Любовь, которая топит лед

Фото: Мария Чернова / «Русская планета»

Корреспондент РП провела сутки в семье тибельтинки Любы, без воды и почти без света

Мария Чернова

10 декабря, 2015 14:58

9 мин

Жители Тибельти Слюдянского района после первого же «здравствуйте» наперебой перечисляют свои жалобы — много накопилось за несколько лет.

– Мы уж лет пять точно чувствуем свою заброшенность со стороны властей, — сетует коренная жительница Ирина Кобелева. — Главное, раздражает, что делают все «для отмазки»: колонку года два назад поставили, но заниматься ею не стали. Ее же чистить нужно регулярно, у нас здесь песчаная почва. В итоге меньше чем через год она засорилась и перестала работать. И так во всем: сделают, а оно потом не работает.

Соседи Ирины энергично кивают.

– Вот буквально вчера приезжали рабочие, обрезали нам от этой колонки все провода, отключили от электричества. Я спрашиваю: «Это знак такой, да? Окончательно крест поставили на водоснабжении нашего села?» Молчат, — возмущается другой сельчанин Виталий.

Колонка у тибельтинцев — самое больное место. Они уже привыкли к ней как к наиболее цивилизованному способу доставать воду, и теперь с большим трудом отвыкают.

– Как сейчас воду достаем? Да из речки. Кто из Тибельтинки, кто из Иркута. Откатились обратно, в девятнадцатый век: доставай коромысла! Туда только в одну сторону идти больше километра. Это для меня. А соседи с другого края села, которым ближе к Иркуту, и по два километра в одну сторону делают, — объясняет корреспонденту «Русской планеты» тибельтинка Любовь.

В 90-е годы в Тибельти была скважина, которую позднее законсервировали из-за плохого качества воды. Потом построили водонапорную башню, но ее тоже закрыли. Год назад жители снова обращались в областной Роспотребнадзор с жалобой на плохую воду. Специалисты проверили пробы из реки и подтвердили, что в них серьезно превышены нормы по содержанию марганца и железа. Пить ее опасно. Местным обещали, что включат их в федеральную программу «Чистая вода». Но год на исходе, а здесь продолжают ходить на прорубь.

Я напросилась с Любовью пойти за водой. Вдвоем, предупреждает, не справимся: лед придется подолбить, да и три фляги по 50 литров женщинам трудно затащить на тележку.

– Понадобится и муж, и мотоцикл. В моей семье четверо детей, ну и я с мужем. Шесть человек. На день нам нужно не меньше трех фляг воды. И это без учета большой стирки — так, детские вещи простирнуть, поесть приготовить, чай вскипятить, лицо ополоснуть.

Фото: Мария Чернова / «Русская планета»

У реки становится понятно: долбить лед все-таки придется, прорубь покрыта ледяной коркой. Люба привычным движением меняет варежки на верхонки — широкие утепленные рукавицы — и вытаскивает из коляски мотоцикла увесистый лом. Пятидесятилитровые фляги ловко закидывает в прорубь сама. Изгибается так, что до проруби сантиметров 30. Доставать полные фляги ей помогает уже муж.

Несмотря на опытность местных водовозов, каждый год несколько человек обязательно проваливаются в воду.

– В межсезонье, когда лед еще не схватился крепко, это обычное дело. Но тут неглубоко, просто неприятно ноги промочить. А так не смертельно, поэтому у нас многие и детей за водой посылают, — признается на той же проруби школьница Настя Усольцева.

Люба даже сама освоила мотоцикл, чтобы не просить мужа каждый раз ездить с ней. Без транспорта, по словам местных, в Тибельти туго, но машины есть мало у кого. В основном передвигаются на мотоциклах, у некоторых — лошади. Да и ездить на машинах тут сложно: центральная улица села, Подгорная, вся в ямах. Мотоцикл сбавляет скорость до 10–20 км/час, иначе все фляги и пассажиры вылетят.

– А есть народ и вовсе без колес и копыт, — замечает местный житель Виталий. — У нас же стариков много. Иной раз так припрет, что они и снег в кастрюльках топят, чтобы воду добыть. Кому можем, мы помогаем, но всех нам не охватить.

Пенсионерам в селе приходится особенно трудно: скорая неохотно едет на вызов к старикам из соседнего Култука. Говорят, иногда медики вообще отказывались. Если до них вообще удавалось дозвониться.

– Территориально мы находимся в границах Иркутской области, но ближайшая к нам вышка сотовой связи — уже в Бурятии, — объясняет Ирина Кобелева. — Поэтому, когда мы звоним прямо из поселка по «03», то попадаем на медиков соседней республики. Выезжать к нам они не могут. В итоге нам приходится ехать, к примеру, в Слюдянку, чтобы уже оттуда вызвать медиков. Ну, или звонить знакомым слюдянцам, просить их вызвать врача сюда.

Та же история, по словам местных, и с полицией: либо не дозвонишься, либо не уговоришь.

– Особенно на семейные скандалы с пьяными супругами-дебоширами ехать не хотят, — сетует Ирина. — Участковый? Что вы: мы его годами не видим. Сейчас вспомню, когда он у нас последний раз был… Три года назад!

Чтобы позвонить даже друзьям и знакомым, тибельтинцы выходят на улицу ловить сеть. Самой мне пришлось пользоваться телефоном приютившей меня Любови: мой сотовый оператор здесь не ловит вообще, а на морозе смартфоны и фотоаппараты норовят разрядиться раньше времени. «Выживают» только старые кнопочные телефоны.

– У нас перебои с электроэнергией такие, что, бывает, по полдня только воду на чай кипятим. Тут уж не до телефона, — признается Виталий. — По 2–3 дня без света сидим круглые сутки. К вечеру стабильно несколько раз электричество вырубается или слабеет — приборы горят. Вон у соседки так сгорел единственный холодильник.

Мы заходим в дом Любови, и там становится чуть темнее — это глава семейства включил плитку, чтобы вскипятить чайник. Свет на кухне мигает-мигает, но продолжает гореть. Все семейство выдыхает.

– Теперь поставлю разогреть обед на печку. Ее мы дровами топим, как и все. В нашем селе без дровяной печи не прожить. Вторую плитку я опасаюсь разом включить, у нас же свет горит во второй комнате и телевизор работает, — объясняет хозяйка. — Мы-то уже привыкли, что надо что-то выбирать: или свет, или еда. А у гостей — да, шок первое время.

Поставить на зарядку севшие на морозе телефон и фотоаппарат я смогла только спустя несколько часов, когда все поели, старшие дети вскипятили воду и вымыли посуду, нагрели воды для купания младшего. Однако хоть всю ночь гаджеты и заряжались при выключенных бытовых приборах, наутро полурабочим оказался только телефон. Ночью вышибло пробки.

Утром процедура повторяется: нагреть воды на завтрак и умывание для всей семьи, растопить остывшую за ночь печь, проводить мужа на работу — сама Любовь к столу присаживается только спустя три часа после пробуждения.

– Сейчас мне уже полегче: дети, кроме младшего, ходят в школу. Старшие вот поехали в соседний Култук, младших сейчас до местной школы отправлю. Так и на себя время останется — часа два. Надо же еще дров наколоть, приготовить обед-ужин и постирать, — говорит она, нисколько не жалуясь. Она считает, что живет хорошо на фоне одиноких стариков-соседей.

Фото: Мария Чернова / «Русская планета»

Из учреждений в селе только школа до 4 класса и два магазина, торгующих и продуктами, и промтоварами. Даже почты нет.

– Почтальон раз в неделю скидывает всю почту вот в этом магазинчике. А мы потом сами разбираем, — показывает Ирина Кобелева. — Глава нашего Быстринского поселения, куда входят и Тибельти, и Быстрая, и вся администрация сидят в соседнем селе. У нас даже два учителя из трех — и те приезжают, неместные.

В селе работают в основном мужчины: «черными» лесорубами в Быстрой или на рабочих специальностях в Слюдянке и Култуке. Женщины, как правило, сидят дома с детьми.

– Живем на зарплату мужа, еще огород и дикоросы летом помогают, — признается Люба. — Сейчас стали меньше платить: кризис. Тысяч десять. Это еще нормально, 15 тысяч у нас считается уже очень хорошо. Но без своих посадок и скотины, конечно, не прожить. Каждый, даже старики, держит огород и хотя бы мелкую живность. Обычно и свиньи, и коровы в хозяйстве есть. Ой, мне же их кормить пора.

Хозяйка хватает с печки огромный чан с комбикормом и срывается из избы без шапки в хлев по соседству. Маленький Ваня обстоятельно одевается сам, берет ведерко с водой и идет за мамой. В стойле просторнее и чище даже, чем в бане Любиного семейства: за животными хозяйка ухаживает не хуже, чем за детьми.

Практически каждая семья из Тибельти летом регулярно ходит в лес за ягодой, а осенью — за орехом. Потом выходят к трассе, где в Бурятию плотным потоком едут машины, в основном на курорт Аршан или в Жемчуг. Торговля идет бойко.

– За месяц дети могут заработать на ягодах больше, чем муж с работы принесет. Но раз на раз не приходится. Откладывать? Какое там. Прожить бы. Нет, переехать отсюда не можем. Боимся. Куда мы пойдем работать? Специальности-то нет. Кто нас ждет в чужом месте? — рассуждает Люба.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе