Новости – Люди
Люди
Cтоимостью как сбитый «Боинг»
Вместо лепнины и витражей ГУМ «украсили» современными типовыми отделочными материалами. Фото Валерии Белоус
«Русская планета» выясняла, почему реставрация старинных домов Владивостока приводит к их гибели
22 марта, 2014 00:22
9 мин
На Светланской — главной центральной улице Владивостока, вереницей тянутся здания советских, а то и царских времен. Постройки за века сильно изменились: местами кирпич поменяли на пластик, рекламные растяжки перекрывают половину дома, а вместо черепичных крыш глаз натыкается на стеклянный купол.
– На мой взгляд, во Владивостоке есть только один пример настоящей реставрации — это здание железнодорожного вокзала, — говорит директор Приморского государственного музея им. Арсеньева Виктор Шалай. — За него не стыдно и радостно, что он есть. А все потому, что с этим объектом работали итальянцы: внутренняя культура этих людей подразумевает умение получать удовольствие от жизни в историческом пространстве. Поэтому мы до сих пор можем дивиться тому, как расписаны потолок и стены нашего вокзала. Как восстановлена плитка на полу и изразцы на фасаде.
Все остальное, по мнению нашего собеседника — позор. Позор тем, кто владеет этими домами и называет себя реставраторами.
– Люди просто не хотят работать так, как принято во всем цивилизованном мире. Отсюда и появляются дешевые проекты с китайской плиткой, подвесными потолками и пластиком. Нам говорят, что это делается во имя памятника. Хотя вся эта вкусовщина — только во имя денег, — считает Виктор Шалай. — Собственники, заполучив желанный объект, считают, что им все дозволено, можно проигнорировать историчность облика и сделать то, чего хочется исключительно им. И делают они это поверх подлинной красоты, которую никому не надо доказывать. Многие помнят удивительную атмосферу в пространствах Малого ГУМа до его ремонта. И что с ним стало сегодня?
Малый ГУМ — это бывший торговый дом «Чурин и Ко», внутри которого когда-то была красивая отделка, лепнина, витражи. По словам специалистов, в архитектуре здания изначально были отражены признаки позднего модерна, связанного стилистически с обликом торговых зданий Петербурга и Москвы. Сейчас исторические элементы сохранились лишь в некоторых местах. В целом же универмаг превратился в современную бутиковую систему. Снаружи он обшит стеклом, а внутри появились эскалаторы и лифты.
– К сожалению, сегодня искажены стандарты того, что красиво, а что некрасиво, — продолжает Шалай. — Просто потому, что больше не с чем сравнить. И проблема в том, что угодливые чиновники подыгрывают тем, кто продолжает уничтожать исторический центр города своими проектами — будь то реконструкция здания или строительство нового объекта.
Виктор приводит в пример кинотеатр «Уссури». По его словам, это был один из немногих в стране старинных кинотеатров, пускай и с одним кинозалом. Сейчас там четыре зрительных зала. Но от старого кинотеатра остался только кусок фасада. Памятник был полностью уничтожен.
– Как мне кажется, мы окончательно разрушили старый город. Его больше нет. Реконструкция торгового дома «Кунста и Альберса» — по-другому его называют Большой ГУМ — стала финальным аккордом в этой безумно трагической истории про уничтожение старого Владивостока. И это — безвозвратно, — сокрушается директор музея.
Ремонт во Владивостокском ГУМе жители города обсуждают уже второй год. Сначала собственники обещали вернуть торговому дому его оригинальный вид — отремонтировать главный вход, лифты, сохранить дубовые перила, старинные зеркала, кованые украшения ручной работы, старинные радиаторы, мозаичную плитку на полу, а на потолках — лепнину. После последней инспекции специалисты по охране памятников и эксперты, под контролем которых проходят реставрационные работы, выяснили, что ремонтные работы не согласованы и требуют детальной проработки.
Мы обратились в фирму «Архитектурный фонд», которая выполнила тот самый успешный проект по восстановлению исторического ж/д вокзала, о котором упоминал директор Приморского государственного музея им. Арсеньева Виктор Шалай.
– Архитектор и реставратор не могут изменять облик исторического здания по своим желаниям или желаниям заказчика, если оно находится под защитой специальной организации, — говорит начальник отдела градостроительства и реконструкции жилых и общественных зданий Александр Юрченко. — Так, например, во время реставрации здания железнодорожного вокзала нами проведена большая аналитическая работа по сбору информации о том, как этот объект выглядел в своем первозданном виде. Чтобы, например, восстановить облик утраченных напольных плиток, наши коллеги брали образцы этих пластин и отправляли их в Италию. И уже восстановленные по всем параметрам плитки стали заменой тех, которые на вокзале были совсем разрушены.
При этом реставратор не согласился с утверждением Шалая, что большинство зданий после реставрации просто изуродовано.
– Любое новое решение или изменения вызывают у массы людей неприятие и возмущение, а потом постепенно общество это принимает, — говорит Юрченко. — Также и с кинотеатром «Уссури», например. По мне, так получилось неплохо. Существовавшее раньше здание не выполняло свои функции по совместимости и комфорту, поэтому его требовалось реконструировать. В итоге вышел довольно интересный интерьер, а самое главное — появилось несколько залов. Для центра города это весьма верное решение. И вообще стоит помнить, что не всегда все здания надо привязывать к определенной эпохе и сохранять стилистику построек прошлых веков. Это все равно, что если б современный человек носил старинный наряд. А вот внешний вид Малого ГУМа стал не совсем сомасштабен окружению. Крупное членение в оформлении фасада и яркие стекла — не очень подходящий прием. Даже старое здание еще до реконструкции своими деталями как-то органичнее и естественнее сочеталось с исторической средой этого района. Внутри же ГУМ стал похож на обычный остекленный торговый центр. Ничего особенного. Из примеров действительно ужасной реставрации могу назвать надстроенные мансарды, которые выбиваются из общей среды и портят старинные здания. Такие постройки в городе появлялись во времена смены власти, принятия новых законов и прочего. Много таких домов по улице Уборевича.
Собеседник РП вспомнил примеры, когда слишком долгие раздумья по поводу реставрации зданий приводили к их полной утрате.
– Конечно, бывают случаи, когда специалисты производят кардинальные перестройки и наносят вред памятнику, — говорит эксперт. — Тем не менее, если вообще ничего не делать, то архитектурное наследие придет в такое состояние, когда охранять будет абсолютно нечего. Так, по улице Пограничной не так давно рухнула у старой постройки кирпичная стена. Хорошо, что никого не убила. Причем, к тому времени властям была предложена масса проектов по реконструкции этого квартала: предполагалось наполнить его современной средой для привлечения интереса горожан. Но ни у бизнесменов, ни у чиновников не нашлось для этого ни воли, ни средств.
Что касается раздражения горожан «копиями под старину», то в этом случае, по мнению Юрченко, приходится выбирать: либо сносить старый негодный дом и забыть о нем, либо построить новый. Хоть его и будут презрительно назвать «новодел», все же это лучше, чем руины, либо современная обычная коробка.
– Зачастую в нашем городе делался фундамент из бутового камня. Для такой конструкции обязательно должно производиться водоотведение. Если этого не было, то со временем, особенно после сезонов заморозков и оттепели, объект уже нельзя восстановить. И тут ему на смену приходит так называемый «новодел» — он необходим для восстановления облика исторической среды. То есть здание полностью современное, но построено по фотографиям и «обрывкам» истории.
По мнению многих современных архитекторов, в появлении «новоделов» нет ничего страшного.
– В ГУМе же, например, нельзя восстановить австрийскую плитку, произведенную до Первой мировой, которой был отделан торговый дом. Хотя можно построить завод по такой же технологии, и используя уже забытые методы и материалы, произвести плитку стоимостью как сбитый «Боинг», — рассуждает архитектор Роман Гек.
Собеседник уверен, что архитектурные памятники просто необходимо приспосабливать под новые условия.
– Однажды на уроке по проектированию мой преподаватель Смотриковский сравнил старое здание с ретромобилем. Мне очень запомнились эти слова. Машина — это устройство, которое создано для того, чтобы им пользоваться. Даже если поставить автомобиль в гараж при самой качественной консервации и открыть его через 10 лет, эта машина уже никогда не заведется. Также и здание: если им не пользоваться совсем, а превратить в «монумент», оно перестанет быть зданием.
По словам архитектора, владельцы портят здания-памятники из экономии.
– У человека, который эксплуатирует старое здание, есть свой бизнес, и здание стоит на балансе компании так же, как и автомобиль. Вы арендатор — как вы поступите? Пойдете по пути меньшего сопротивления. По сути, закон защищает людей от здания, а не здание от людей.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
