«Мы дом строить заканчивали. А тут такое»

Дом отдыха «Дмитриадоский», расположенный в 15 км от Таганрога — одно из главных на сегодняшний день мест, куда приезжают граждане юго-востока Украины, спасаясь от разрухи и войны. Корреспондент «Русской планеты» отправилась в лагерь беженцев, чтобы узнать, как их приняла Ростовская область.

С центрального рынка Таганрога до поселка Дмитриадовка ходит автобус. В нем жарко, тесно и многолюдно.

– Останавливается ли у Дмитриадовки? — спрашиваю водителя.

– Да, конечно, прямо у лагеря, — отвечает мне сидящая рядом загорелая пожилая женщина. На вид ей больше шестидесяти. — Я вам покажу, а то вы, наверное, еще не знаете этих мест, — с сочувствием продолжает она. — Вы из Славянска небось, от войны сбежали?

Я молчу, думая, что ответить. Расценивая это как положительный ответ, женщина продолжает:

– А что же вчера на концерт никто из вас не пришел, такой концерт вам устроили! Детки так старались, плясали, а вы даже не пришли! Нехорошо! Ребятки на вас обиделись, они и поделки вам приготовили.

Автобус останавливается. Оказывается, что дом отдыха находится прямо в поселке. Мимо меня проезжают легковые машины, набитые под завязку вещами. Люди привозят сюда что могут: некоторые отдают свою ненужную одежду, другие покупают новое.

Люди с Украины приезжают сюда в основном не на автобусах, а на машинах. Маленькими группами, чаще всего — семьями, появляются они на территории лагеря. Их сразу же отправляют на консультацию к администрации. В доме с надписью «Дружба» стоят шесть столов, за которыми сидят работники и отвечают на всевозможные вопросы беженцев.

– Мы вчера приехали из Славянска, — говорит Олег, загорелый плечистый мужчина в шортах. — Только сейчас пришли в лагерь, поэтому еще пока ничего не знаем.

– Расселить, нас может быть, и расселят, но вот статус беженца не дадут, — перебивает его жена, высокая полная брюнетка. — Не беженцы мы! — голос девушки становится разраженным. — Нам сказали: «сидите, ждите, но вряд ли что-то будет, так как официально боевые действия не ведутся». Прекрасно! Стреляют, но войны нет.

Семья Олега приехала сюда в полном составе: он, его жена, мама и двое детей, которые, пока я разговаривала с родителями, играли на площадке. Еще немного постояв у здания администрации, Олег с женой и волонтером направляются в свои комнаты размещаться и обживаться. Бабушка остается приглядывать за детьми, которых сразу же зовут обедать. Те нехотя идут.

На площадке много детей разного возраста. По периметру у скамеек, где сидят родители, разбросаны игрушки.

– А нам на завтрак давали компот, — говорит мне мальчик Саша лет шести на вид, забирая из-под скамейки, на которой я сижу, большой мяч.

– Вас здесь хорошо кормят? — интересуюсь я.

– Да, — кивает он, — лучше, чем в прошлом году, когда мы с мамой ездили в санаторий, — оборачивается на шум разбирающих новые игрушки детей и убегает.

Детский смех и разговоры прерывает командный женский голос из репродуктора:

– Просим четырех волонтеров — лучше мальчиков — подойти к зданию администрации.

Волонтеры понадобились для разгрузки автомобилей — в очередной раз они привезли предметы первой необходимости и одежду. В течение часа в лагерь прибывает примерно пять машин с гуманитарной помощью.

– Я услышала том, что здесь поселили беженцев, и решила им помочь, — говорит жительница Таганрога Елена. — Многие из моих друзей еще должны приехать на днях, как будет время. Я привезла вещи: кое-что собрала дома, а что-то купила в магазине: надеюсь, это как-то поможет.

– Мы тоже решили приехать своим ходом, — добавляет инженер из Ростова-на-Дону Сергей, помогающий волонтерам в разгрузке автомобилей. — Собрались в выходной день и привезли все, что у нас хранилось. Нам ни к чему, а людям пригодится.

– Я приехал помочь, — объясняет мне загорелый мужчина в полосатой футболке, — это же соседи наши, я сам из Таганрога, а дело обязательно здесь найдется, руки всегда нужны.

Территория у «Дмитриадовского» довольно большая: несколько спортивных и детских площадок, домики в один и два этажа. Также есть одна пятиэтажка, парк и пляж.

– Нас хорошо поселили, — говорит Наталья, девушка в легком платье, приехавшая из Славянска. — Я с сыном приехала сюда второго числа. Мы собирались за двадцать минут по звонку, побросали все, что было, схватили несколько сумок, сели в «Газель» и поехали. У нас две комнаты, живем мы там со своими друзьями — подруга забрала двух своих детей и племянников и приехала сюда. В Славянске у нас остались все самые близкие: и муж, и родители — у них там работа. А у нас здесь все отлично: нам дали электрический чайник, детям — сладости. В доме есть горячая вода и все условия. Кормят отлично. Мы живем и ждем, когда все кончится.

Женщина отвлекается на сына, которому на детской площадке попали баскетбольным мячом в лицо, успокаивает его.

– К нам вчера приезжали из местного центра занятости, спрашивали, хотят ли наши дети учиться, а мы — работать. — Наталья возвращается к разговору, когда сын снова уходит играть. — Мы заполнили анкеты.

– Вы хотите здесь работать?

– Ну, если ничего не получится, если не пройдет, то нужно будет работать. Правда, я надеюсь, что все успокоится, и мы вернемся. Я не знаю даже, где здесь найти работу. У меня не одно образование и хочется работать по профессии.

Неожиданно к разговору подключается Оксана — соседка по комнате, брюнетка в закатанных по колено спортивных штанах и синей майке:

– Не переживай, Наташа, может быть даст Бог, вернемся домой, там будет работа. Мне говорили, что из технического колледжа многие ушли. Мы не хотели уезжать, — обращается ко мне, — у нас там хорошо. И муж у меня там и родители в Славянске. Мы дом строить заканчивали. А тут такое, — плачет, не договаривая, и уходит.

Возле одного из домиков толпятся подростки. На экскурсию их записывает волонтер.

– Так, кто еще, кто еще хочет поехать? — спрашивает девушка, тут же переключаясь на другую тему. — Марина, тебе подошли тапки? — девочка кивает головой. — Прекрасно!

– А можем мы выйти за пределы лагеря? — спрашивает один из подростков.

– Нет, на это нужно разрешение от администрации. Пока вы находитесь на территории лагеря, на нас лежит ответственность. Вы можете выйти только с разрешением и массово.

Наступает тихий час. Некоторые отправляются на пляж, другие, спасаясь от жары, уходят спать или укладывать своих маленьких детей. В лагере спокойно и тихо.

– Мы приехали сюда, будто на курорт, — говорит, улыбаясь, житель Донецка Сергей. — Здесь все остановилось, не знаешь, в каком городе находишься. Дети, природа, море — будто выбрался в отпуск с семьей. Сначала это хорошо, но потом начинает угнетать. Мужчины же приехали в основном из-за детей и жен. Многие просто отправили их сюда, чтобы не волноваться. Просто уже хочется, чтобы все кончилось, и мы вернулись домой.

– Не хотите остаться здесь?

– Зачем? — удивляется мужчина, — я хочу домой. Там у меня все, что мне дорого. Среди нас вообще мало кто хочет остаться. Всех тянет домой, я, конечно, не беру тех, кто приехал, чтобы ему просто «помогли и пожалели». Я говорю о нормальных людях. Пусть все закончится, а мы вернемся и будем уже разбираться.

За спиной у Сергея собирается очередь в десять человек — выдают ростовские сим-карты. Постепенно очередь разрастается, женщины в платьях и шортах отдают свои паспорта, чтобы получить заветную вещь.

– Теперь, наконец, сможем позвонить домой! — радуется одна из женщин в толпе.

– У нас все хорошо. Я в порядке, здорова, ем, сплю. Не переживай, — девушка стоит перед входом в небольшой парк и успокаивает кого-то по телефону.

На берегу Азовского моря ни души. Тишину нарушает маленькая девочка.

– Море, море, море! — кричит и бежит на пляж. В руках у нее полиэтиленовый пакет. За ней идут подростки с коляской и две женщины, также с детьми.

– Не снимайте нас, пожалуйста, — просят они меня, закрывая лицо руками, когда я хочу их сфотографировать. — Мы попросили уже всех об этом. Мы уже не знаем, куда деться от этих камер. Мы просто прячемся здесь. Нас мужья специально отправили сюда. Если кто-то живет или приехал из-за того, что боится или негде жить, то мы спасаемся.

На пляже пустынно и жарко, в песке под грибками играют три группы детей. По направлению к пляжу движется девушка с недовольным видом.

– Марина, представляешь, — обращается она к одной из женщин. — Сейчас раздавали вещи, а их уже не осталось. Куда делись вещи? Одна женщина с ребенком ходила, говорит, уже ничего нет, — быстро собравшись, они куда-то уходят.

Минут через десять женщины, уже собравшиеся уходить, встречают двух своих знакомых на выходе из пляжа:

– Вы не знаете, что там с одеждой? — спрашивает одна из них. — А то у меня вон у обоих колгот нет, — показывает на детей. Да и тапки уже порвались, получить хоть что-то нужно.

– Сказали, что всю одежду уже разобрали те, что с Луганской, — отвечает женщина с коляской.

– Да, там у входа большое здание, — говорит брюнетка. — Туда, я видела, таскали большие клетчатые клеенчатые сумки. Одежды много. Даже хотели сортировать: отделять новую от старой.

– Я тут своей босоножки купила в Таганроге на свои, — вмешивается четвертая, кудрявая женщина с каштановыми волосами. — Они стали тереть, обещали поменять, и ничего. Конечно, здесь кто увидел, тот и съел. Есть такие, кто одежды себе много набирает и пособие вечно ждет. На них посмотреть страшно, работать не привыкли.

– В общем, ждем до вечера, — заключает брюнетка. — И потом говорим, что нам нужна одежда для детей.

Полдник. Из столовой все выносят сок, печенье и клубнику. Обрадованные дети едят ее, не помыв. В доме напротив шумно: там раздают одежду и пытаются сделать так, чтобы хватило всем. С одеждой для самых маленьких подъезжает машина, из нее выходит хорошо одетая девушка, и, открывая багажник, начинает раздавать вещи, что-то объясняя. Мимо проходят волонтеры с клубникой и соком.

– Зачем вы здесь? — спрашиваю я у ребят.

– Я просто так, мама отправила, — отвечает парень. — Я сам из Таганрога, вот теперь помогаю.

– А я решила помочь самостоятельно, - отвечает девушка.

По дороге от столовой к администрации идет светловолосый мальчик с бабушкой, одетой в ситцевое цветное платье.

– Бабушка, а где скорые? — спрашивает он у нее.

– Их нет, — удивленно отзывается бабушка.— Их нет, мой дорогой.

– А почему? Я хотел их посчитать.

– Их не будет, уже все, мой хороший. Взрывов тоже не будет.

– Смотри! — радостно кричит мальчик, показывая на карету скорой помощи. — Я нашел! Одна.

На площади возле администрации потихоньку собираются люди на экскурсию в село Новобессергеновка. Играет веселая музыка. В небе со свистом пролетает самолет, мальчик лет четырех, испугавшись звука, прячется за скамейку.

– Не бойся, — успокаивает его мама. — Все хорошо, — гладит по голове.— Это он уже почти перестал бояться, раньше было намного хуже, — объясняет она.