Новости – Общество
Общество
Цербер, Цезарь и Центавр
Фото: Анастасия Бероева
Корреспондент «Русской планеты» провела один день с ивановским кинологом
19 мая, 2014 18:48
9 мин
На улице Ясная Поляна тихо. По левой стороне — широкий металлический забор, покрытый кое-где облупившейся голубой краской. Стоит отодвинуть щеколду, сделать шаг на территорию питомника — и тишину разрывает суровое рычанье, переходящее в громкий лай. Увидев чужака, собаки начинают нервничать, но в их поведении чувствуется не агрессия, а предупреждение.
Я захожу в небольшой домик, в котором находятся здесь кабинеты специалистов питомника — кинологов. На пороге меня встречает Татьяна Солоницкая, местный конюх — по соседству с собаками держат лошадей конного батальона ППС. Она ведем меня в комнату отдыха, которая используется по прямому назначению: здесь, растянувшись, лежит Бонни — немецкая овчарка-«шестилетка». В знак приветствия Бонни облизывает мою руку, но не встает, переключает взгляд на бьющуюся в стекло муху. За столом нарезает ровными кубиками ветчину Анна Комарова, командир кинологического взвода отдельного городского батальона ППС, хозяйка и напарница Бонни.
– Это лакомство для нее, — объясняет Анна, взглядом указывая на Бонни. — Сейчас заниматься будем. Лакомство должно отличаться от привычной еды, чтобы собака чувствовала, что ее поощряют. Так они у нас специальный собачий корм едят, разве что зимой иногда добавляем в него мясной бульон, что собаки теплое ели.
Анна складывает кубики ветчины в специальный мешок на поясе, предлагает кофе и делится радостной новостью:
– У нас тут недавно щенки родились. Вот теперь я еще с ними занимаюсь. Начинать дрессировать рано, им еще и двух месяцев не исполнилось, пока только присматриваю. Но они такие заводные, веселые, все мальчишки. Самого бойкого решили Цербером назвать, а потом и остальным имена придумали — Циклон, Цезарь, Центавр, Циритис — они у нас теперь все на «ц».
Клички для обитателей питомника довольно простые. Здесь живут 16 чистокровных немецких овчарок, у которых не имена — титулы.
– У нас есть два брата: Цвингер Арпадхази Айка Анжи и Цвингер Арпадхази Айка Арчи. Первое слово клички — название питомника, из которых их привезли. Разумеется, выговорить такое невозможно, поэтому мы просто зовем их Арчи и Анжи. А еще у нас есть Саглин Олрбит Жеральдина, Рус Штольц Дакота и Интер из Весеннего сада, — рассказывает кинолог, обходя вольеры с приколоченными на них дощечками с кличками.
Рабочий день у Анны Комаровой проходит по строгому распорядку. Как только приходит в питомник, сразу идет к своим собакам, здоровается. Потом кормление и уборка вольеров. Собак кормят только утром, сразу выдают суточную норму, поэтому весь остальной день овчарки либо тренируются, либо отдыхают. Для Анны тренировка с Бонни — скорее формальность.
– С молодыми собаками нужно заниматься постоянно. А Бонни уже шесть лет, она и так все знает и понимает. Мы с ней теперь тратим не больше двадцати минут. Если собака выполняет то, что от нее требуется, быстро и правильно, ее не нужно продолжать «натаскивать», заставлять делать одни и те же упражнения по многу раз. Это распространенная ошибка, — рассказывает Анна, пока я пью кофе. — При таком напоре собака станет выполнять упражнения даже хуже, только чтобы от нее отстали.
Бонни коротко гавкает, то ли соглашаясь с хозяйкой, то ли напоминая о своем присутствии. Мы выходим на улицу, возле крыльца уже выставлены в ряд несколько одинаковых дорожных сумок. Анна демонстрирует мне имитатор стрелкового оружия, который через несколько минут предстоит найти Бонни.
– Чувствуете, он слегка порохом пахнет. А для собаки это очень сильный запах. Сейчас я уберу имитатор в одну из сумок, а задача Бонни — показать мне, в какой сумке он находится, — объясняет Анна, пряча имитатор.
Через минуту по команде овчарка пробегает мимо сумок и без раздумий останавливается около нужной, носом показывая хозяйке, в каком именно кармане спрятано псевдо-оружие.
– Кто-то учит собаку просто стоять у обнаруженного объекта, кто-то — ложиться на землю. Бонни у меня садится. Видите, она не лает, но оповещает меня о том, что нашла. Важно, чтобы собака не лаяла при обнаружении оружия или взрывного устройства. В первую очередь потому, что нельзя исключать риск детонации спрятанной взрывчатки от резкого звука. Ну а во-вторых, чтобы не привлекать лишнего внимания окружающих, — рассказывает Анна, переставляя сумки местами. Еще через минуту Бонни вновь безошибочно находит имитатор и получает заслуженное лакомство.
– Пожалуй, на сегодня хватит, — смеется кинолог и кидает овчарке мячик. — Пусть теперь поиграет, она все сделала правильно. На площадку я ее сейчас редко вожу. Этой зимой она очень неудачно упала, получила серьезную травму. Пришлось делать операцию. Теперь вот еще и лестниц побаивается, если ступенек не видит. Этот страх нам еще придется преодолевать.
Наблюдая за овчаркой, катающейся от удовольствия по земле и самозабвенно вгрызающейся в любимый мяч, я замечаю у нее на шее красный шнурок.
– Это для того, чтобы определять, за каким кинологом собака закреплена? — спрашиваю.
Анна смущается.
– Ну, мы люди такой профессии… Вроде как на своей волне. Это шнурок специально, чтобы не сглазили собаку. Мы ведь довольно суеверные, — признается кинолог.
После завершения тренировки мы идет проведать щенков.
– А мне к ним можно подходить? Они ведь еще маленькие, разрешат ли ветеринары?
– Во-первых, щенки уже привитые, так что подойти можно. А во-вторых, у нас в питомнике нет ветеринаров, — улыбается Анна. — Каждый сам своей собаке и тренер, и ветеринар, и учитель, и напарник, и хозяин. С небольшими травмами мы справляемся сами, если травма серьезная, то уже отвозим собак в клинику к специалистам.
Анна рассказывает, что кинологом стала совершенно случайно. Ей предложили проследить за поддержанием порядка во время футбольного матча, в помощь дали овчарку. С тех пор, уже почти десять лет, Анна работает с собаками.
– Я теперь ничего другого и не представляю. Можно сказать, что нашла свое призвание. Хотя у нас не как в кино, без погонь и перестрелок. В основном, одна профилактика. Работаем во время праздников, спортивных или других массовых мероприятий. Выезжаем в школы или учреждения, если поступает сигнал об угрозе теракта, — договаривая, кинолог открывает небольшую деревянную калитку. С громким визгом на нее налетают пятеро неотличимых друг от друга щенят.
– Мы их по пятнышкам отличаем. Вот, у Цербера пятнышко белое под подбородком, и он крупнее других, если приглядеться. У остальных тоже есть пятнышки. Я, когда они рождались, себе в блокнотик записывала, у кого где какие пятна, чтобы потом не перепутать, — объясняет Анна.
Щенки замечают меня, и я мысленно попрощалась с обувью. Отделалась «малой кровью» — несколькими царапинами на сапогах. Овчарята переключили внимание на Бонни, прячущуюся за стоящим неподалеку автомобилем. Она, видимо, уже не раз играла с малышами в игру «добыча-охотник», причем не в роли ведущего, и ей это порядком надоело. Она поспешила скрыться от неугомонных щенков, а Анне пришлось спасать любимую овчарку: в буквальном смысле собирать малышей и закрывать калитку.
Мы идем к Балу. Это крупная немецкая овчарка, второй и верный напарник Анны.
– У Балу нрав суровый, с ним непросто бывало. Обычно с ним занимается другой кинолог, но сейчас он в отъезде, поэтому Балу пока снова со мной, — говорит она, поглаживая матерого пса.
Балу немного ревнует Анну к Бонни. С ней он проводит не так много времени. Но именно с Балу Анна работала на месте падения самолета, на котором летела хоккейная команда «Локомотив», а также обеспечивала безопасность во время третьего Мирового политического форума в Ярославле. Я замечаю, что у Балу нет на шее красного шнурка.
– Опять разорвал. Снова придется узелок завязывать. Не боится сглаза, — смеется кинолог.
Сама Анна с большими и сильными животными работать не боится.
– Просто собаке нужно с самого начала показать, кто главный. Ей нужно понять, что она должна вас слушаться. Только после того, как она начнет вас уважать, вы сможете стать для нее не только хозяином, но и другом, — объясняет Анна. — Тут недавно об одном случае в новостях говорили, о том, как женщина пришла в гости к знакомым, у них жил ротвейлер. Собака загрызла эту женщину. И еще я как-то видела на площади Пушкина, как крупная собака бойцовской породы растерзала маленькую собачку, при том, что обе были с хозяевами. В подобных случаях я не обвиняю собак совсем. Здесь виноваты хозяева. Заводя крупную собаку, нужно понимать, как с ней обращаться, нужны постоянные тренировки, дрессура. Я вообще считаю, что заводить собак таких пород можно только получив специальное разрешение, как в случае с ношением оружия. И хозяину вместе с собакой нужно проходить специальное обучение, тренинги. Быть хозяином крупной собаки — это настоящая работа, без выходных.
– А Бонни — часть вашей семьи?
– Конечно. Мы ведь с Бонни уже столько лет вместе работаем, давно стали подругами. У нас даже есть свой небольшой ритуал, сложившаяся традиция. Накануне проверки или ответственного мероприятия я забираю Бонни домой и даю ей полную волю. Она может делать все, что ей вздумается. После этого, любую проверку она проходит на «ура».
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости