Старина в пластике

Фото: Вероника Ишмаева

«Русская планета» поговорила с архитектором и реставратором о том, почему старинные здания в Уфе превращаются в «новоделы»

Вероника Ишмаева

24 января, 2014 14:54

7 мин

Дом по улице Октябрьской революции, 8 теперь не узнать. Раньше здесь располагалось отделение «Красного креста», а в начале позапрошлого века — отделение Волжско-Камского коммерческого банка. В последние годы здание было заброшено, летом началась реставрация, на днях дом официально сдали. Правда, архитекторы и реставраторы утверждают: речь идет не о реставрации, а в лучшем случае о реконструкции здания.

– При реставрации зданию полностью возвращается первоначальный облик, используются материалы, иногда даже технологии тех времен, — объясняет Михаил Мазин, архитектор, заслуженный строитель РБ. На его счету десятки знаковых для Уфы строений, таких как ДК «Нефтяник», здание Госсобрания, институт «Нефтеавтоматика». — Реконструкция дает большую свободу, допускаются перепланировки, фасад может отличаться, окна опять же. Сейчас при восстановлении исторических зданий упорно ставятся пластиковые окна. Я против этого, здание сразу же выглядит новоделом, а никак не памятником архитектуры.

Путаница с реставрациями и реконструкциями для Уфы характерна. Михаил Мазин объясняет это тем, что восстанавливать исторические здания начали только в последние 20 лет.

– Я работал архитектором в Уфе с 60-х, и не могу вспомнить ни одного случая, когда с шумом и помпой сдавали бы какое-нибудь старинное здание, — продолжает он. — Конечно, в домах, где находились предприятия и организации, проводился капитальный ремонт, но ни о каком восстановлении облика речи не шло. Когда строился дворец культуры «Нефтяник», на улице Ленина было снесено множество ветхих зданий. Многие из деревянных домов были построены еще до революции, но восстанавливать или как-то сохранять их было невозможно. Переделанные под коммуналки, особняки были обречены. Самостоятельные перепланировки, большая скученность, отсутствие элементарных условий приводили к тому, что здания ветшали. И вообще такие дома никто не воспринимал как историческую ценность, дворянство и купечество презирали, и это отношение распространялось на все, в том числе и на архитектуру.

А раз не было необходимости, то и не возникала потребность в специалистах. Только в начале 90-х в Уфе стали появляться первые реставраторы. К ним предъявляются довольно жесткие требования. В частности, реставратору зданий необходимо помимо диплома архитектора получить лицензию на осуществление такой деятельности. Плюс ко всему реставрационные бюро, которые выполняют проект, должны отправлять его на экспертизу, а во время самого восстановления зодчим необходимо право на осуществление архитектурного надзора. Но все это добавляет строки к смете, и заказчики, стремящиеся обойтись как можно меньшими суммами, далеко не всегда пускают реставраторов на стройплощадку.

– Есть и объективные причины, по которым первоначальный облик здания не всегда восстановишь, — продолжает Михаил Мазин. — Например, пожарные предъявляют довольно жесткие требования к планировке здания. В частности, они нередко настаивают на эвакуационных выходах. И это требование, безусловно, оправдано, важно, чтобы архитекторы находили компромисс и устраивали дополнительную входную группу, например, во дворе, чтобы не менять облик здания.

Заказчиком работ в здании Волжско-Камского банка выступил Минкульт. Директор ООО «Артель» реставратор Данир Гареев полагает, что исторической достоверности в здании могло быть больше, если бы проект параллельно изучали члены Союза архитекторов Башкирии.

– Сейчас обе структуры взаимодействуют довольно слабо. Министерство культуры заказывает реконструкцию зданий, Союз архитекторов контролирует возведение новых. Но архитекторов в Уфе не так много, экспертиза проекта тоже скорее добровольная. Между тем нюансов при реставрации возникает довольно много. Например, когда мы восстанавливали особняк Поносовой-Молло, то провели научные изыскания, в частности, выяснили цвет, в котором здание было изначально, для этого потребовалось снять все слои штукатурки. Чтобы правильно восстановить лепнину или наличники, необходимо привлекать краеведов, посещать архивы, искать планы, старые фотографии. Все это занимает очень много времени. Краеугольный вопрос — деньги. Зданий, где бы была проведена 100-процентная реконструкция, в Уфе, пожалуй, и нет. Обычно заказчик ограничивается фасадом, в крайнем случае — восстанавливается паркет, вот и все изменения внутри. Но даже стены требуют серьезных вложений. Так, на улице Ленина в районе остановки «Пермская» мы сейчас восстанавливаем здание магазина, известного старожилам как «Каменка». Так вот, кирпич, напоминающий дореволюционный, нам пришлось заказывать в Прибалтике. И, естественно, если восстановление ведется за счет бюджета, когда объявляется тендер, вопросы качества во всей документации просто не учтешь — власти ориентируются на цену.

В особняке Поносовой-Молло находится музей археологии и этнографии. Институт глазных болезней размещается в старинном здании по улице Пушкина, 90. Все эти учреждения государственные и, значит, все восстановительные работы здесь проводятся за счет бюджета. Но в то же время в историческом центре Уфы много старинных домов, которые находятся в плохом состоянии.

– Власти города предлагают их арендовать за символический рубль бизнесменам, организовывать там офисы и за свой счет восстанавливать здания. Однако пока особого интереса со стороны предпринимательского сообщества нет. Насколько мне известно, ни одно здание по этой программе еще не восстанавливается, — говорит Данир Гареев. — Многих пугает стоимость работ, хотя, в принципе, везде можно найти компромисс. Например, при капитальном ремонте фасада все равно здание будут красить, и от того, соответствует ли цвет исторической действительности, расход краски не изменится. Просто бизнесмены с опасением относятся к реконструкциям, многие боятся излишнего контроля со стороны властей и архитектурного сообщества.

Михаил Мазин уверен, что если бизнесменам начнут отдавать такие здания, контроль должен быть усилен.

– Приход в эту область людей, не связанных с архитектурой, может изменить облик города в худшую сторону, — говорит он. — К архитектору сейчас вообще зачастую не прислушиваются. Сделал проект? Уходи. Главное, чтобы здание нравилось заказчику. А как оно будет гармонировать с соседними домами, ему не важно. Год назад Горсовет принял правила застройки Уфы, где регламентируются такие вещи, как цвет крыши или фасадов в исторических зданиях. Документ, я считаю, очень нужный и правильный. Но там не прописан механизм, что же делать с нарушителями. А поэтому может получиться ситуация, когда город принимает нужные законы, привлекает инвесторов, а вместо реставрации будет сделан капитальный ремонт, который превратит памятник архитектуры в ничем не примечательный новодел.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе