Новости – Люди
Люди
Свалка кормит и одевает
Фото: Руслан Царев
Корреспондент «Русской планеты» узнал, как утилизируют бытовой мусор на Семенковском полигоне
5 марта, 2014 18:44
7 мин
18 марта должно состояться первое судебное заседание по иску межрайонной природоохранной прокуратуры о закрытии Семенковской свалки, сообщил «Русской планете» помощник прокурора Андрей Михнев. Прекратить свое существование она должна в августе, после того, как будет введен в строй мусороперерабатывающий завод, построенный на Базовой улице. А свалка, или, как она официально именуется, полигон «Семенково», тем временем живет в обычном режиме.
Дорогу к воротам, ведущим на полигон, указывают мусоровозы, один за другим едущие со стороны Костромы. Миновав пост охраны, машины останавливаются у небольшой будки, в которой сидит контролер в оранжевом жилете. Ее задача — проверять груз на предмет наличия запрещенного к хранению на свалке содержимого, например, промышленных отходов, для которых есть отдельный полигон рядом с деревней Холм, и замерять радиационный фон стационарным бытовым дозиметром.
Все приезжающие машины контролер записывает в специальный журнал. Их также фиксирует установленная на столбе веб-камера. Камер на свалке несколько, и все они транслируют картинку с разных ее участков не только на монитор в расположенном по соседству вагончике, но и в администрацию города. Так что чиновники в любой момент могут посмотреть, что творится на свалке в режиме реального времени. В этом же вагончике собирают талоны, по которым водители заезжают на свалку. Если талона нет, можно приобрести на месте. Талоны служат одновременно и способом учета поступающих на свалку машин, и средством оплаты услуг эксплуатирующего свалку предприятия ООО «Предприятие по утилизации ТБО».
Дальше дорога ведет, как говорят работники полигона, на тело свалки. Под ногами обычный грунт — утилизируемый на свалке мусор утрамбовывается бульдозерами, а затем засыпается землей. Кучи земли лежат также по обе стороны от дороги. Штатный эколог «Предприятия по утилизации ТБО» Андрей Шиловский объясняет мне, что их разровняют, когда сойдет снег.
– Чувствуете, какой-нибудь запах? — спрашивает финансовый директор «Предприятия по утилизации ТБО» Дмитрий Копров. — Я тоже не чувствую.
Запах начнет появляться по мере приближения к месту непосредственной выгрузки мусора.
– С этим ничего не поделаешь: природа! Процесс гниения не может не сопровождаться запахом, — поясняет Шиловский.
– Есть такие свалки, что за версту «благоухают», а у нас еще вполне себе ничего, — добавляет Копров.
Меняется и окрестный пейзаж: появляются кучи мусора, порой приходится переступать через старую одежду, пластиковые бутылки и прочее стандартное содержимое городских мусорных баков.
Опрокинуть кузов водитель, по словам Копрова, может только строго в указанном персоналом предприятия месте. На теле свалки за этим следит женщина в оранжевом жилете. В ее обязанности входит также визуальный контроль содержимого грузовиков — нет ли там чего запрещенного или тлеющего.
– Понятно, что проверить все, что привезено в кузове, контролер на въезде не может, — поясняет Копров.
Работники, дежурящие на теле свалки, при необходимости также переставляют защитные экраны, не позволяющие ветру разносить мусор по окрестностям. Рядом снует бульдозер, разравнивающий кучи мусора.
– Мусор затем спрессовывается и утрамбовывается специальным катком, выдавливающим также воздух, — рассказывает начальник полигона Михаил Третьяков. — И это еще не все. Он под грунтом должен полежать где-то с год, чтобы по мере гниения просесть. Только потом можно будет завозить хороший грунт, а в него уже деревья сажать.
– Место, где мы сейчас стоим, просядет еще метра на два, — объясняет мне Копров.
Решение о рекультивации Семенковской свалки было принято еще в 2003 году. И оно выполняется, заверяет Копров. Но чтобы рекультивировать карьер, где в 1967 году стихийно возникла городская помойка, а ныне находится единственный полигон для бытового мусора в окрестностях Костромы, надо загрузить его полностью. Ждать этого, по словам Копрова, осталось недолго — максимум полгода. К тому времени должен начать работу мусороперерабатывающий завод, который примет на себя до 80% отходов. То, что все-таки придется утилизировать на полигонах, будет представлять собой инертный материал, оказывающий минимальное вредное воздействие на окружающую среду. Под него и площадку найти будет легче.
– Если нас сейчас закрыть, лучше от этого не станет, — рассуждает Третьяков. — Уволить людей недолго, а свалка без присмотра останется — вот тогда с ней настоящая головная боль и начнется. Гореть здесь будет гораздо чаще. А город за три дня в мусоре утонет. Сюда же в день по 1,3 тысячи м3 привозят — и это еще не предел. А больше его возить некуда. Под новый полигон надо место найти, подготовить — дно глиной утрамбовать, чтобы она всю гадость задерживала, дать ей отстояться — все это небыстро делается.
Постоянных жителей на свалке, как дружно заверяют ее работники, нет. Признаков человеческого жилья и посторонних днем обнаружить не удалось, а свалка не так велика, чтобы было, где спрятаться. А вот визитеры донимают постоянно.
– Маргиналы из ближайших лесов и деревень к нам наведываются, — говорит Копров. — Приходят за просроченными продуктами из магазинов, пытаются найти цветной металл. Полностью исключить вероятность проникновения посторонних мы, к сожалению, не можем, хотя и стараемся.
Свалка не огорожена, пост охраны есть только на въезде. Нелегально попасть на территорию несложно. Работники регулярно обходят свалку и, по словам Третьякова, при виде непрошеных гостей вызывают охрану. Однако в 19:00 рабочий день на свалке заканчивается, на посту остаются только охранники из ЧОП «Беркут».
Нескольких бездомных, регулярно навещающих полигон, удалось обнаружить в его окрестностях. Они оказались на редкость неразговорчивы, рассказать о своей непростой судьбе согласился только один — представившийся Мишей пожилой мужчина с обильно покрытыми татуированными перстнями пальцами. На улице он уже год — ровно с тех пор, как последний раз освободился из мест заключения, где провел львиную долю жизни. Но утверждает, что было, куда возвращаться, только вот дом сгорел. Зимой он ночует на окрестных дачах, летом — где придется. Свалка его кормит и одевает.
– Охрана гоняет, — сетует он. — Церберы! Жалко им, что ли? Это же все равно уже выбросили. Ну, хоть ментам не сдают — и на том спасибо. А воровать не хочу: по зонам помыкался — хватит.
Что будет делать, если свалку закроют, Миша не задумывается: годы за решеткой приучили жить одним днем, не загадывая ничего на будущее:
– Как закроют — тогда и буду думать. Будет день, будет пища. Да и не закроют ее.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
