Новости – Люди

Люди

Марионеточное государство

«Мы в некотором смысле театр педагогический». Фото из архива театра кукол

Сотрудники приморского театра кукол — о фаст-фуде, боли в руках и всемирной отзывчивости

Татьяна Дубко

10 октября, 2014 05:39

13 мин

Приморскому краевому театру кукол в этом году исполняется 75 лет. Юбилейный сезон уже открыт. Как театр конкурирует с Бэтменом и Винкс и почему сотрудникам дают молоко за вредность — в репортаже «Русской планеты».

Улыбка Табакова

Трехъярусному залу со сценой почти в 130 квадратных метров скоро исполнится век. Здание чуть старше самого театра кукол. Я единственный зритель на репетиции.

– Идешь — и прямо улыбайся. Знаешь, как Олег Табаков расплывался в котячьей улыбке? Ну, пробуем!

Худрук театра Виктор Бусаренко пробует новую актрису Алену Закомолдину. Алена — выпускница хабаровского Института искусства и культуры. Вместо другой артистки она пришла в спектакль «Про Аленку и гусенка», который идет в приморском театре уже 10 лет.

– Еще раз. Еще раз, — бесстрастно повторяет из зала худрук. И в конце концов вскакивает и начинает танцевать, показывая, как надо: «Еще кружочек, вокруг себя покрутись. Вот так, и точка!»

Улыбаться, как Олег Табаков, должна не сама Алена, а ее куклы. Вот такое требование. Пока у нее не получается.

– Вы вместе кланяетесь и говорите: «Спасибо»! — кричит из-за пульта звукооператор в последнем акте, тоже обращаясь не то к актерам, не то к самим куклам. Дальше по сценарию должна идти музыка.

Джульетта отправлена

Виктор Бусаренко — заслуженный деятель искусств РФ. Он поставил более ста спектаклей в театрах Владивостока, с куклами работает с 1993 года.

– Наш театр был организован в конце декабря 1939 года, и формально юбилей должен быть в эти дни. Но сами понимаете, ни о чем другом, кроме Нового Года, люди думать не будут. Поэтому традиционно «передвигаемся» на следующий год. День рождения запланировали на 20 марта, — говорит Бусаренко.

– Что покажете в юбилейном сезоне?

– Во-первых, запланированы бенефисы. Уже прошли три вечера ведущих актеров театра: Виктории Яскиной, Алексея Белова и Вадима Перфилова. А 7 ноября роль бенефицианта исполню я. Это будет вечер в шутливом и одновременно мистико-фантастическом духе, этакий моноспектакль «О ведьмах, НЛО и черной магии». Мы даже билеты продавать не будем, просто откроем двери, и все желающие смогут прийти в гости. Во-вторых, проходят фестивальные поездки. В августе мы были в Южной Корее. Буквально на днях вернулась группа актеров с Дальневосточного фестиваля «Папа Карло» из Петропавловска-Камчатского. Также ожидаем обменные гастроли с кемеровским театром и фестиваль в Нерюнгри. И в-третьих, спектакли. В этом сезоне зритель увидит разные произведения: и зарубежную драматургию, и мировые шедевры, и советские постановки, и сказки из детства. Ближайшая премьера — сказка венгерского драматурга Дюла Урбана «Все мыши любят сыр». Самые маленькие зрители увидят пушкинскую сказку «О рыбаке и рыбке» — постановка Романа Легкодухова. К юбилею Победы возобновим один из лучших спектаклей последних лет «Ястребок». Это трогательная, выразительная, патриотичная история — пьеса о Великой Отечественной войне, что большая редкость для театра кукол. Три года не играли ее за неимением главной актрисы.

Кроме этого, будут и «Кошкин дом» по Маршаку, и «Сон в летнюю ночь» по Шекспиру. В последней постановке Бусаренко обещает задействовать всю труппу и превратить спектакль «в большое зрелище в жанре комической феерии».

– Мы в некотором смысле театр педагогический, так как участвуем в процессе воспитания. Маленький ребенок, попадая в зал, во-первых, учится вести себя в обществе, аплодировать артистам. В то же время, театр, на мой взгляд, должен сочетать два качества: поиск и консерватизм. Последнее — это упор на вечные нравственные, духовные ценности, на традиции, в частности на русскую литературу и наши сказки. Параллельно мы показываем детям и лучшие образцы зарубежной культуры: Францию — в сказках Шарля Перро, восточную эстетику и пластику — в корейской «Чудесной истории Син Чхон», Скандинавию — в сказках Андерсена. Таким образом, приучаем детей любить Родину и уважать культуру других стран. Воспитываем всемирную отзывчивость.

