И как потом с этим жить

Фото: Сергей Бобылев, ИТАР-ТАСС

Корреспондент «Русской планеты» выясняла, почему удмуртские студенты разочаровываются в выбранных специальностях

Дарья Соловьева

29 января, 2014 14:30

10 мин

У тысяч выпускников школ, а затем и вузов возникают проблемы с выбором профессии. Получив одну специальность, они работают по другой, а потом все равно страдают от неверного выбора. В итоге многие ненавидят свою работу, а вместе с ней и весь белый свет. Корреспондент «Русской планеты» выясняла, почему так получается и можно ли этого избежать.

После школы выпускники берут курс на ближайшее будущее практически наобум. Ответ на вопрос о том, почему они выбрали тот или иной факультет, обычно начинается так: «мама сказала», «за компанию с друзьями», «прошел по баллам ЕГЭ». Стоит ли говорить, что о будущей профессии такие абитуриенты имеют расплывчатые представления. Вот и выходит, что люди несколько лет напрасно «протирают штаны» на лекциях.

Анатолий Галиханов, журналист: «В детстве я грезил работой кассира. Интересы были меркантильными: я был уверен, что все деньги, попавшие в руки кассира, оседают навсегда в его кармане. Потом меня начали манить космические дали, но с этой мечтой пришлось расстаться: родители отвели меня в добровольно-принудительном порядке сначала в художку, а потом в архитектурный класс. На факультет архитектуры я поступил тоже по наставлению папы-архитектора. Первое время меня буквально выворачивало только от одной мысли, что мне придется всю жизнь заниматься этим делом. От скуки я начал ходить в театральный кружок. Там «заболел» музыкой. Я создал свою группу, объездил с ней пол-Европы.

Потом мне захотелось стабильности. Начал искать снова. Вспомнил, что мне всегда легко давалось писать и сочинять. Я пришел в местную редакцию, где меня приняли в ряды журналистов.

Сейчас я понимаю, что мой поиск затянулся по той причине, что я шел на поводу у родителей вместо того, чтобы послушать себя и начать думать своими мозгами. Хотя дело, конечно, не только в этом. В школе у меня и моих сверстников были размазанные представления о том, кем вообще можно стать в жизни. Было бы не плохо, если сегодня в школах появился бы предмет о мире профессий. Эти знания помогли бы сориентироваться школьникам, а потом студентам, если те вдруг поняли, что поступили не туда».

Но даже если школьник имеет представления о профессиях, выбрать свою в 16-17 лет ему невероятно сложно. Это одна из причин, почему за рубежом учатся гораздо дольше, чем в России. В заморских странах школьнику дают время повзрослеть и «включить голову».

Луиза Салимова, педагог: «Личность, не сформировавшаяся до конца, не может понять, что ей на самом деле нужно. Тем более что в школе не существует инструментов, которые бы могли помочь ему сделать этот жизненно важный выбор. Вот и мне не хватило времени определиться с будущей профессией. Сначала я думала, что стану дизайнером. Потом поняла, что не смогу рисовать и фантазировать на заказ. Родители настояли на том, чтобы я поступила в техническое учебное заведение. Так я оказалась в Монтажном техникуме, где получила странную для девочки специальность сантехника.

Только по окончании техникума я смогла сделать осознанный выбор. Теперь я учусь на педагога. И мне это безумно нравится».

В школах учат физике, химии и еще много чему, но не тому, как и где можно применить эти знания на практике. Ориентирования на профессию практически не существует. Если не считать тестов, которые зачитывают в конце учебного года в 9 и в 11 классах.

Семен Семенов, предприниматель: «У школьников все очень запутано в головах. Редко кто в 16 лет знает, кем он станет в будущем. Так называемая профориентация в школах устарела. Тестов, которые пару раз проводят на занятиях, недостаточно. К окончанию школы я только сумел понять, что мне нравятся иностранные языки. Поступил на факультет удмуртской филологии, где преподавали еще и английский. По окончании вуза я осознал, что не хочу просто учить детей и получать за это копейки. Я записался на курсы предпринимателей. Там мне помогли с идеей до бизнеса. Сейчас у меня свое кафе и театральная студия. Проблема школы и вузов в том, что там не дают экономических знаний, не учат продавать навыки и умения. Выращивают из людей тряпичных кукол, не способных сделать выбор, и жалуются, что они какие-то неактивные».

Все чаще свежевыпущенные специалисты слышат от своих работодателей: забудьте про то, чему вас учили. А про диплом вообще редко кто спрашивает. К удивлению выпускников, вузовская теория и практика в реальности оказываются далеки друг от друга. Растерянные выпускники закидывают «корочки» в дальний ящик и отправляются на поиски новой профессии.

Елена Соловьева, маркетолог: «В 11 классе я решила, что стану психологом. Начала активно заниматься, посещала подготовительные курсы в университете. И без проблем поступила в выбранный вуз. Только к концу обучения я поняла, что представляет собой моя профессия. Побывав в шкуре психолога, ощутила, как для меня тяжело абстрагироваться от проблем, с которыми ко мне приходят люди. Когда получила корочку, поняла, что хочу освоить еще одну профессию. Решила попробовать себя в роли маркетолога. Получилось. Я убеждена, что вузам стоит пересмотреть свою систему и выводить своих студентов на практику не раз в год, как это чаще всего бывает, а хотя бы раз в полгода. Ведь первое, о чем спрашивает работодатель — это стаж, а не теория».

В результате по окончании вуза на рынок труда выходят две армии специалистов. Первые считают, что «работать нужно по привычке, только чтобы не думать». А вторые за то, что «жизнь дает три радости: друга, любовь и работу». Такие студенты считают, что если ты еще не нашел себя, то найти нужно обязательно.

Костантин Никитин, актер: «Я решил поступать после 9-го класса, чтобы не оставаться деревне и зацепиться в городе. Родители поставили ультиматум: или ты будешь врачом, или военным. Я подумал, что второе престижнее. И поступил в лицей с кадетским уклоном. Первое время я терпел, а потом начал паниковать: «что же я наделал?» Но бросать обучение не стал, чтобы не расстраивать родителей. Меня спас случай. Я попал в молодежную общественную организацию «Шунды». Вот там и началась веселая жизнь: я пел, танцевал, вел различные мероприятия. А потом мне повезло второй раз: в тот год, когда я оканчивал лицей, начался набор в Щепкинское училище. В Удмуртии объявили кастинг. Меня приняли. 5 лет я познавал работу актера, а теперь работаю в Национальном театре. Я безумно рад тому, что нашел себя. Не смущает даже маленькая зарплата начинающего артиста. Я уверен, что если заниматься любимым делом и быть высококлассным специалистом, можно зарабатывать гораздо больше, чем человек, который выбрал работу не по душе из-за денег, а теперь люто ненавидит ее».

Так что же делать, чтобы студенты учились там, где надо?

Михаил Черемных, директор Гуманитарного лицея Ижевска: «Школе нужна срочная перестройка. Прежняя система устарела. Она не учитывает, что все дети разные и что у них разные замыслы и перспективы. Наше образование до сих пор исходит из функции школы как “камеры хранения” детей, пока их родители на работе.

Это приводит к тому, что ребята в 9-м классе даже не начинают задумываться о профессии. А в 11-м не могут выстроить свою образовательную траекторию таким образом, чтобы в дальнейшем состояться в профессиональном плане.

Чтобы этого не происходило, нужно выстраивать старшую школу как старт карьеры. Нужно помочь ученику составить свой будущий образ: кем он будет, какая зарплата его ждет, чем он будет отличаться от конкурентов. Один из механизмов, которым позволяет это сделать эффективно — тьюторство, то есть выстраивание индивидуального маршрута образования подростка, которое сориентировано на карьерное будущее. Знания в этом случае уже не самоцель, а практический инструмент, который можно применить в окружающем мире. Так выбор будущей специальности и, соответственно, вуза становится осознанным.

Но нельзя сказать, что риск работы не по специальности снимается совсем. В вузах должно быть достаточное ресурсное обеспечение образовательной карьерной программы, в том числе совмещение теории и реальной практики в том месте, куда человек стремился попасть со школьной скамьи. Только тогда проблема неосознанного выбора профессии исчезнет».

Лариса Хамзина, педагог-психолог Лицея № 30 Ижевска, член Ассоциации профориентаторов Удмуртии: «Профориентация ребенка — это очень серьезно. Но, к сожалению, в школах ей уделяется мало внимания. Поэтому многие выпускники в растерянности переступают пороги школ, не понимая, что же делать дальше. Чаще всего цель бывает одна: поступить куда-нибудь, а там посмотрим.

Надо признать, что прежние методики ориентирования ученика на будущее устарели. Согласно новому закону об образовании, идет переориентация школ с получения теоретических знаний учеником, на его умение добывать знания самостоятельно и ставить цели. Учителя с этой точки зрения больше не источники информации, а менеджеры, организаторы учебного процесса. Возможности ученика в этом случае расширяются, учитываются его индивидуальные стороны: интересы ребенка, направленность его интеллекта и личностные качества. Такая методика уже показала положительные результаты в нашем лицее.

Профориентация должна измениться еще и по той причине, что постоянно меняется рынок труда. Нужно обсуждать со школьниками изменения на рынке. Иначе мы всегда будем готовить их к профессиям вчерашнего дня».

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе