«Нынешние школьники путают Гитлера и Гиммлера»

«Знамя Победы над Рейхстагом». Фото Евгения Халдея (с позднейшей ретушью), канонический снимок в учебниках истории / victory.rusarchives.ru

Что рассказывает о великой войне учитель и ветеран, прошедшая Сталинград, Киев, Венгрию и Румынию

Мария Чернова

10 мая, 2016 12:29

7 мин

Арине Зимчевской довелось участвовать в Великой Отечественной войне и в тылу, и с фронта. Сначала в 1942 году все лето она рыла, как и большинство ее однокурсников по педучилищу, окопы для обороны Сталинграда, а после попросилась добровольцем на передовую и дошла в составе Красной армии до Румынии. О том, с какой стороны войны страшнее, ветерана расспросила корреспондент «Русской Планеты».

– Когда началась война, мне было 15 лет. Помню, 22 июня 1941 года услышала страшную новость о том, что она началась. Стояла в очереди, кругом новый город, к которому еще привыкнуть не успела, семья — далеко в Иркутске, а тут из динамиков такое, — рассказывает Арина Зимчевская. — Голодно стало еще задолго до осады города, а в 1942 году вообще пайки стали крошечными. А работы только больше становилось: сначала рыли окопы на подступах к Сталинграду, потом помогали окапываться возле зданий, домов внутри города. Уже тогда город бомбили, и нужно было ходить по улицам с оглядкой, а когда немцы прорвали нашу оборону 17 июля, бомбежки просто не прекращались. В этих тяжелых сражениях, продолжавшихся 200 дней и ночей, мне казалось, ничего живого просто не может остаться. В какой-то момент к стрельбе привыкали настолько, что забывали прятаться от нее. Это стало неотъемлемой частью жизни, как пение птиц. Только вместо трелей — череда взрывов и стрекот орудий. Скорее, наоборот, силы требовались, чтобы сохранить выдержку, рассудок, беречься и ходить перебежками между укрытиями.

Ветеран ВОВ Арина Зимчевская. Фото: Мария Чернова / «Русская планета»

Зимчевская не попала в сотню тысяч счастливчиков, эвакуированных до «кровавого воскресенья» 23 августа 1942 года. Она угодила в самое пекло — в первые этапы эвакуации жителей, которая велась по воде при свете дня.

– Наш пароход почти в упор обстреляли фашистские танки. Из тысячи (и больше) тех, кто плыл на знаменитом «Иосифе Сталине», в живых осталось чуть больше сотни. Как мне это удалось, доплыть живой до другого берега Волги, до сих пор не пойму. Когда начался обстрел, я прыгнула в воду и поплыла, я всегда хорошо плавала.

После этого девушка ушла на фронт рядовым, добавив себе в новой метрике один год.

– Утерянные документы уже никого не удивляли, все вокруг восстанавливали свою жизнь заново. И я решила, что лучше прибавлю себе годик и пойду воевать, чем просижу войну в тылу. Никогда не любила бездействовать. По мне так лучше быть застреленным в бою, чем сидеть и ждать, прирежут тебя захватчики или пронесет. Из моих однокурсниц по группе, оставшихся в городе после частичного захвата немцами, никто не выжил. Даже мирных жителей, прятавшихся в окопах, фашисты норовили пырнуть штыком или пристрелить, — горячится ветеран. — Меня взяли писарем в 122-й пехотный полк. Позже мы участвовали в освобождении Сталинграда, а потом были 2-й Украинский фронт и долгожданное наступление по Европе.

В составе 2-го Украинского фронта Зимчевская участвовала в освобождении Киева. Несмотря на тяжелые бои в правобережной Украине, она вспоминает эти дни, улыбаясь. Именно там она познакомилась со своим будущим мужем, генерал-лейтенантом Сергеем Зимчевским.

– После форсирования Днепра стояла задача освободить столицу Украины, а потом и всю правобережную Украину от немецкой оккупации. По замыслу командования 1-го Украинского фронта, для этой задачи следовало нанести одновременно два удара: с Букринского плацдарма и с точек к северу от Киева. Ударная группировка в первой точке дважды пыталась перейти в наступление, но безуспешно: пересеченная местность сильно мешала. Тогда главные усилия перенесли на войска с Лютежского плацдарма. Вот при усилении правого крыла фронта Сережа на тот момент лейтенантом и попал в наш полк. Там мы и познакомились. А близко подружились в первом же бою: раненного в ногу я вынесла его с линии боя. Он меня рассмешил, все повторял: «Сначала табельное вынеси». Хотя что там смешного: по голове получали и тот, кто вынес без оружия с поля боя, и тот, кого вынесли.

Она участвовала в освобождении Венгрии, Бессарабии и Румынии. Операцию по вытеснению фашистов из последней страны она вспоминает как самую захватывающую. Ворота на Балканы Красная армия открыла в сентябре 1944 года, проведя блестящую наступательную операцию, известную как Ясско-Кишиневская.

– Может, мне она запомнилась, потому что скромного секретаря отметили медалью «За боевые заслуги». Дело было так: двум нашим фронтам противостояла группа армий «Южная Украина» с генерал-полковником Фриснером во главе. Численность фашистов достигала почти миллиона человек, у них было почти полтысячи танков и свыше 800 самолетов. И, по иронии судьбы, расположение войск «Южной Украины» на Балканах почти полностью повторяло Сталинград. В центре стояла не раз битая 6-я армия, а на флангах — самые слабые 3-я и 4-я румынские армии. Нашим войскам предстояло нанести главный удар по флангам на двух далеких друг от друга точках. Так, наш 2-й Украинский фронт ударил северо-западнее Ясс, 3-й Украинский фронт — к югу от Суворовской горы. При этом противник был обманут и основного удара ждал на более выгодном направлении к Кишиневу. И хотя спустя два дня исход операции уже был очевиден: Днестровский лиман форсировали, Аккерман освободили, — нам тоже пришлось понервничать. На второй день наступления, когда наша ударная группировка боролась с переменным успехом за третью полосу на хребте Маре, наш полк попал в окружение. Я сумела вынести из кольца сейф с секретными документами, за что и получила медаль «За боевые заслуги».

Войска Румынии в итоге перешли на сторону Красной армии и стали воевать против своих недавних союзников. Де-юре этот переход был зафиксирован 12 сентября 1944 года, однако, на практике произошел не скоро и не окончательно, замечает Арина Зимчевская.

– Даже после включения Румынии в антигитлеровскую коалицию мы теряли своих солдат и офицеров на их землях. Немцы, уползая, изо всех сил сопротивлялись. А разбитые румыны днем нам улыбались и пожимали руки, а ночью не останавливались перед подлостями и жестокостью. Как-то раз они зарезали около десяти советских солдат, спавших в соседнем с нами селе. Мы такой подлости даже с немцами не допускали. Когда произошло это зверство, один наш зеленый сослуживец, вчерашний тыловик, все призывал нас перерезать в отместку всех плененных немцев и пытать румын. Конечно, такого произвола никто не допустил — все сдавшиеся в плен целыми доехали в тыл, — вспоминает ветеран.

После победы 20-летняя Арина Владимировна вместе с мужем вернулась в родной Иркутск. Здесь она окончила брошенный в начале войны педагогический и пошла работать школьным учителем.

– А какой предмет я еще могла выбрать? Конечно, историю! На тот момент новейшую. Про Великую Отечественную детям рассказывала как очевидец. До сих пор иногда зовут, с удовольствием иду, рассказываю. Хотя, конечно, в школе давно уже не работаю. Вопросы у школьников за это время сильно изменились. Стали проще, что ли. Более дилетантскими. К примеру, могут путать Гитлера и Гиммлера, не знать даты крупных сражений или того, какие страны входили в коалицию с фашистской Германией. Вот не так давно спорили со мной до хрипоты девятиклассники: мол, какая Япония, она же не участвовала во Второй мировой войне. Того, что в Маньчжурии между СССР и Японией шли прямые боевые действия, а в соседнем с Приангарьем крае действовал Забайкальский фронт, не знают и даже верить не хотели — гуглить побежали.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе