 мин
В апреле в поселке Бурея Амурской области органы опеки изъяли у матери-одиночки полугодовалого сына. При полном здоровье мамы и обычных бытовых условиях в доме. Его вернули только после вмешательства губернатора, и следователи полиции начали проверку произошедшего. Мама Ольга Исхакова вынуждена была покинуть поселок, опасаясь такого же «внимания» местных соцслужб в дальнейшем. В непростой ситуации разбиралась корреспондент «Русской планеты».
Жалоба о ненадлежащем уходе за ребенком поступила в органы опеки от медицинской сестры, ежемесячно навещавшей новорожденного сына Ольги Исхаковой. Из записей медицинской карты маленького Богдана (копии есть в редакции) следует: до трех месяцев в доме был порядок, малышу оказывался надлежащий уход, после чего мама перестала отвечать на звонки и впускать медика в дом. Тогда же была передана информация в социальные органы о «санитарных условиях, уходе за ребенком, материальном обеспечении».
В записи медика от 22 января 2016 года значится: «Мама негативно настроена. Сказала: “В помощи медслужб не нуждаемся”. Ребенок здоров».
– До трех месяцев все было в порядке, пока я не отказалась от прививки против гепатита (у самой сложности были со здоровьем, боялась за малыша), — поясняет РП Ольга Исхакова. — Тогда же узнала, что ребенку сделали первую еще в роддоме без моего ведома. Требовала дать мне подписать бумагу на отказ от прививок, но начались запугивания. Вплоть до того, что мой ребенок якобы умрет, если его не вакцинировать. Так дело и дошло до соцслужб.
Службы, по ее словам, стали наведываться в дом и угрожать забрать ребенка в случае отказа от медицинского осмотра.
Сотрудники органов соцзащиты в Бурее отказались от комментариев «Русской планете» до окончания проверки, областная прокуратура также призвала дождаться ее результатов. Но, как заявляла ранее журналистам специалист отдела опеки Марина Ковальчук, в пользу изъятия говорили и бытовые условия в доме Ольги: «На основании ходатайства больницы о препятствовании проведению медицинского обследования ребенка грудного возраста мы выехали с комиссией, зашли в дом и обнаружили там ситуацию: двухквартирный кирпичный дом, без коммунальных удобств, печное отопление, вода привозная, была подготовлена для проживания только одна комната. Остальные комнаты завалены бытовым мусором, полы были сняты в одной комнате, вещи раскиданы».
– Дом мы снимаем, хотели его выкупить. Начали делать ремонт, но меня раньше срока увезли на роды. Поэтому успели привести в порядок только одну комнату. В остальном у ребенка было все необходимое. Моя мама работает в Благовещенске и регулярно передавала нам все необходимое для малыша, сама приезжала на выходные, — отвечает Исхакова.
13 апреля от уговоров перешли к действиям: в дом пришли медики, соцслужбы, полиция. Двери открывали со скандалом: поначалу молодая мать заперлась на все засовы. Составили акт о неудовлетворительном содержании ребенка и угрозе его жизни, Богдана отправили в больницу. Где, к слову, дежурный врач не нашел у него никаких отклонений (и это тоже зафиксировано в бумагах Ольги). Все специалисты заключили, что ребенок полностью здоров и ухожен.
Больше всего Ольга боялась, что ее лишат родительских прав или обвинят в неуплате алиментов на время его изъятия, писала и звонила всюду. В итоге помог звонок в приемную главы региона.
– Огромное спасибо помощнику губернатора. Буквально в течение часа нам начали уделять внимание, снова осмотрели дом. Вывели заключение, что я «наконец» навела порядок. Хотя я просто убрала весь тот погром, который при изъятии Богдана устроили службы. И сына мне наконец вернули, — рассказывает Исхакова.
Когда историю предали огласке, Исхакову начали, как она говорит, заваливать проверками, обрывать телефон. Жизнь в поселке для нее стала невыносимой, и она сбежала вместе с сыном в областной центр к своей маме. Говорит, после разлуки с ней и принудительного помещения в больницу малыш стал раздражительным.
– Богдан начал бояться женщин, плачет на руках у чужих людей. Появилась непереносимость к лактозе. Мы с сыном легли в областную детскую больницу с 6 по 16 мая, чтобы проверить его состояние, — рассказывает Ольга. — Врачи провели полный осмотр. Убедились, что Богдан полностью здоров. Отношение здешних медиков и поселковых — небо и земля. Все доброжелательные, если что-то делать не обязательно — спрашивают согласие или отказ. Никто ничего не навязывает.
Сегодня Ольга с сыном живет в съемном жилье в Благовещенске и возвращаться в поселок не планирует: говорит, страшно. В городе у нее есть лечащий врач. Оставлять виновных без наказания молодая мама не намерена. На днях она планирует обратиться и в прокуратуру.
– Следователь спрашивает, чего я хочу от этого дела — материальной компенсации или уголовного преследования виновных. Главное, чтобы их наказали по всей строгости, чтобы они перестали так бесцеремонно себя вести и чувствовать свою безнаказанность. Чтобы подобная ситуация не произошла с другими семьями и их детьми. Ведь пока государство не лезло со своей помощью, у меня было все хорошо. Распланировали будущее, как отремонтируем дом, выкупим его, хозяйство разведем. Чтобы свое все было, а не у кого-то арендованное. Ведь кредитов набрали кучу. А теперь... Ни денег, ни здоровья, ни крыши над головой. Опять по съемным квартирам. Но главное, что сына мне вернули, а там устроимся как-нибудь, — рассуждает она.
Областное министерство соцзащиты и аппарат губернатора уже высказывались по поводу истории Ольги: ребенка изъяли с нарушениями, и вообще отреагировали некрасиво, отправив в дом не психологов для успокоения мамы, а «карательные органы и комиссии» (цитата замминистра соцзащиты Елены Кузьминой).
– У нас есть общественные организации, которые помогают семьям избежать подобных крайних ситуаций. Яркие примеры — «Российский детский фонд», «Мамонтенок». Они как раз работают с семьями, оказавшимися в трудной жизненной ситуации. Так, чтобы в штыки воспринимали, баррикадировались дома и совсем не шли на контакт, в моей практике никогда не было. С другой стороны, и медики у нас обычно категорично не настроены. Всегда есть способ урегулировать конфликт до изъятия из семьи. В любом случае все руководствуются интересами ребенка, в первую очередь, — говорит РП Яна Гафарова, специалист министерства социальной защиты населения Амурской области.
– На моей памяти это первый такой случай, — говорит и Дарья Коломыцына, руководитель общественной организации «Мамонтенок». — Обычно наши органы опеки очень лояльны. На местах могут быть определенные перегибы. Маленькое сообщество, все друг друга знают, а тут девушка живет закрыто — людей это могло насторожить. Но вообще у нас сейчас очень изменилась ситуация по работе с семьями. Идет большая профилактика, и, прежде чем изъять ребенка, социальные службы предпримут не один шаг по восстановлению благоприятной обстановки в семье. В данном случае, может быть, еще какие-то личностные моменты сыграли свою роль.
О непростой ситуации в семье Исхаковых мы рассказали общественному деятелю и эксперту в области социального сиротства Александру Гезалову.
– В такой ситуации есть определенный момент неграмотности с обеих сторон, — комментирует РП Гезалов. — Во-первых, необходимо было подписать отказ от прививок. Второе: маме надо было обратиться в органы прокуратуры и надзора, когда только начала разгораться эта ситуация, и сообщить, что от нее требуют неправомерных действий относительно ее ребенка. Потому что это защита интересов ребенка, которые прописаны у нас в Конституции. И третье — безусловно, не бояться давать огласку происходящему в СМИ, социальных сетях. Есть определенная законодательная дырка, и Ольга смело может идти в суд сейчас и требовать в том числе компенсацию моральных издержек. Я со своей стороны попрошу депутата Госдумы Ольгу Юрьевну Баталину, чьим помощником я являюсь, изучить этот вопрос и дать какую-то правовую оценку деятельности органов власти и надзора.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