– Как театр общается с «компьютерным поколением»? Вам тяжело конкурировать с веб-культурой?

– Тревожит зависимость детей от гаджетов. Иногда во время спектакля я наблюдаю за зрителями с балкона и вижу, что у многих, особенно подростков, в руках включенные телефоны — хотя мы просим их убирать. Все внимание ребенка сконцентрировано уже не на сцене, а в дисплее. И так мы теряем главное — коллективные переживания. Ведь это радость — вместе смеяться, вместе замирать, вместе аплодировать. Быть частицей силы под названием «зрительный зал» — удовольствие, которого ребенок не должен лишаться ни в коем случае.

Понимаете, есть искусство, а есть театральный фаст-фуд, — продолжает режиссер. — Нечто в яркой упаковке, но сомнительного содержания. Я перечитываю в электронных библиотеках сотни пьес, прежде чем мы найдем, что предложить нашему зрителю. И поверьте, сегодня библиотеки пестрят халтурными пьесами, сделанными на раз, небрежно. Кроме того, сегодня во многих пьесах активно используют популярных у детей западных персонажей: Бэтмена, Халка, Винкс. Зачастую такие постановки почти не дают пищу для размышлений. Ребенок черпает оттуда агрессию, эгоизм. Мир и так очень жесток. Не надо множить жестокость. Именно поэтому мы не хотим разговаривать с детьми через таких персонажей, мы знакомим зрителя с лучшими образцами мировой литературы.

– А это окупается?

– Лукавить не буду: с трудом. Мы держимся за счет государства. Если бы существовали на свои доходы, то билеты подорожали бы раз в пять, что очень жестоко по отношению к зрителю. Поэтому работаем в режиме постоянно недофинансирования.

Театр кукол ежегодно получает от государства 25 миллионов рублей, и только 8-9 миллионов — самостоятельный доход труппы. Львиная доля денег уходит на зарплаты. В театре работают 60 человек, и средняя зарплата работника, по признанию художественного руководителя, ниже усредненного заработка по краю.

– Кроме того, с доходов каждого спектакля мы отдаем порядка 20% на авторские гонорары. Ну и конечно, есть другие немалые статьи расходов: коммунальные услуги, транспорт, — говорит Бусаренко. — Недавно новая напасть появилась: навязывают ГЛОНАСС. Вот уж не представляю, как мы без этого раньше обходились? Только установка обойдется в 30 тысяч рублей плюс ежемесячное обслуживание — 1,2 тысяч рублей. Я уже прошу: «Ради Бога, отстаньте от нас». Я не знаю, на какие средства юбилейный буклет издать. А тут ГЛОНАСС. Два года назад закупили мы новое световое оборудование, а поставить до сих пор не можем: денег нет на монтаж.

Но даже при всем этом, говорит режиссер, есть одно табу. В приморском театре кукол нельзя экономить на спектакле. Куклы всегда должны быть яркими.

Любовь по-детски

«Все мыши любят сыр» — это, как говорят в театре, «малышовый вариант “Ромео и Джульетты”». История непонятой любви серой мыши-мальчика Шомы и белой мыши-девочки Фружи. Чувства пары не принимают враждующие семьи, отличающиеся друг от друга только цветом шкурки. Трогательный спектакль о социальном равенстве ставит заслуженный артист России, актер и режиссер Владимир Кахно. На сцене он уже 35-й год. Его голосом на этой сцене говорил Людоед из «Кота в сапогах». Он играл Кентервильское привидение, Царя из «Садко».

– Нужно думать куклой. Она — продолжение актера. И я бы не сказал, что я оживляю куклу, скорее наоборот. Вообще кукловождение — это талант от Бога. Ты можешь хорошо петь, показывать блестящую актерскую игру. Но если ты не чувствуешь куклу, то все бесполезно. Кому-то вовсе не обязательно долго учиться: просто дано, и все, — говорит Кахно.

– У вас, наверное, руки постоянно болят?

– Еще как. У кукольников руки отваливаются всегда, независимо от того, в первый раз ты берешь куклу или уже несколько десятков лет на сцене. Сложность не в том, как удержать. Просто все время спектакля рука словно живет отдельной жизнью, через нее передаются все чувства — ну, по моей теории. И такое неестественное положение с поднятой вверх рукой и задранной головой, конечно, не проходит бесследно. Шейный остеохондроз и хрипотца в голосе — профессиональные болячки актеров театра кукол. Хотя мы на такие мелочи внимания не обращаем.

Первое, что делает Владимир, когда приходит в театр — здоровается со своей куклой. Говорит, это не примета — традиция.

Сплошная бутафория

Театр кукол начинается не с вешалки, а с художественно-бутафорского цеха. Само слово «цех» едва ли подходит этому небольшому помещению. Две вытянутые комнаты, больше похожие на коридоры. Среди кусочков ткани, лоскутиков, разноцветных ниток, пайеток, бусин, красок, кистей и бутылочек всех цветов и размеров ютятся четыре мастерицы. Полный штат — шесть бутафоров и главный художник. Человек непривычный, то есть я, сразу улавливает навязчивый запах клея.

– Ого, какие ароматы, — говорю.

Девушки улыбаются:

– Сегодня почти не пахнет. Вот когда мы дружно открываем тюбики «Момента» и начинаем декорации клеить, тогда с ума сойти можно. Нам последние два года даже молоко дают за вредность.

Сейчас декораторы делают фигурки мышей.

– Голова из папье-маше. Внутри деревянный скелет. В движение его приводит гапит — такая деревяшечка для управления, — рассказывает главный художник театра, член Союза художников РФ Людмила Тимофеева. — Ручки управляются тростями. Всего нам надо сделать восемь кукол. Каждая будет со своим характером.

– Материалы частично закупаем, частично из дома или от знакомых приносим. В нашем производстве отходов не бывает, все идет в дело, — говорит декоратор Татьяна Яськова. — Куртка у мышки Шони — это джинсы в прошлом, а ручки обтягиваем капроновыми колготками.

– Стиранными, — уточняет другая мастерица Татьяна Попова.

– А душа у куклы есть? — спрашиваю я.

– Конечно, иначе бы она мертвой была, — отвечает декоратор Ирина Цыпылова.

Кроме кукол, сотрудникам цеха нужно успеть сделать декорации. Площадку для росписи художницам заменяет одна из стен помещения — она в кляксах всех цветов радуги.

– Цех-то совсем крошечный, — говорит Цыпылова. — У нас нет зала для росписи. Вот и приходится то здесь моститься, то на балконе корячиться, то в холле, то на сцене. В драме (драматическом театре — Примеч. Авт.) — там целое поле футбольное, хоть зарисуйся.

«Лишние руки», как говорят декораторы, на работу в театр идут с трудом. Прежде всего из-за зарплаты, которая составляет 15 тыс. рублей.

Все они марионетки

На кукольном складе, если хорошенько поискать, можно найти кукол разных видов: штоковых, гапитно-тростевых, марионеток, ростовых, паркетных, перчаточных петрушек. Ревизию не проводили давно. Но по примерным подсчетам, на складах приморского театра хранится около двухсот персонажей. В среднем, каждая кукла живет лет двадцать. Потом ее ждет реставрация или «путевка» в самое таинственное и укромное место театра — склад списанных кукол.

В крохотной комнате, скорее напоминающей чулан, главный художник Людмила Тимофеева показывает мне любимых кукол из прошлого: настольную Бабку-Ежку со спрятанной внутри погремушкой, уникальную двуликую куклу из «Сказки о мертвой царевне», паркетного гнома и тяжеленную Девицу-красу.

– Кукол мы не выкидываем, — поясняет Тимофеева. — Они у нас лежат, мы их периодически будим ото сна. Со старого спектакля кукол, конечно, не берем в новые постановки, но если нужно порепетировать, почему бы и нет. И куклы продолжают жить на сцене даже после списания. А порой просто достаем посмотреть, как куклу делали 25 лет назад, как у нее ручки деревянные выточены. Сегодня мы эту технологию уже почти не используем.

Главный художник достает из облака пыли метровую деревянную негритянку. Марионетка «работала» еще в 80-х годах. Весит 8 килограммов. С ней работали сразу две актрисы.

– Сейчас таких не делаем, — поясняет Тимофеева. — Нынешние актеры отказываются работать с таким весом.

Хотя в целом, по словам Людмилы Тимофеевой, технологии изготовления кукол в театре не изменились за последние 30 лет. То же папье-маше по пластилину — «Меняются только клей да бумага».

Слово, которое чаще всего говорят разные сотрудники Приморского краевого театра кукол — «традиция». Им здесь верны, их передают от одного поколения актеров к другому. Благодаря этому некоторые спектакли живут на сцене десятки лет: «Красная шапочка», «Приключения колобка», «Машенька и медведь».

– У нас театральным человеком может стать не только режиссер или актер, но и монтировщик сцены. Здесь одно из двух: либо ты любишь этот театр, либо нет, — говорит Виктор Бусаренко.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе