«Отрада» для дочери

Вилла Севрюговых — одно из самых интересных и необычных зданий области. Усадьба, построенная в начале XX века и успевшая побывать и общежитием, и домом культуры, сейчас находится в удручающем состоянии. Краеведы и историки бьют тревогу: несколько дней назад с усадьбы была снята охрана. Не значит ли это, что здание станет разрушаться еще быстрее?

На старинных фотографиях начала века дача «Отрада» (именно такое название носит вилла) красиво белеет на берегу Волги рядом с прядильно–ткацкой фабрикой. Мраморные лестницы, высокие окна, веранда с колоннами — все в этом здании показывало вкус и благосостояние ее хозяев — фабрикантов Севрюговых. Сегодняшнее состояние виллы вызывает скорее безнадежность.

Усадьба стоит на небольшой возвышенности. К Волге вилла обращена вычурным фасадом. Перед окнами располагается небольшая полукруглая веранда с колоннами, на полу которой все еще сохраняются плитки с необычным, старинным рисунком. Плитка — пожалуй, одно из немногого, что сохранилось здесь почти нетронутым. Окна давно заколочены железом, исписанная граффити штукатурка отходит от стен, сверху падают куски лепнины, мраморные лестницы разбиты, резные перила валяются рядом. В каждом углублении, где это только возможно, растут деревья, пуская свои корни к земле вдоль стен с высоты чуть ли не третьего этажа. Часто корневая система, пробивая себе дорогу к влаге под штукатуркой, отламывает ее куски. Везде мусор. И даже в таком состоянии усадьба с башенкой и богемским стеклом, кое–где сохранившемся в окнах поражает своей красотой и необыкновенным чувством вкуса, с которым была построена больше 100 лет назад.

– Самое страшное, что люди, кажется, потеряли надежду на восстановление усадьбы, — говорит Наталья Шепелева, заведующая историческим отделом Кинешемского художественно–исторического музея. — Вопрос о реконструкции стоит остро с 1990-х годов, но всплеск интереса к ней в последние 2–3 года я связываю с тем, что телевизионщики одного из федеральных каналов приезжали к нам снимать привидений, которых, якобы, там видели. Конечно, все это полная чушь, но народу захотелось сенсаций. Я не думаю, что привлечение внимания в таком ключе полезно усадьбе. Туда стали приезжать наркоманы и алкоголики со всех районов города. Они желали удостовериться в наличие «нечистой силы», а заодно крушили и крошили все вокруг.

Фото: из архивов

Судьбу «Отрады» изучали многие краеведы, но до сих пор в ней есть белые пятна.

– В XIX веке участком леса и большим кожевенным заводом, которые располагались на месте будущей усадьбы, владел Самуил Зеласковский, — продолжает краевед. — Но в 1895 году этот завод у него по неизвестным причинам сгорает. Наследники продают участок леса вместе с пожарищем Павлу Федоровичу Севрюгову.

Севрюгов был выходцем из Шуйского уезда и находился в родстве с московскими купцами Елагиными, чье имя тогда гремело по России. Два сына Севрюгова — Николай и Владимир — приезжают с отцом в Кинешму. А в 1901 году умирает Павел Федорович. Фабрика, которую он основал четырьмя годами ранее, переходит в руки сыновьям. Владимир уезжает в Москву, чтобы помогать налаживать полезные для дела связи, Николай остается управлять фабрикой один.

– К сожалению, у нас нет ни одной фотографии, ни его самого, ни членов его семьи. Мы даже не знаем состав его семейства. Но старожилы утверждают, что Николай Павлович строил «Отраду» не для того, чтобы в ней жить. Это был подарок дочери Александре, которая приезжала гостить на Волгу летом. Она жила в Москве и училась в институте. Девушка любила парусный спорт, поэтому рядом с вычурным домом даже обустроили грот.

Сам Николай Павлович увлекался растениями. За огромными окнами нового дома, строительство которого закончилось в 1906 году, он расположил свой зимний сад, многие растения из которого дожили до времен советской власти. Хозяин был неравнодушен и к рыбкам: в специальной комнате он обустроил большой аквариум.

– Сейчас уже нельзя сказать точно, где он располагался, но, скорее всего, аквариум занимал комнату в башенной части дома. Крыша там была пирамидальная, сделанная из богемского стекла. Такие стекла до сих пор сохранились кое-где в высоких окнах. Они имеют небольшие ребрышки по периметру. Их осколки можно было найти на полу здания. Но сейчас оно в таком состоянии, что входить внутрь опасно.

По словам Натальи Рудольфовны, внутри до сих пор сохранилась лепнина в банкетном зале. Раньше там же стояли и два огромных зеркала, одно из которых сейчас разбито. Но зато полностью сохранился кабинет Николая Павловича. По тем временам он был необыкновенно роскошным: встроенный диван, этажерки, огромный книжный шкаф… В зал на втором этаже сервированные блюда подавали на специальном лифте. Вспоминают старожилы и необыкновенной красоты люстру из богемского хрусталя, которая сохранилась до середины 1950–х годов.

– Несмотря на сравнительно недолгую историю дома, вокруг него накопилось множество тайн, — продолжает Наталья Рудольфовна. — Например, утверждают, что в войну в нем располагался госпиталь, но ни один местный старожил не подтверждает этого. Не подтверждают местные жители и то, что в нем был детский дом. Непонятно, зачем в доме построена башенка. То ли там был небольшой планетарий, то ли она выполняла декоративную функцию. Неясно и то, уехал ли в 1918 году не принявший революцию Николай Павлович за границу. Есть точка зрения, что местные жители так не любили его, что могли и не дать ему выехать из Кинешмы.

– Почему же не любили?

– Он был очень прижимистый. Например, он издавал свои собственные деньги (боны), которыми платил зарплату своим рабочим. Принимались они лишь в одной торговой лавке, принадлежащей другу Сервюгова. У рабочих не было выбора, они покупали то, что было в лавке: разбавленный керосин, несвежее мясо и другие некачественные продукты. Говорят, и подземный ход между домом и фабрикой Севрюгов построил из–за того, что боялся ходить на работу по земле, среди людей.

– Получается, да. Но точно это неизвестно. Возможно, он тоже приезжал в «Отраду», как на дачу. Кстати, напротив усадьбы Севрюговых, на другом берегу Волги, стояла усадьба дворянина Николая Павловича Рузского «Студеные ключи». Полные тезки не общались (были из разных сословий), но неявно соперничали друг с другом. И дом Севрюгова оказался в несколько раз роскошнее дома Рузского (Севрюгову строительство обошлось в 186 тысяч рублей золотом, а его сопернику — всего в 19 тысяч). В саду Севрюгова росли пихты и сирень, в саду Рузского — 300 видов лип.

Революцию фабрикант не принял и поспешил уехать, по официальным данным — во Францию. Дом национализировали. В первые годы после революции его заселяют, превращая в общежитие или несколько коммунальных квартир для рабочих, трудящихся на фабрике. Большие комнаты перегораживают массивными переборками. А с 1923 года усадьба стала фабричным домом культуры, расположенным в центре очень ухоженного парка. В 1950–е годы парк стал одним из самых любимых мест отдыха кинешемцев. Там были качели и электрические карусели, а также парковые скульптуры: медведи, олени, Айболит. Некоторые из них сохранились и до сегодняшнего дня, но сейчас они представляют собой жалкое и жутковатое зрелище.

По словам Натальи Рудольфовны, дом культуры располагался в стенах «Отрады» примерно до середины 1990–х. Дольше всего там оставалась библиотека.

– Сами понимаете, в то время нужно было выживать. Какая уж там культура, если людям зарплату не платили. Вот и начал дом рушиться. Разрушение началось с протекающей крыши, стало заливать комнаты, гнить пол. В 2000 году дом на баланс взяла Текстильная академия — для того, чтобы на его базе сделать кафедру туризма и обучать студентов. Но что-то не срослось, денег, наверное, не хватило, и к усадьбе была просто приставлена охрана, отвечающая за порядок. Кстати, порядка даже при охране было немного: уже тогда начали бить окна и распивать напитки прямо на мраморных лестницах.

Фото: Анна Яблокова / «Русская планета»

В правопреемнике Текстильной академии — Ивановском Политехническом университете, — «РП» не смогли ни подтвердить, ни опровергнуть информацию о том, что на базе виллы собирались создать кафедру. Факт передачи усадьбы под управление Текстильной академии от Кинешемской фабрики № 2 в 2000 году подтвержден документально. К этому времени усадьба уже была в предаварийном состоянии. А ремонта вилла ждет, согласно «Паспорту на архитектурный ансамбль», с июня 1971 года. В реконструкции на тот момент нуждались крыша, чердачные перекрытия, водостоки, лестница, ведущая из дворца в парк и на набережную. Но, несмотря на регулярно выдаваемые предписания, ни фабрика, ни вуз не занимались ремонтом усадьбы: не было денег. В октябре 2005 года объект был признан аварийным. В 2012 году академия, сославшись на отсутствие финансирования, получила согласование от Минобрнауки на отказ от оперативного управления зданием, которое было подтверждено и в 2014 году.

– Наиболее правильным выходом из создавшейся ситуации будет либо передача объекта на региональный или муниципальный уровень и дальнейшее использование, либо привлечение инвестора: лица с соответствующими правами, полномочиями, возможностями и заинтересованностью, — считает директор департамента по развитию инфраструктуры Ивановского Политеха Ринат Хасанов.

– Инвестор найден, — сообщил «РП» замначальника департамента культуры и туризма Ивановской области Александр Мартынов. — Он готов приступить к реконструкции объекта. В течение 5–10 дней в правительстве региона будет идти согласование нескольких моментов. Затем начнем переговоры с Росимуществом, так как усадьба находится в федеральной собственности.

По сообщению пресс–службы правительства, потенциальным инвестором является руководитель «ТЗК Техоснастка». Московская компания готовится к реализации в Кинешме крупного инвестиционного проекта, и в городе будет создано его региональное представительство, которое по замыслу инвестора и расположится в усадьбе.

Вместе с тем департамент культуры и туризма уже направил заявку в Федеральную целевую программу «Культура России (2012–2018 годы)» для выделения в следующем году средств на разработку научно–проектной документации по реставрации объекта.