Новости – Титульная страница












Титульная страница
«Дальний космос нам не нужен»

Фото: Сергей Жульев
Соратник Королева Александр Смирнов считает, что России не нужно продолжать космическую гонку
17 декабря, 2013 13:06
4 мин
Об Александре Смирнове, живущем в Нижнем Новгороде бывшем сотруднике ОКБ Сергея Королева, «Русская планета» узнала совершенно случайно. Как бы невзначай рассказала о нем Нина Зотова — заведующая отделом районной библиотеки им. Пушкина. Удивительно, но предварительные поиски информации об Александре Степановиче в Интернете оказались безуспешными: удалось обнаружить лишь небольшое упоминание о нем — в издании нижегородского Машзавода, где Смирнов долгое время занимал должность главного конструктора. Поэтому корреспондент «Русской планеты», добровольно отказавшись от привычного формата интервью, попросил Александра Степановича рассказать о себе как можно поподробнее.
– Как в вашей жизни смогли соединиться такие вехи, как военное детство, работа в московском ОКБ Королева, космическая гонка и наш горьковский Машзавод?
– Родился я в городе Шахты, в Ростовской области. В первые годы войны оказался в оккупации, через наш город в сторону Кавказа и Сталинграда каждый день проходили немецкие войска. В такой обстановке я и пошел в школу, фашисты считали, что неграмотный раб не сможет быть полезен в будущем, и нас практически принудительно отправляли на занятия. Уже в начале 50-х годов я учился в Таганроге, потом оказался в аспирантуре в Москве, а после нее чудесным образом устроился на практику в ОКБ Королева. Там я проработал вплоть до 1963 года, пока мне не предложили на отличных условиях перебраться в Горький для работы в создаваемом здесь филиале ОКБ. Но, к сожалению, в 1966 году Королев умер, филиал так толком и не заработал, после этого я уже оказался на Машзаводе. Сначала работал в аппарате главного конструктора, а потом занял его место.
– Над чем вы работали в ОКБ Королева?
– Я был сотрудником отдела электротехники и автоматики. Главным моим делом стала разработка системы ориентированных солнечных батарей. Первые два спутника, которые мы запускали, работали на аккумуляторах, из-за этого они были недолговечны, зато поверхность уже третьего спутника была почти полностью покрыта нашими батареями, а спустя какое-то время, была введена система, когда эти батареи самостоятельно обращались в сторону Солнца. Работал я и над топливными системами, приводом для подачи топлива, который использовался и на кораблях типа «Восток».
– В каком состоянии бюро подошло к отправке в космос Юрия Гагарина? Было ли это так сложно, как об этом рассказывается в фильмах и книгах?
– Космическая гонка на нас действительно давила. Мы прорабатывали три вида кораблей: 1К, 2К и 3К, так вот 3К — это уже аппарат с человеком на борту. С 1К (опытный спутник) все прошло нормально, работу по методике Королева проводили размеренно и методично. Можно сказать, что мы сначала запустили его по принципу «дальше», а потом изменили принцип на «выше», в результате — 100 километров вверх. А вот работа над 2К продолжалась совсем недолго, нам предписали срочно переходить к 3К. Королев запретил что-либо изменять в уже работающих системах, поэтому наш топливный привод был жутко уродливым, и по «внешним данным» не должен был работать, но работал. К тому же были проблемы с соединением всех систем, так как каждый отдел работал по-своему, в итоге одно время ОКБ работало круглосуточно, пока наш демократичный Королев не дал команду к отдыху. Впрочем, первый же аппарат с манекеном по имени Иван Иваныч успешно сделал виток вокруг Земли и вернулся обратно. Поэтому по поводу Гагарина мы не переживали, все прошло в штатном режиме и не стало для нас драмой или сюрпризом.
– То есть апрель 1961 года для вас прошел буднично?
– Абсолютно. Мы все не ожидали такого ажиотажа вокруг Гагарина. Смешно, но я вообще отказался ехать тогда на Байконур — там был жуткий холод. Подумал, что ничего особенного не произойдет, и отправил вместо себя одного из младших сотрудников. Кто мог тогда подумать, что это станет историческим событием?! Теперь об этом можно внукам рассказывать. А тогда мы знали, что технические проблемы решены заранее, и весь состав ОКБ там просто не нужен.
– Вы были знакомы с Юрием Гагариным?
– Лично — нет. Конечно, мы неоднократно виделись при работе в ОКБ, но общаться с ним мне не доводилось. Зато более тесно мы работали со вторым космонавтом, Германом Титовым. Незадолго до полета, когда тот расспрашивал Королева по техническим вопросам, Сергей Павлович подозвал меня и сказал, что я отвечу на них намного лучше. Надо сказать, что полет Титова был более сложным, витков было больше, космонавту стали доступны системы торможения и управления кораблем, поэтому для нас это было, возможно, даже более интересным вызовом.
– Вы так тепло отзываетесь о Сергее Королеве. Он повлиял на ваше становление? Каким он был человеком?
– Я многим ему обязан. Благодаря ему я сформировался и до сих пор переформироваться не могу. Вся моя дальнейшая работа во многом была ориентирована на ту систему, которую продвигал в ОКБ Сергей Павлович. Он, в отличие от многих, участвовал в обсуждениях идей наравне со всеми, каждый молодой сотрудник мог аргументировано заявить, что Королев неправ. Когда я сделал так уже в Горьком, на Машзаводе, случилась чуть ли не катастрофа. Королев любил людей, в лицо он знал, наверное, всех сотрудников ОКБ. Даже, когда через несколько лет он приехал в Горький, посмотрел на меня и сказал: «Я его помню, если он меня не забыл!» (смеется). Однажды я попал к нему на личный прием по поводу жилплощади. У меня уже была семья, ребенок, ждали второго, а нас собирались поселить в комнату — пошел просить квартиру. Королев спросил меня, сколько мне лет; я ему ответил — 28. Тогда он сделал мне интересное предложение: «Давай меняться! Я тебе все, что есть у меня, а ты мне все, что есть у тебя!». Понятно, что это был отказ, но я до сих пор тепло вспоминаю тот разговор. Увы, меня не было на похоронах Королева, но, как рассказывали очевидцы, в какой-то момент кто-то попросил встать тех, кого Сергей Павлович хоть раз каким-нибудь образом наказал. Никто не встал.
– Каким вы видели будущее в первые годы покорения космоса, и каким оно вам представляется сейчас?
– Мы тогда совершенно не думали о какой-либо фантастике, о далеких галактиках и прочем. Работали над высадкой человека на Луну, шли параллельно с американцами, но они нас опередили. Сейчас я с глубоким сожалением отношусь к сворачиванию отечественных космических программ, но считаю, что в ближайшие десять лет нам не нужно развивать космическое направление. Ближний космос покорен, спутники работают, а дальний космос нам не нужен.
– Вы уверены, что американцы были на Луне?
– Да, они точно были на Луне. Все данные, которые они представили, невозможно фальсифицировать.
(На этих словах Александр Степанович открывает шкатулку, в которой лежит небольшой кусочек металла, а на крышке — карта Луны. — Примеч. авт.)
Вот, кстати, его нам с товарищем подарил начальник нашего отдела. Это часть копии сферы, которую мы отправили на Луну. Точка — это место ее падения, там сфера разлетелась на множество таких кусков, на всех одинаковая надпись: «СССР. Сентябрь.1959». Копию такой сферы, только полностью, дарили президенту США. Символически СССР тоже побывал на Луне (смеется).
– Президент заявляет о том, что Россия давно не гонится за «сверхдержавностью». Вам, фактическому победителю космической гонки, не обидны такие слова?
– Скажу даже так: я согласен с президентом в этом вопросе. У нас много других важных дел на Земле. Покорение дальнего космоса и новая космическая гонка — это ужасно дорогое и ненужное занятие.
– В чем, на ваш взгляд, кроется причина неудач тех космических программ, которые проводились в последние годы?
– Все очень просто. Сейчас нет руководителей уровня Королева. Тогда главной целью было созидание, а сегодня — доход. Как в том анекдоте, когда начальники ищут заместителей тупее себя, чтобы их не «подсидели». Потом начальник уходит, а заместитель, занявший его место, опять ищет кого-то тупее себя. Что в итоге получится? (смеется). Вот Королев так не делал. Или, как говорят про Сколково: «А ты знаешь, какие там технологии? Нет? Вот и я не знаю!». А мы были абсолютно уверены в том, что мы делаем.
– Вы довольны тем, что когда-то оказались в Горьком? Вам здесь нравится? Как изменяется город?
– Город меняется в лучшую сторону, мне вообще здесь очень нравится. И нравилось тогда. Буквально через несколько лет после переезда из Москвы я понял, что стал спокойнее, хожу медленнее. Особенно это заметно в самой Москве. А еще здесь продукты всегда вкуснее, причем любые. Если бы мне после переезда в Горький когда-нибудь снова предложили вернуться в Москву, я бы точно отказался.
Александр Степанович дает поближе посмотреть на памятную медаль Сергея Королева, которую ему вручили несколько лет назад, и с гордостью показывает обратную сторону обложки книги Бориса Чертока с автографом автора и словами: «На память о совместной работе. 1995 год».
– Ну, вроде никаких технических секретов и военных тайн я вам не рассказал, — на полном серьезе заявляет Александр Степанович. — Можете печатать!
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости