«Через 20 лет Татарский вал будет проходить по центру города»

Участок Белгородской засечной черты на границе Тамбова и Тамбовского района. Фото из архива Николая Моисеева

Археолог Николай Моисеев — об исторической, культурной и природной ценности уникального памятника XVII века

Екатерина Жмырова

30 июня, 2016 18:18

8 мин

Протяженность построенного для защиты Российского государства от набегов татар земляного вала составляла более 600 км. Небольшие участки этого оборонительного сооружения до сих пор можно увидеть на территории Липецкой, Белгородской, Воронежской областей, но на Тамбовщине этот памятник сохранился лучше всего. Корреспондент РП поговорила с ведущим археологом «Центра по сохранению и использованию историко-культурного наследия Тамбовской области» Николаем Моисеевым об истории Татарского вала и о том, как не дать растущему городу поглотить его.

– В народе его называют Татарским валом, но на самом деле это неверно, — предупреждает Николай Моисеев. — Это участок Белгородской засечной черты, который тянулся от Белгорода до Самары. Как известно, вал был предназначен для обороны. Это была целая система — надолбы, засеки, рвы. В первой половине XVII века русское государство начинает крепчать. Золотую орду уже разбили. Но в Причерноморье, в южных степях оставались еще так называемые крымские и ногайские татары. Они промышляли чем? Приходили на русские земли, брали в плен крестьян, уводили их в Турцию, продавали и за счет этого жили. Чтобы защитить южные рубежи государства, пришлось строить оборонительные сооружения. Вал был предназначен в первую очередь для остановки конницы. Выкапывался ров или даже два рва глубиной около двух метров и примерно такой же ширины. За ним насыпался вал высотой метра четыре. На нем вертикально ставились заостренные бревна. Через каждые 400-500 метров стояли башни, с которых можно было своевременно подавать сигналы.

– Где проходил вал?

– Изначально в 1636 году был насыпан Козловский вал, соединяющий Бельский городок (современная станция Никифоровка — Примеч. РП) и Челнавский городок, где течет река Челновая. Этот вал протяженностью около 30 км сохранился практически полностью. Он, естественно, осел, но и сейчас высота местами достигает 2,5 м. Татары узнали про это препятствие, и, когда в 1636 году начал строиться Тамбов, стали совершать набеги на окрестные села — Стрельцы, Пушкари. Тогда Тамбов тоже решили оградить валом от Лысых гор до Кузьмино-Гати. Его строительство началось в 1647 году. Вал тоже протянулся примерно на 30 километров. Вообще и Тамбов и Козлов (сейчас — Мичуринск — Примеч. РП) должны были строиться в других местах. Воеводам Ивану Биркину и Михайле Спешневу в 1635 году указом государя Михаила Федоровича было повелено построить город на Урляповом городище. Они пришли туда, увидели, что место неудобное, поднялись километров на 10 выше и заложили город в Козловом урочище. Им хватило мудрости назвать его не Урляповск, а Козлов. А вот Тамбов — это город с названием «За». Воеводе Роману Боборыкину было велено поставить город немного южнее на реке Лесной Тамбов. Тогда она называлась Вирь-Тамбов. У нас же почти все названия рек были двусоставными: Нару-Тамбов, Вирь-Тамбов, Тару-Тамбов. «Томболе» в переводе с мордовского — это «за», «на той стороне», но ни в коем случае не «омут» и не «яма», как часто пишут. Вирь-Тамбов — это заречная, Нару-Тамбов — залужная, Тару-Тамбов — завладельческая река (от слова «место», «владение» — Примеч. Н.Б. Моисеева). Это была пограничная земля. И если мы возьмем с вами словарь мордовского языка, то слова «тамбов» вы просто там не встретите. И вот дьячкам царским это слово понравилось. Первую часть они убрали и оставили только этот послелог, который обозначает «за». Естественно, Боборыкин должен был назвать город Ценск, Цнинск, Студенецк, но не За.

– В каких местах вал сохранился лучше всего?

– Увидеть его с южной части можно, если ехать через село Покрово-Пригородное на Мордово. Там даже знак стоит. Если ехать на Москву, то это улица Киквидзе, где в последние годы проходит рок-фестиваль «Чернозем». Рекомендую посмотреть этот участок осенью, когда ковыль уже созрел и седоватые космы колышутся на ветру. Очень красивое зрелище. Если проехать по окружной дороге, после села Куксово, не доезжая поворота на Тамбов, тоже хорошо вал сохранился и башня видна. А вот к Козловскому валу надо специально подъехать. Его можно увидеть, если ехать по старой Сосновской дороге в районе поселка Комсомольский. Кроме того, под Мичуринском в районе села Новое Хмелевое есть еще урляпов вал. Он небольшой, зигзагообразный, километра полтора-два. Этот участок не был эффективным, в конце XVII-начале XVIII веков от него отказались, перестали подсыпать и ремонтировать, так как он был за рекой и татары туда особо не доходили.

– Николай Борисович, расскажите об археологической ценности этого памятника.

– Вал почему-то чаще всего относят к памятникам археологии, хотя он больше памятник культуры и природы. Для того чтобы узнать историю его строительства, не нужно копать, все это есть в архивах, в летописях — сколько человек сюда было прислано, откуда, сколько им выдавалось пороха, сколько провианта и так далее. Там можно найти случайно оброненную пулю, монетку, крестик, но все то же самое мы можем найти в любой старой деревне и даже городе. Мы сроем 100 метров вала, уничтожим памятник и найдем всего два-три предмета. Его изучала экспедиция Сергея Андреева — это еще один наш тамбовский археолог. Но они не столько сам вал изучали — он сложен из обычного чернозема — сколько подстилающую структуру. Хотели понять, пахались степь до насыпки вала или нет. Приглашали специалистов-почвоведов и определили, что степь пахалась. Но я к этому отношусь несколько скептически. Под трехметровой толщей искусственного сооружения структура почвы в любом случае будет другая. Там совсем другой климат, микроклимат, черви и землеройки по-другому работают. Я сомневаюсь, чтобы казаки и стрельцы между боями успевали пахать обширные земли. Если только на небольшом участке возле городка, где жили. Все-таки вал — это больше памятник природы. На нем сохранилась реликтовая растительность XVII века и более раннего времени — ковыль, карликовая вишня и другие краснокнижные растения, которые мало где увидишь.

Николай Моисеев. Фото: Екатерина Жмырова / «Русская планета»

– Какие факторы больше всего разрушают вал — время, природа, человек?

– Природой вал почти не разрушается, в основном это антропогенные факторы. Конечно, сейчас он не в очень хорошем состоянии. В конце 80-х я много ездил к председателям колхозов и на каждый участок вала заключались договоры о сохранности. Где-то для проезда сельхозтехники прорезались небольшие куски, но в целом он сохранялся. До сих пор процентов на 80 вал граничит с территориями сельхозугодий. Нужно обновить с хозяйствами все эти договоры, но они то объединяются, то разъединяются, все это документально сложно. Каждый год мы фиксируем нарушения — там разрыли, там свалку сделали. В пределах города ему достается еще больше. Где Полынковское кладбище, например, народ из вала землю берет, мусор туда выбрасывает. По улице Бастионной с валом граничат несколько промышленных объектов. Завод металлоконструкций туда плиты ссыпает. Появляются новые садовые общества. Запретили частникам ссыпать землю, они из одного места ее убрали, начали ссыпать с другой стороны вала — там уже не Тамбов, а Тамбовский район, так как вал как раз на границе находится.

– С северной стороны город уже почти подобрался к валу.

– Да, застройка дошла до окружной дороги. Такими темпами через 20 лет Татарский вал будет проходить по центру города. Но там охранная зона — 50 метров. Ближе строить мы не разрешаем. Печально, конечно, что город подходит к валу, но с этим уже бороться невозможно. Там разрешена только частная застройка не выше двух этажей. Строительство промышленных объектов мы пока сдерживаем, но за всем уследить не можем. У нас 1100 памятников археологии. Мы на каждый выезжаем, смотрим, пишем акты о нарушениях, но пока с ними разберутся юристы, напишут предписания — это может годами тянуться.

– Но ведь что-то можно сделать?

– Надо, чтобы охраной памятников занимались больше людей — ездили, осматривали, фиксировали нарушения. Одного-двоих оштрафовать, судебные дела завести и другие уже по-другому себя будут вести. У нас только так можно бороться. Памятники археологии у нас являются памятниками федерального значения. Неоднократно муссировались идеи о том, чтобы восстановить какой-то его участок и смотровые башни, продавать там сувениры, мероприятия разные проводить. Но пока дальше разговоров все это не идет.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе