Кладбищенский кризис

День поминовения усопших в России Фото:Евгений Епанчинцев/ ИТАР-ТАСС

На брянских кладбищах заканчиваются места для захоронений

Дмитрий Кустарев

22 октября, 2014 08:59

8 мин

Член общественного самоуправления поселка Большое Полпино Елена Козлова рассказывает, как недавно, во время похорон ветерана, к ней подошла плачущая пожилая женщина: «Леночка, — говорит она мне. — Я уж не знаю, куда хоронить меня отнесут».

Козлова предприниматель, она занимается бизнесом в сфере ритуальных услуг, и понимает, насколько обоснована такая тревога. Местное поселковое кладбище заполнено. На других погостах также заканчиваются места. В Брянске наступает настоящий кладбищенский кризис.

Обслуживанием захоронений в областном центре занимается Муниципальное Унитарное специализированное предприятие по похоронным делам (МУСП ПД). В его ведении в настоящий момент пятнадцать кладбищ. Еще два окраинных — в поселке Чайковичи и на станции Снежетьская должны предприятию передать в скором будущем. В настоящее время новые могилы копают на самом большом кладбище, в Советском районе, и на трех других. На остальных (кроме кладбища в Фокинском районе на Чехова, закрытом еще в 60-е годы) разрешено лишь подзахоронение.

– Территории кладбищ расширить невозможно. Вокруг — либо земли Брянского лесничества, либо федеральные, — говорит Сергей Щемелинин, исполняющий обязанности директора МУСП ПД. — Передача их муниципалитету — очень сложная процедура, она отнимет много времени и сил. Пока выходим из положения, отыскивая места в существующих границах кладбищ. Расчищаем мусор, подсыпаем в низины песок. Таким образом на Волочаевской в Фокннском районе получили около двухсот мест. Также на кладбище в Бежичах засыпали овраг, куда годами сбрасывали мусор. Еще пятьдесят мест отвоевали на кладбище Советского района. Этого должно хватить до будущей весны.

Елена Козлова считает, что необходимо осваивать новые территории для захоронений. В частности, по ее мнению, можно было бы открыть кладбища в том же Большом Полпино, на улице Молокова.

– Место там высокое, хорошее. Песчаная почва, — говорит она.

Сергей Щемелинин согласен с тем, что открытие кладбища на Молокова может некоторым образом разрядить ситуацию с захоронениями, во всяком случае, в Володарском и Фокинском районах:

– Еще один плюс — это кладбище можно будет изначально спланировать. На старых захоронения велись довольно хаотично. Насколько мне известно, проектная документация уже подготовлена.

Другой удобный участок под кладбище — неподалеку от поселка Елисеевичи, близ объездной дороги.

– Местоположение выгодное — говорит Щемелинин — Будет удобно хоронить усопших из самых крупных районов города — Бежицкого и Советского. Однако по тем землям сейчас идет арбитражный спор. Одна из фирм их хотела забрать под себя.

Кладбищенское безземелье кроме всего прочего подогревает и без того немалую в похоронном деле коррупцию. По оценкам специалистов, работающих в сфере ритуальных услуг, скромные похороны в Брянске вместе с поминками обходятся в 10-15 тысяч рублей. Однако при «сопутствующих факторах» цена может существенно повыситься.

Сергей долгое время работал копщиком могил. Пару лет назад он сменил род деятельности, и теперь охотно рассказал «Русской Планете» об особенностях былой профессии.

– В течение рабочего дня — с восьми до семнадцати часов — мы с напарником выкапывали по две-три могилы. Летом за копку одной могилы «по бухгалтерии» платили триста рублей, зимой — дороже. Точную сумму сейчас не помню. В общем, официально летом в месяц выходило тысяч восемь, зимой — около двенадцати. Но мы зарплаты не ждали. Как у нас называлось — получали «живые деньги на мертвом деле». Чаще люди, родственники покойных, сами благодарили. А бывало, их вынуждали это делать. Например, человек хочет похоронить близкого, скажем, на кладбище в Бежичах. Ему говорят: «Нельзя никак, мест нет, везите в Антоновку». Хотя вопрос можно решить, цена — пятнадцать тысяч. Человек в состоянии стресса, у него горе, о деньгах не думает. Еще «решаются вопросы» с подзахоронением в одну могилу, гроб на гроб. По существующим нормам такое делать можно лишь по истечении определенного периода. В Брянске он, кажется, составляет 13 лет. Заплатите денежку — и на сроки закроют глаза. Конечно, это делалось не на нашем уровне — через смотрителей, другое начальство.

По словам Сергея, в городе поговаривают, что «неформальная такса» за места на брянских кладбищах составляет от 15-20 (Бежичи, улица Абашева) тысяч до ста с лишним тысяч (кладбище Советского района).

– Что берут, и берут хорошо — этим Америку не откроешь. Сколько тогда отдала, точно сейчас уже и не помню, но платила как в кассу, так и из рук в руки, — рассказывает одна из жительниц Брянска, похоронившая недавно родственника.

– Мы заранее оформили участок. Когда родственник мужа умер, и мы собрались его хоронить, нам поставили ультиматум: платите столько-то, иначе места не дадим. Хорошо, что есть у нас знакомые, сумевшие вразумить вымогателей, — добавляет другая собеседница «Русской Планеты», не пожелавшая, чтобы ее имя публиковали.

Руководитель одной из фирм, которая занимается ритуальными услугами, считает, что сотрудники МУСП ПД без зазрения совести использует свое положение кладбищенских монополистов.

– Вот, например, произошла недавно история, — рассказал также пожелавший остаться неизвестным специалист по ритуальным услугам. — Агент МУСП поставил перед родственниками усопшего условие: хотите получить на нашем кладбище место — покупайте у нас гроб. И людям некуда было деваться. Хотя тот гроб обошелся им дороже.

– Я раньше служил в полиции, на оперативной работе — говорит Сергей Щемелинин. — И когда пришел на нынешнюю должность, уже знал: возле этого бизнеса всегда крутится многочисленный криминальный элемент. На этот момент они слишком близко подобрались к муниципальному предприятию. Тех, кто открыто мздоимствовал, сразу пришлось удалить. Учредил должность заместителя директора по безопасности и по организационным вопросам. Он отслеживает такие вот эксцессы. И меры мы принимаем. Недавно вот пришлось расстаться с одним из смотрителей кладбища. У нас очень своеобразная сфера услуг. Люди приходят к нам со своим горем. И если кто-то хочет отблагодарить — по-человечески, по-христиански — в этом беды нет. Но если сотрудник наш решил заняться прямым вымогательством, он должен знать, что рискует оказаться, как минимум, за воротами предприятия, а как максимум, в следственном изоляторе.

Но, как говорит Щемелинин, родственники усопших сами иногда провоцируют его сотрудников.

– Кого-то не устраивает предложенное место для захоронения. Хочет получить получше. Предлагает за это деньги.

Упреки в монополизме Щемелинин считает несправедливыми.

– Мы каждый год заключаем муниципальный контракт на торгах. В которых никто, кроме нас, участия не принимает. Содержание кладбищ — дело очень хлопотное и трудоемкое. Мы вот, по контракту, в прошлом году должны были вывезти 3478 тонн мусора. Фактически вывезли 8731. Бывает, приходится брать мусор оттуда, где он не убирался годами — на кладбище по улице Профсоюзной 30-40 лет лежал. Причем получаем — с запозданием — мы деньги лишь за ту работу, которая указана в контракте. Предприятие развивается, получает прибыль — тоже выше запланированной. Платит налоги.

Что касается злоупотреблений, то, по словам Щемелинина, этим вовсю грешат и частники.

– Некоторые сговариваются с сотрудниками моргов, и тела умерших родственникам не выдают до тех пор, пока те не заключат с кем надо договор на оказание услуг. Очень много появилось в последнее время недобросовестных структур. С которыми сложно, почти невозможно бороться. Я бы предложил, по примеру Новосибирска, создать общественный совет. Чтобы хоть как-то регулировать этот вид деятельности.

Каждый год на брянских кладбищах хоронят в среднем около 4,5 тысячи человек. Мест для покойников становится все меньше и меньше — и обходятся эти места, соответственно, все дороже и дороже.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе