Новости – Люди
Люди
Бомжий дом
Фото: Орынганым Танатарова.
Корреспондент «Русской планеты» побывала в астраханской ночлежке
29 января, 2014 11:46
9 мин
По итогам всероссийской переписи населения 2010 года, в Астраханской области насчитывается 194 бездомных. Как пояснили корреспонденту «Русской планеты» в региональном управлении госстатистики, столько людей без определенного места жительства в тот момент находилось в центрах социальной адаптации. Реальное же количество бомжей в регионе гораздо выше, но тех, кто живет в заброшенных зданиях, на чердаках и в подвалах пересчитать практически невозможно.
На улицах Астрахани нищих много даже зимой. Круглый год они привычно «дежурят» у рынков, торговых центров, церквей, на оживленных перекрестках. С незнакомыми людьми они обычно не особенно разговорчивы, но с теми, кто дает им деньги или спиртное, они иногда идут на контакт.
Худой высокий мужчина средних лет представляется Федором. Он «работает» в районе рынка «Большие Исады». Одет в куртку и джинсы: одежда качественная, но грязная.
– А зачем вам моя фамилия? — Федор смотрит на меня с подозрением. Я протягиваю ему 100 рублей. После этого он становится менее настороженным и начинает рассказывать о себе.
Семь лет назад он приехал в Астрахань из Ставропольского края. Продал дом и хотел купить здесь квартиру. Снял «угол» у случайных людей, а потом в доме случился пожар. Хозяева обвинили во всем Федора и потребовали компенсацию. Местный участковый со своей стороны тоже надавил.
– Когда ты чужой, люди понимают, что за тебя никто не заступится, могут все отнять, — вздыхает нищий.
Так Федор остался в незнакомом городе без средств к существованию. Работу не нашел, но зато его быстро подобрали и пристроили астраханские бомжи.
– С утра я обычно стою на этом месте, меня здесь все знают. А после обеда делаю обход по мусорным бакам. У меня здесь есть своя территория.
– А что будет, если кто-нибудь чужой позарится на содержимое ваших мусорных баков? — спрашиваю я.
– Такое редко случается. Все знают свои места. Но если чужаки станут захаживать, я позову на подмогу своих. И мы их быстро прогоним отсюда.
Федор говорит, что чаще всего ему подают молодые женщины и старушки. Мужики проявляют сострадание намного реже. Зато от них часто можно услышать сентенции, вроде: «Лучше работу найди, бездельник!». Дневная выручка Федора зависит от многих факторов. Если погода плохая, то и покупателей на рынке немного, а значит меньше и потенциальных благодетелей. В выходные и праздничные дни Федор обычно «зарабатывает» больше, чем в будни. Перед религиозными праздниками также подают чаще.
– Обычно удается наскрести рублей сто мелочью. Половину я отдаю нашей хозяйке, а половину могу оставить себе. Еще могу бутылок насобирать и сдать, а люди часто выбрасывают вполне пригодные вещи.
Вместе с Федором мы обходим пять мусорных баков. Он, не смущаясь, роется в них. Мимо проезжает полицейская машина. Сотрудники правоохранительных органов не обращают на нищего никакого внимания. Федор говорит, что это — нормальная ситуация.
– Разве я что-то нарушаю? — он смотрит на меня так, словно я не знаю элементарных вещей. — Им все равно не до нас. Только когда Путин приезжает, мы сидим тихо у себя. А в остальное время неохота ментам с нами возиться.
К концу обхода в пакете Федора позвякивает уже два десятка бутылок. Кроме них он подбирает еще выброшенные старые перчатки. Сдача бутылок — дело пяти минут. Приемщица ворчит, что бутылки опять грязные и ей самой придется их мыть, но привычно отсчитывает мелочь.
Федора, кажется, начинает тяготить мое присутствие.
– Ты за мной так и будешь ходить? — возмущается он. — А то я сейчас к себе пойду.
Я покупаю две бутылки водки и батон колбасы, чтобы идти в гости не с пустыми руками.
Мы приходим в прогнивший и полуразвалившийся деревянный домик, который стоит недалеко от рынка. Видно, что хозяева давно его оставили. Во дворе — груды мусора. Чего там только нет: деревяшки, сломанная техника, автомобильные шины и даже остов автомобиля. Мне с трудом удается пройти мимо всего этого, не сломав ногу.
В помещении нет электричества. Слабое тепло идет от какого-то подобия печки-буржуйки. На деревянных досках сидят две женщины. Одной лет 50. Слегка полновата и круглолица. На ней ватник и пуховый платок. Она с интересом сморит на меня, оглядывает. Вторая безучастна. Ей уже явно за 70. Одета она в старое грязное пальто.
– Хозяйка, как дела? — Спрашивает Федор у круглолицей, протягивая ей часть сегодняшней выручки.
– Кого это ты притащил сюда? — интересуется женщина и забирает деньги.
Ставлю бутылки и закуску на доски. Атмосфера становится дружелюбнее. Про себя думаю: «Надо бы следить за кошельком. Мало ли».
Хозяйка представляется Натальей. Спрашиваю ее, почему в «ночлежке» так холодно.
– Мы вечером жжем тут костер, греемся, чай на нем кипятим. А днем все работают по своим точкам, — объясняет хозяйка.
– Кто чаем, а я вот этим греюсь, — ухмыляется Федор и залпом выпивает стакан водки.
– А если ударят сильные морозы?
– Значит, на время пойдем сдаваться в приют. Что же делать? Только там не свободно, не хочется жить под присмотром. Сдадимся туда — в крайнем случае, — отвечает Федор.
Из разговора я понимаю, что нищие считают свою жизнь вполне приемлемой, по крайней мере, вольной. И кстати, в их речи не так много ненормативной лексики. Если они и матерятся, то к месту.
– А почему почтенная дама все время молчит? — смотрю на ту женщину, которая постарше.
– Не трогай ее, у нее с головой не все в порядке, да и говорить не может, — объясняет Наталья.
– Может, ее лечить надо?
– Сейчас даже в психушку не берут без документов. Да и медики не хотят с нами связываться, говорят, что мы грязные и нормальных людей заразим своими болячками.
– Давно вы тут обитаете?
– С осени. Летом жили на заброшенной стройке, но нас оттуда прогнали. Ты хочешь спросить, как я дошла до такой жизни? Меня в 95-м году посадили. Муж сразу бросил, детей свекровь забрала к себе на Украину, они выросли без меня и теперь знать меня не хотят. Зачем им мать-тюремщица? После освобождения я не смогла устроиться на работу. Для несудимых в Астрахани работы нет, а куда уж мне? Теперь вот здесь оказалась.
– Может, вам помогут в социальной службе?
Наталья смотрит на меня так, словно я с Луны свалилась.
– Ага, помогут там! Срок еще лишний намотают, в полицию меня сдадут. Я же судимая!
Через какое-то время в заброшенный домик один за другим начинают возвращаться с выручкой остальные нищие. Все они первым делом отдают Наталье «заработок» и присаживаются к импровизированному столу. Когда их становится семеро, вежливо попрощаюсь. Меня никто не задерживает. Только конопатая женщина, из вновь прибывших, отрепетированным, жалобным голосом просит «на хлебушек». Даю ей немного мелочи.
Уходя из «ночлежки», я размышляю о том, что среди нищих действуют свои законы и правила, что это отдельный мир, существующий параллельно нашему. Люди, которые оказались на самом дне, стараются помогать друг другу, понимая, что им не выжить поодиночке. И не исключено, что такие как хозяйка Наталья — лишь первое звено организации нищих. Кто-то наверняка поставил бывшую заключенную главной в этой группе попрошаек. Возможно, и она делится с кем-то своей выручкой.
Для астраханских бездомных работает государственное стационарное учреждение «Центр социальной адаптации». Оно располагается в пригородном селе Осыпной Бугор по адресу: ул. Астраханская, 46. Рассчитано на сто коек. Как пояснили корреспонденту РП в региональном министерстве социального развития и труда, пока в центре мест хватает всем, кто туда обращается. Кроме того, у «Центра социальной адаптации» есть филиал — «Отделение ночного пребывания», оно находится в Трусовском районе Астрахани на ул. Сеченова, 41. В нем 20 мест. Одновременно принять 75 женщин с детьми может государственное казенное учреждение «Кризисный центр помощи женщинам». Он расположен по адресу: г. Астрахань, ул. Костина, 2.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
