«Увидел, как здесь все изменилось, и впал в эйфорию»

После проведения Олимпиады Сочи приехали люди с новыми идеями, а также выросла аудитория, способная эти идеи воспринимать. О Сочи больше не говорят как о сталинском курорте с медленно текущим временем и инертными горожанами. Город обрел новое содержание, новый стиль жизни — более интеллигентный, творческий и цивилизованный. «Русская планета» пообщалась с людьми, которые переехали в Сочи перед Олимпиадой, и узнала, как благодаря их активности изменился город.

Арт-директор культурной лаборатории «23:59» Том Фостерс:

– Лаборатория «23:59» в Сочи — это стартовая площадка для различных культурных, образовательных, благотворительных и коммерческих проектов. Она была создана в апреле этого года, после Олимпиады. Лаборатория расположена в одном из коттеджей бывшего санатория «Светлана». Здесь изобретают новые формы искусства, культурные тексты, имеющие провокационное начало и вызывающие значительный резонанс.

Мы практикуем европейский опыт «свободного движения» — можно прийти и посмотреть работы художников, познакомиться друг с другом, пообщаться с интересными людьми. Мы — конгломерат художников, поэтов, режиссеров, ученых, журналистов, фотографов, актеров, музыкантов. С каждым годом значимость искусства для социума ослабевает. У нас в стране с каждым днем значение искусства для большинства приближается к нулю. Это можно объяснить несколькими причинами. Маргинализация образа художника, коммерциализация, рентабельность как первостепенная ценность любого искусства, культ физической силы, материя как всеобразующее. Изоляция — те восемь символов, которые самым адекватным образом оценивают положение искусства. Не в меньшей степени виноваты мы сами. Сейчас искусство благодаря нам с вами — какая-то жутко консервативная сфера, замкнутая собственным арт-пространством.

И вот для поисков ответов на эти вопросы, поисков себя, своего творческого пространства, появился проект культурной лаборатории «23:59». Как утверждает мой друг Каваджири, «23:59» — единственная в Сочи площадка с высокой концентрацией разного рода интересных событий. Назовем эти события «антимейном».

Антимейн — формат, имеющий мультикультурные, мультиискусственные платформы. Он объединяет многое из того, что объединять, возможно, и не следует.

Подобные культурные проекты мы реализовали уже в Санкт-Петербурге, Хельсинки, Стокгольме, Липецке, Воронеже, Ельце. Каждый из городов по-своему интересен, в каждом существуют десятилетиями формировавшиеся культурные пласты и каждый актер, как археолог, раскапывает эти пласты, обнаруживая особый язык, события, принадлежащие этой среде субъекты и объекты творчества. Сочи в этом плане — город особенный, так как здесь много культуры, привнесенной извне. Есть мнение, что в Сочи какая-то особенно невосприимчивая к культуре публика, что здесь не может быть спроса на современное искусство. Я так не считаю. Здесь точно такая же публика, как в любом другом российском провинциальном городе. Она только в Москве и Питере отличается в силу того, что там больше людей, и поэтому в процентном отношении целевая аудитория больше. А так любую публику нужно воспитывать, повышать ее художественный вкус. Да та же Пермь, которую Гельман превратил в один из центров современного искусства, может служить хорошим примером. Вот и Сочи мы хотим представить немного иначе, не так, как этот город привыкли воспринимать. Мы хотим создать площадку, которая привлекла бы самых талантливых, креативных, активных людей города и всей страны. Хотим, чтобы Сочи был и спортивной, и творческой столицей. Количество людей, которое пришло на первое наше мероприятие — доказательство тому, что мы движемся в верном направлении.

Мне самому здесь очень нравится — погода всегда хорошая, зелень. А вот язык улиц здесь мертв. Олимпиада стала причиной его исчезновения — перед ней здесь было вычищено все неформальное, неформатное, идущее вразрез. Но он обязательно вернется, мы увидим фасады домов с жесткими манифестами. Язык улиц и не исчезал никуда, а подспудно жил в каких-то тайных закоулках и подворотнях.

Основатель музыкального проекта NV Андрей Алексеев (фамилия изменена. — РП.):

Проект NV за четыре года существования стал международно известным. На вечеринки NV, которые систематически проходят на сквотированной базе отдыха в окрестностях Сочи, попасть можно только по рекомендации друзей. Случайных людей здесь не бывает. Сюда приезжают выступать музыканты и диджеи из Европы и США. Приватностью своих музыкальных мероприятий Андрей и его соратники очень дорожат, но, тем не менее, популярность проекта в городе растет.

Музыкальный вкус Андрея формировался в Нью-Йорке, где он прожил 15 лет во время становления, расцвета и упадка мировой электронной сцены. Там же он познакомился с представителями европейского и американского электронного андеграунда.

– Я уехал из страны в декабре 1991 году, сразу же, как распался СССР. Ходили слухи, что границы закроют, а я был молод и мне хотелось путешествовать. Сперва я жил в Европе: год в Германии, год в Исландии, потом переехал в США, в Нью-Йорк. Чем мне там только ни приходилось заниматься! Я и барменом был, и на Гавайи ездил подписку на журнал продавать, а однажды с другом-дальнобойщиком на грузовике проехал весь американский юг от побережья до побережья.

В Нью-Йорке мне посчастливилось жить во время расцвета электронного андеграунда. В стиле dark wave и готике мои корни. Диджеем я играл в клубах Downtime, Tonic, Boogaloo, и даже в легендарном проекте CBGB’s Gallery. До сих пор дружу с Alka_Rex, Wolf and Lamb, Adam X, мы вместе устраивали outlaw parties (подпольные вечеринки. — Примеч. авт.) на заброшенном бруклинском пляже Plumb Beach.

В 2008 году я приехал в Россию, чтобы поменять свои давно просроченные документы. Увидел, как здесь все изменилось, и впал в эйфорию. Год я прожил в Питере, после этого приехал в Сочи, и здесь нашлось вот это место, заброшенный коттеджный комплекс — настоящий подарок судьбы. Здесь раньше был ресторан, хочешь, покажу тебе мясной цех? У нас там раньше был второй танцпол. Я поселился здесь, начал проводить вечеринки, привозить интересных музыкантов из Европы, Америки и понял, что уже не хочу никуда уезжать. Тем более, что в Нью-Йорке сейчас закрываются клубы, на некоммерческий электронный андеграунд повсеместно наступает капитал. А здесь мы можем заниматься творчеством, здесь природа, здесь хорошо, всем нравится. Молва пошла, и последний музыкант, которого мы привозили в конце июня, японец Каи Каитаро, живущий в Берлине, в буквальном смысле уже сам к нам напросился. Написал мне: «Я наслышан о проекте NV и хотел бы приехать».

К нам сюда приезжали Михал Борзыкин из группы «Телевизор», культовый минимал-техно проект Easy Changes, основатели лейбла NERVMUSIC, отец-основатель канадского лейбла Dumb Unit Джереми Колфилд, Cesare vs Disorder (aka Queen Atom, aka Sire Cactus) основатель и владелец лейблов Mean и Serialism.

Во время Олимпиады мы организовывали камерную вечеринку в узком кругу ценителей, привозили ростовского экспериментального музыканта и изобретателя Эдуарда Срапионова aka Papa Srapa. Это такой Кулибин от электронной музыки — он находит какие-то сломанные советские аппараты и механизмы, потрошит их, что-то перепаивает и получаются музыкальные инструменты. Он к нам едва доехал через все предолимпийские кордоны со своими аппаратами, ему даже пришлось полицейским в поезде через наушники дать послушать, как звучат инструменты, чтобы доказать, что он не бомбы везет. Интересно, что альбом Papa Srapa «Потрошитель игрушек» вышел в этом году в Японии на пленочной кассете. Я себе обязательно такой закажу.

А ведь начиналось все непросто. Мы ходили по местным клубам, и владельцы к нашим идеям весьма скептически относились: «Нет, ребята, сочинская публика этого не поймет». Действительно, у сочинцев ужасный музыкальный вкус. Пройдешься по набережной, и такое ощущение, что там время остановилось в 80-х. Какой-то Modern Talking сплошной играет. В этом городе пещерный провинциализм во всем. Но я думаю, мне удалось это изменить. На наши мероприятия каждый раз приходят около 30 новых зрителей, хотя мы никак не продвигаем мероприятия и анонсируем события только в закрытых группах.

Создатель первого коворкинг-проекта в Сочи Никита Матвеев:

– Год назад в Сочи открылся первый коворкинг (модель деятельности, в которой участники, не связанные один с другим, используют для работы общее пространство. — Примеч. РП.) «Парковка», где начинающие бизнесмены могли получить рабочее место с телефоном и интернетом за 5000 рублей в месяц. С чего я начинал? Я бросил школу в 15 лет, арендовал торговую точку на побережье и основал с другом бизнес: плетение косичек, временные татуировки. Но ничего не вышло, как это часто бывает, и я переехал в Краснодар. Там мне сперва непросто пришлось. У меня ведь даже девяти классов образования нет, на работу никуда не брали. Какое-то время работал официантом, много читал книг по профессии и ресторанному бизнесу. А лет в 16-17 решил начать сам организовать для ресторанов тренинги по обучению персонала, и так заработал прилично денег. В 19 лет с партнером основал бизнес по доставке суши, а сам снова уехал в Краснодар. Когда вернулся, обнаружил, что партнер мой бизнес запустил и мы ушли в серьезный минус. Товарищ мой скрылся, а я остался с общим на тот момент долгом в 7 млн рублей. Знаете, когда ты должен столько денег, начинаешь делать какие-то невероятные вещи. Я превратил бизнес по доставке во франшизу и стал продавать ее, а также запустил тренинги, где на основе собственного опыта обучал людей, как надо и как не надо вести бизнес. Мои ученики начали достигать успехов, зарабатывать свои первые миллионы, а я расплатился с долгами. В тот момент мне как раз и предложили стать сооснователем коворкинга. К сожалению, в какой-то момент мы с партнерами разошлись во мнениях о том, как нужно развивать и позиционировать проект. Я советовал хорошо вложиться в рекламу, но меня не послушали и вложились в ремонт. Я так посчитал, прикинул и понял, что к концу года мы уйдем в минус, и вышел из бизнеса. Так все и получилось — они закрылись с долгами по аренде в 3,5 млн рублей и переформатировали помещение в хостел с новыми партнерами. Я там был. Хостел работает меньше года и уже выглядит «усталым»: народу не очень много, и публика какая-то сомнительная. Не знаю, чем это все у них закончится в итоге.

Почему коворкинг «не пошел»? Во-первых, потому что Сочи — не Москва, и целевая аудитория такого проекта здесь очень маленькая. Во-вторых, потому что изначально неправильно были поставлены задачи и определены приоритеты. Нельзя организовывать коворкинг с целью заработать на нем денег. Он должен существовать как площадка для бизнес-инкубатора, помогать начинающим бизнесменам запускать проекты. Я бы сам на такое тысяч 100-150 выделял.

Сейчас я занимаюсь клининговым бизнесом — мы отмываем и готовим к сдаче в эксплуатацию построенные здания. В настоящий момент мы готовим к запуску франшизу, планируем открывать филиалы в 20 городах и головной офис в Москве, рассчитываем на многомиллионные обороты. Я сам сдаю вступительные экзамены в Сколково, и то, что я школу не закончил, мне, конечно, не помогает.

Директор сети SPA-салонов в Сочи Анастасия Ильина:

– Я переехала из города Благовещенска. Главная проблема, с которой мне пришлось столкнуться в Сочи, — это менталитет местных жителей. Сперва нам было трудновато найти клиентов из-за сложившихся предрассудков. Многие думают, что массажный салон — это какой-то интим. На самом деле цель проекта — дать возможность нашим клиентам совершить путешествие в Таиланд, не покидая родной город. Для этого мы пригласили дипломированных мастеров из Королевства Таиланд, которые способны показать каждому гостю, что такое настоящий тайский массаж и spa-процедуры.

Еще нас удивило, что в таком великолепном солнечном городе не так много искренних улыбок, теплого человеческого отношения и искренности. А также мы столкнулись с медлительностью в принятии некоторых важных решений с местными бизнес-партнерами. На начальном этапе мы просто не могли понять, почему все вокруг такие ленивые, и шутили, что это палящее солнце влияет на умы людей. Сейчас мы уже полностью адаптировались и подстроились под местный ритм жизни, хотя и не теряем скорости и мобильности для достижения своих бизнес-задач.

Главное, на что мы бы хотели повлиять в городе Сочи, — это сервис и отношение к людям — как к местным, так и приезжим гостям. Идея создать здесь студии тайского SPA пришла инвесторам задолго до объявления Олимпиады. Этот факт подтвердил, что мы как команда движемся в верном направлении. Было трудно, пришлось преодолеть много препятствий, но мы все пережили и двигаемся дальше.