Новости – Титульная страница
Титульная страница
«По-моему, искусство искусственно»
Фото: из архивов Тимофея Дорофеева
Художник Тимофей Дорофеев — о пути к себе «через творчество, картины, горы и одиночество»
2 июля, 2014 18:44
7 мин
Друзья называют Тимофея «человеком сердца» за редкую доброту и отзывчивость. Он же смущается и машет руками, отметая все комплименты — «ничем не выдающийся, скромный исследователь собственного «я». Хотя, познакомившись с этим на редкость добрым и сердечным человеком, трудно поверить, что он «один из многих». Известный художник, поэт, мыслитель, скульптор и создатель самых разных и нестандартных вещей — все это Тимофей Дорофеев в одном лице, собственной персоной, не устающий удивлять и радовать друзей, знакомых и просто случайных людей выставками, инсталляциями и добрыми поступками, если вдруг кому-то нужна помощь. На днях он поразил уфимцев новым проектом — выставил на всеобщее обозрение собственный дневник, который кропотливо вел каждый день в течение года. Его страничками сейчас увешаны стены Музея современного искусства имени Наиля Латфуллина, только слов и букв вы здесь не найдете — одни изображения. В творческой атмосфере автор проекта ответил «Русской планете» на вопросы о себе, жизни, творчестве, поделился мечтами и планами на будущее.
– Изображать, рисовать нравилось всегда, сколько себя помню. Поэтому, когда перед родителями встал вопрос, куда поступать ребенку, для меня самого сомнений не было: буду художником. Мама поняла и поддержала, когда поступил в художественное училище № 64. С тех пор и занимаюсь пусть не таким оплачиваемым, зато любимым делом.
Вообще, чтобы «правильно» научить человека рисовать, не следует упирать на технику, приемы и «фокусы», гораздо эффективнее познакомить его с настоящим искусством — творчеством великих художников. Многое зависит от учителей, а мне и здесь повезло. Кроме замечательного педагога Евгения Федоровича Тишина я учился у близких мне по духу Клее, Ван Гога, Филонова и Мунка. Стараюсь перенять их строгость к изображаемому, внимательность. Как у любимых поэтов — Велимира Хлебникова, Даниила Хармса и Владимира Маяковского с удовольствием учусь стихосложению.
– Что можно назвать искусством, а что нет? Как оцениваешь собственное творчество?
– Не знаю, принадлежу ли я к миру искусства. По-моему, искусство искусственно. И только настоящее искренно всегда. Заговорили об этом, и сразу вспомнил еще об одном важном учителе — маленьких детях! Они с самого рождения знают, как надо рисовать — свободны от предрассудков, профессиональны. Люблю наблюдать, как под их пальчиками создаются целые миры, где каждый рисунок — новое открытие, шедевр. Стараюсь научиться у них искренности, которая художнику необходима, как воздух и является для меня критерием настоящего, живого искусства. А все, что мимо — пусть и красиво, зато не трогает, не цепляет за душу, а значит, создается из каких-то мелких корыстных целей: понравиться, произвести впечатление. Это уже искусство манипулирования людьми, общественным мнением, а не искусство изображения на холсте. Скучно.
– В твоих картинах часто что-то происходит: бытовые сценки, много эмоций. Откуда берутся сюжеты?
– Сюжеты — они на каждом шагу, сколько угодно. Я ничего не выдумываю, все беру из жизни. Картины, которые ты видишь вокруг, родились благодаря стечению обстоятельств, чистой случайности: что-то увидел, подглядел. Жаль только, я очень медленный человек, долго раскачиваюсь. И успокаиваю себя лишь тем, что много рисую в голове.
– Как только ни обозначают искусствоведы твое направление в творчестве —абстракционизм, примитивизм, экспрессионизм. А сам ты как его назовешь?
– Свою манеру живописи мог бы охарактеризовать как абстрактный экспрессионизм. Хотя определенного стиля не имею, он меняется в зависимости от настроения и мироощущения.
– Что такое творчество для тебя? Вдохновение?
– Творчество — это очень полезная штука (смеется). Инструмент самопознания, с помощью которого каждый раз заново обретаю себя и всегда новый стиль. Это путь к своей душе, процесс непрерывный и увлекательный.
Вдохновение? Честное слово, не знаю, что это такое. Оно не приходит внезапно. Скорее всего, я в нем живу и перестал замечать, привык к этому состоянию.
– Мне показалось, тебе все равно, на чем рисовать?
– Ты права, для меня это не особо важно, хоть палкой на песке. Однажды в руки попался ящик из-под груш. Хороший такой, добротный. Он вдохновил меня одним своим видом — прибыл в Уфу из Аргентины. По наклейкам понял, что ящик побывал не только в Патагонии, но и еще в Париже. В каком-то порыве я забрал все аргентинские ящики в мастерскую, так они мне понравились. Написал на них серию неплохих работ. Поймал себя на мысли, что мечтаю путешествовать, как эти ящики… Завидую им!
– Любишь путешествовать? И часто удается?
– Да, да! Путешествия очень люблю! Особенно там, где есть горы. Это еще одна страсть и источник гармонии одновременно. По мере возможностей стараюсь выезжать, но хотелось бы чаще.
– Как проходит твой обычный день? Или — необычный?
– Каждый день начинаю с чашки кофе в девять утра, просмотра новостного блока по телевизору и двухчасовой прогулки с собакой — верным другом Винсентом. Оставшееся время до глубокой ночи работаю. Необычным день становится, когда в мою жизнь вторгаются горы (а это иногда происходит). Тогда бросаю все и исчезаю из мира людей на две долгие недели. Вместе с Винсентом мы проходим один горный хребет за другим. Идем 10 часов подряд, созерцаем, впитываем в себя красоту и гармонию природы. Живем в постоянном движении и молчании, останавливаясь лишь на ночлег в палатке. Нет, в это время не пишу никаких картин, не делаю этюдов, просто живу. Такие остановки во времени помогают многое переосмыслить. После них возвращаюсь в привычный мир другим человеком, начинаю жить заново, с чистого листа. Я ведь не мастер, я по жизни путешественник — бреду к самому себе через творчество, картины, горы и одиночество. Может быть, что-то и поменяется в моей жизни, когда появится семья, и горы отойдут на второй план. Посмотрим.
– Ты периодически уходишь в горы, проводишь время в одиночестве. Устаешь от людей, общения?
– Я считаю, что одиночество в разной степени необходимо каждому человеку для переосмысления жизни, но людей я люблю, почему ты сомневаешься? Люди почти все хорошие, в этом полностью солидарен с Иешуа Га Ноцри из «Мастера и Маргариты» Булгакова. Плохие поступки и качества — всего лишь слабости, которые необходимо уметь прощать своим близким.
– А как же предательство? Простить сможешь?
– Смогу. Считаю, что нельзя отворачиваться от предавшего тебя человека, гораздо мощнее будет снова ему поверить. И снова, и снова. Как это у Высоцкого, помнишь? «А там опять далекий рейс, Я зла не помню, я опять его возьму». Единственное, с чем трудно смириться лично мне, это тупость и ограниченность. Полуживотное состояние трудно оправдать, не для этого человек родился.
– Какие качества ты ценишь в людях больше всего?
– Любовь и праведность. Они, к сожалению, находятся в большом дефиците в современном циничном мире, но без них никуда — ни творчества не получится, ни жизни.
– Ты особенный, исключительный человек?
– Нет, что ты! Талантливых ребят с похожими проектами тысяч пять в мире точно наберется, поэтому о собственной исключительности говорить не имею права, хотя и не отрицаю, что уникален, равно как и любой другой человек.
– Какой ты на самом деле? Расскажи о плюсах и минусах своего характера.
– Я разный, как и все. С утра был угрюмый, сейчас развеселился. Нравится в себе постоянное желание что-то давать людям, делиться радостью. А еще у меня хорошее чувство юмора — это главное, а остальное приложится. Приятно, что могу быть искренним. Хотя не мешало бы стать более обтекаемым, тактичным. Стремлюсь к мудрости, успокоенности, внутренней гармонии, нахожусь в процессе осознания жизни, стараюсь быть внимательным к тому, что происходит в мире. Каждое событие рождает отклик в душе, становится толчком для творчества. Вот, например, недавно, осваивая программку в планшете, изобразил Барака Обаму в виде обезьянки в триптихе «Вашингтон. День десантника». Именно так я и отношусь к американскому лидеру — беднягу, как мартышку, посадили озвучивать идеи какого-то «серого кардинала», и все для того, чтобы в один прекрасный день сделать его козлом отпущения. Только не подумай, что я негров не люблю — уважаю их традиции, культуру. Мои любимые певцы — Луи Армстронг и Элла Фицжеральд. В спорте часто болею за африканские команды.
– Каждый волен выражать свое отношение к тем или иным событиям или явлениям жизни. А как люди реагируют на твои картины?
– Зрители воспринимают их по-разному. Одни говорят «какая прелесть, лапушка, нежность», а другим становится страшно. Каждый смотрит на холст, как в зеркало, и видит там себя, свою внутреннюю суть, свои страхи, сомнения и опасения, — вот что важно. Если удалось добиться такого эффекта — это наивысшая награда для художника.
– В своих картинах ты часто изображаешь бомжей и бездомных животных. С чем это связано?
– Меня как художника привлекают крайние состояния живого существа, они интересны по фактуре. В обычной жизни человек скрывает свою суть, а в моменты радости или страдания душа обнажается: каждый становится таким, какой есть на самом деле. Бездомные люди и животные особенно незащищены перед внешними факторами и ранимы, поэтому читаются, как открытая книга. Например, «Портрет бомжа» в моей мастерской занимает пространство в половину стены. Прототип у него есть, но, скорее, это собирательный образ, вмещающий в себя целое поколение бомжей — тех людей, которые в одночасье лишились своих квартир и были выброшены на улицу. Меня это волнует еще и потому, что таких людей катастрофически много, мы живем с ними бок о бок, просто уже не обращаем внимания. В жизни любому существу очень важно чувствовать себя нужным, но не всем это удается.
Радость и умиротворение — такие же «крайние» состояния, но в последнее время пишу их редко. Кажется, что мое творчество стало особенно тревожным, напряженным. Наверное, так влияет ситуация в стране и конфликт на Украине. Давно уже не надевал розовые очки, когда все в мире кажется прекрасным и безоблачным, не писал красивых дев под радужными деревьями и добрых псов с человеческими глазами. Состояние радости пропадает и еще по одной причине: все чаще приходится думать лишь об одном — как «монетизировать» творчество, превратить в доход. Эти мысли мешают, ведь художник не должен работать из-за денег, иначе ничего путного не получится. Не упасть духом помогает самоирония: сравниваю себя с бездомным псом, озабоченным проблемой выживания. Потому-то и дворняги на моих картинах с человеческими глазами.
– Как известность повлияла на твою жизнь?
– Раньше я думал, что известность решит все мои проблемы. Но, оказалось, это далеко не так. Мои работы есть и за рубежом, и в России, но популярность не приносит больших денег. Питаться и жить на что-то надо каждый день, а продажи стали настолько редки, что если бы не мои «железки», не знаю, что бы я делал.
– Что за «железки»?
– Так я называю свои скульптуры из металлолома, которыми начал заниматься серьезно благодаря чистой случайности. Один из торговых комплексов Уфы объявил конкурс на креативную инсталляцию для украшения города и привлечения внимания людей. Как раз в это время художник Наиль Байбурин показал мне совершенно замечательные трубы, которые должны были отвезти на металлолом. Это событие послужило началом нового направления в моем творчестве — скульптурам. К тому же заказчикам идея понравилась: дешево, необычно и вид внушительный.
Работать было интересно. В тандеме с художником Женей Крупиным и сварщиком Димой Ермаковым родились ни на что не похожие произведения: железный конь и зубастая железная голова, которые теперь украшают площадку перед торговым комплексом. Основная мысль проекта была моя, я задавал задачи, а Дима смотрел, насколько это хорошо будет держаться.
– Что еще необычного происходит в твоей творческой жизни? Ведь это не единственный проект, над которым пришлось поработать?
– После того, как инсталляция из металлолома была выполнена, на меня посыпались необычные предложения. Если надо где-то «покреативить», звонят мне. Вот, к примеру, сейчас работаю над призовыми статуэтками для фестиваля байкеров. В качестве «оскаров» придумал микрофоны из подшипников — бронзовый, серебряный и золотой. Фантазии, к счастью, хватает. Например, сегодняшний мой проект «365», развернувшийся в Музее современного искусства имени Наиля Латфуллина, является своеобразным дневником, который вел в течение года ежедневно. Идея так понравилась молодым уфимским художникам, что к выставке присоединились многие желающие, по моему примеру создавшие 365 картин-впечатлений от каждого дня в году на небольших кусочках холста. Лично для меня проект стал своеобразным изобразительным экспериментом, где все «кусочечные» изображения, как мозаику, удалось совместить в одном визуальном пространстве. Этот дневник явился и психологическим исследованием самого себя: рисуя на протяжении года свои самые сильные впечатления и эмоции, можно наиболее точно понять, чему придаешь наибольшее значение и что из себя представляешь на самом деле. Проект «365» также помог в плане духовного становления — во-первых, развить силу воли, сформировать четкий ритм жизни, а во-вторых, сделать определенные выводы о том, каких изменений хочу добиться в себе и в работе в будущем.
– Поделишься своими мечтами?
– Мечты есть, они очень простые. Не грежу о всемирной славе и выставках в Лувре, хотя, если попаду в тренд и это случится, конечно, буду рад. Но и только. А настоящая, главная моя мечта — о простом человеческом счастье, семье, детях. Хочу быть востребованным, зарабатывать своим искусством так, чтобы жить достойно, имея возможность прокормить любимых людей и домашних животных. Пока же я совсем не уверен в завтрашнем дне, к сожалению. Но всегда надеюсь на лучшее.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
