Новости – Люди

Люди

Охраняют пустоту

Забор из колючей проволоки огораживает пляжную территорию, которая принадлежит Министерству обороны. Фото Светланы Храновской.

Корреспондент РП побывала в умирающем поселке Приморья

Светлана Храновская

3 февраля, 2014 14:51

9 мин

Еще пару десятилетий назад военный поселок Тимофеевка процветал. Здесь была и работа, и все необходимые для жизни и отдыха условия. Но 12 лет назад Минобороны решило расформировать военные части, и люди начали покидать свои дома. Сейчас Тимофеевка словно пережила авианалет. Корреспондент РП побывала в умирающем поселке и выяснила, как выживают люди среди руин.

За шлагбаумом

Тимофеевка — северный поселок Приморского края. Он расположен на берегу бухты Южной залива Владимира. Летом по здешним пляжам рассыпаются сотни палаток и автомобилей. Хотя жизнь в Тимохе, так называют поселок приморцы, далеко не курортная.

Автобус Кавалерово-Тимофеевка ходит редко, поэтому в поселок я добираюсь на автомобиле моего приятеля Андрея, отец которого здесь когда-то работал. Автовокзала нет. Автобус останавливается просто на улице, входят и выходят пассажиры. Купить билеты из Тимофеевки можно только у водителя.

– Раньше автобусы реже ходили, — рассказывает РП Константин Колоколкин, директор кавалеровского АТП. — Администрация района обязала меня пустить туда маршрут. Сейчас сообщение установлено три раза в неделю. К тому же в Веселом Яре (село неподалеку от Тимофеевки. — Примеч. авт.) у нас есть «таксист», который набирает людей и возит их на своем микроавтобусе.

На въезде в поселок нас встречает поеденное временем белое здание, точнее — его остов. Раньше здесь находился КПП, а дорогу преграждал шлагбаум. Тимофеевка была когда-то закрытым военным поселком, где размещался отряд охраны водного района и различные части Тихоокеанского флота.

Минуем знак с надписью «Тимофеевка». Слева и справа от дороги — покосившиеся и осевшие в землю домишки, огороженные редкими перекошенными заборами. Каждый второй дом заброшен — об этом говорят почерневшие стены и выбитые стекла.

Впереди я вижу длинное двухэтажное здание с черными оконными проемами. Площадка перед развалинами покрыта льдом. Андрей говорит, что раньше здесь была казарма инженерных войск.

– Когда я еще был молодым, как ты, в Тимохе было очень много военных объектов. От этого и с пропускной системой было жестко. А как всем хотелось летом отдохнуть на местных пляжах… — вспоминает Андрей. — Мне повезло, у меня отец работал здесь в части. Помню, подъедем в августе к КПП, позвоним ему, он распорядится, чтобы нас пропустили. Заедем в поселок и скорей рыбачить. Об этом многие в то время мечтали.

Территории почти всех пляжей давно отошли в частные руки. Раньше, когда поселок еще был военным, у берега постоянно стояли разномастные суда: от маленьких лодок до больших кораблей. Сейчас побережье оголено.

Охраняя пустоту

Мы едем дальше. Справа — заброшенные двухэтажки. Слева — забор из ржавой колючей проволоки. На нашем пути ни одного прохожего. Начинает казаться, что это место недавно пережило войну.

Мы проезжаем мимо нескольких зданий, внутри которых еще чувствуется жизнь.

– Это «Дальэнерго», — объясняет Андрей. — Единственное функционирующее здесь предприятие. Надо ведь населенные пункты в округе снабжать электричеством.

Проехав поворот, останавливаемся возле очередных пустующих зданий. Они огорожены забором, на воротах висит замок. Это одна из военных частей. На первый взгляд здесь нет ничего ценного — только дряхлые домики и бесхозная будка. Заглядываю за решетчатый забор — никого. Забираюсь обратно в машину. Но стоило завернуть за угол, как на территории военной части появился мужчина и сквозь ромбы забора посмотрел нам вслед.

– Это сторож, скорее всего, — говорит Андрей.

– А чего же там охранять? — не понимаю я.

– Здесь в военных частях охраняют даже пустоту, — улыбается мой провожатый.

И правда, на территории поселка много участков, обнесенных забором. Это выглядит странно, потому что внутри, на взгляд такого обывателя, как я, там нет ничего важного. Но все это, оказывается, находится под охраной.

Андрей рассказывает, что в Тимофеевке осталась только одна действующая часть ПВО. Она находится на сопке. Увидеть ее можно с побережья. Там-то точно есть что охранять.

Четыре кабинета и спортзал

Центром поселка считается пятачок возле квинтета жилых и нежилых домов. На первых этажах здесь почтовое отделение, амбулатория и несколько продуктовых магазинов. По сравнению с той частью поселка, что я видела ранее, здесь жизнь прямо-таки кипит.

Заходим в магазин. Продавщица охотно отвечает на мои вопросы.

– Вы давно в Тимофеевке живете? — спрашиваю я, покупая булочку.

– Ой, давно… — говорит женщина. — Поселок начал умирать лет 12 назад, после начала расформирования военных частей. Большая часть населения побросала дома и уехала. Работы не стало, вот и незачем было оставаться.

Сейчас в Тимофеевке можно устроиться разве что продавцом или охранником. Основой экономики давно стало рыболовство, охота и сельское хозяйство.

–А сколько здесь сейчас людей осталось? — интересуюсь я.

– Я даже и не знаю, — отвечает моя собеседница. — Переписи не было давно. Но если сравнивать с тем, что было раньше, то людей очень мало осталось.

– А школа у вас есть?

– Не школа это, а одно название! Здание наполовину разрушено. Детки учатся то в тех развалинах, которые раньше школой назывались, то в доме офицеров. Бегают туда и обратно. Хорошо хоть детский садик у нас в приличном состоянии.

Через пять минут мы стоим возле «школы». Фасад выложен красным кирпичом. Окон и дверей нет. Сквозь дыры в стенах видно лестницы, соединяющие этажи. Я даже решила, что продавщица сказала неправду и никакие занятия в этом здании проходить не могут.

Метрах в десяти желтого цвета металлический забор. Калитка распахнута. Я захожу и попадаю на задний двор школы. С этой стороны здание еще жизнеспособно. В окнах первого этажа видны ученики. Из двери выходит девочка лет пятнадцати.

– Привет! Тебя как зовут? — окликаю я ее.

– Привет. Евгения, — отвечает она, не замедляя шаг.

От нее я узнаю, что уроки проходят в трех разных местах: в уцелевшей части школы, в Доме офицеров флота и в здании начальной школы. Все они разбросаны по поселку — школьникам приходится буквально бегать за знаниями.

– А какие развлечения у вас тут есть для молодежи? — спрашиваю я у Жени.

– Ну, есть школа музыкальная и секции спортивные: волейбол, баскетбол, — припоминает она.

По пути в школу я заметила новенькую хоккейную коробку. Оказалось, что ее постройка входила в губернаторскую программу. Коробка-то хорошая, но за ней никто не следит: лед занесен уже затвердевшим снегом. Поэтому я не удивилась, что школьница не упомянула среди развлечений катание на коньках.

Дольше я ее мучать не стала, направилась в школу. Входных дверей здесь две, обе новые и массивные. Захожу внутрь. К своему удивлению, не натыкаюсь на привычную бабушку-вахтершу, разгадывающую кроссворды. Даже охранника нет. Сразу возле двери лестница наверх. На втором этаже спортзал. Поднимаюсь под стук мяча и пронзительный свисток. Кроме зала на втором этаже ничего нет.

Внутри стены школы покрыты голубой краской. На стендах плакаты с информацией по ЕГЭ. Внизу всего три класса, в двух сейчас идут уроки. Подхожу к расписанию. Буквы классам здесь не нужны — набралось бы детей на один.

Не встретив никого, с кем можно было бы поговорить, выхожу и иду во вторую дверь. Здесь на входе также никого нет. В этой части здания только один учебный класс.

Экскурсия по «школе» завершилась быстро. От увиденного становится грустно. Сажусь в машину. Андрей говорит мне, что кроме природы в Тимофеевке смотреть не на что. Да я уже и не хочу — и так много разочарований.

Мы покидаем поселок. Снова вокруг нас неживые дома. Андрей рассказывает мне о своих знакомых, которые сейчас пытаются выкупить эти голые стены, чтобы превратить их в гостиницы. Но сделать это нелегко, потому что часть здешних земель принадлежит Министерству обороны. Если же территорию все же удастся получить, то основой экономики поселка мог бы стать туризм. Тогда, возможно, тимофеевские руины оживут и обзаведутся хозяевами. И в России станет на один «умерший» населенный пункт меньше.