Холодная тишина

Выпас Оленей. Фото: РИА Новости/ Рамиль Ситдиков

Как живут ненецкие оленеводы, нефтяники и рыбаки

Михаил Прынков

6 марта, 2014 10:05

13 мин

Все цвета радуги

Ненецкий округ входит в состав Архангельской области, но для большинства жителей региона это terra incognita. В землях за полярным кругом бывали немногие. Добраться сюда можно только на самолете: автомобильной дороги в округ просто не существует. Ближайшая железнодорожная станция находится на расстоянии 350 километров в Усинске. В холодное время года связь между Нарьян-Маром и Усинском поддерживается по зимнику, однако для регулярных перевозок эта трасса не предназначена. В городе есть порт, но в него заходят только грузовые суда, идущие по Северному морскому пути.

«Нарьян-Мар мой, Нарьян-Мар, городок не велик и не мал», — поется в известной местной песне. Городок, действительно, не велик — здесь живет 23 тысячи человек, всего же в округе зарегистрировано 43 тысячи жителей. Половина городка застроена двухэтажными деревянными домами, вторую половину составляют современные шести- и девятиэтажки. Здания очень яркие: стены обшиты желтыми, розовыми, зелеными, оранжевыми панелями, а крыши выложены красной и зеленой металлочерепицей. Любовь к краскам легко объяснить: в ненецкой природе господствует серый.

Деревьев здесь очень мало, перепады высот практически отсутствуют. Из-за этого город кажется плоским и каким-то особенно маленьким. Да он и правда маленький. Даже светофоров тут всего четыре.

Зато гостиниц целых пять: командировочные и вахтовики прилетают-улетают каждый день. Магазинов тоже немало, правда, ассортимент не радует, как и цены. Почти все продукты привозные. Хлеб местный, но невкусный.

Нарьян-Мар, столица Ненецкого автономного округа. Фото: РИА Новости/ Марина Лысцева

Анна Рыкова приехала в Нарьян-Мар вслед за мужем. Он работает в нефтяной компании по пятилетнему контракту, Анна сидит дома с детьми. Работу в городе ей найти не удалось, да она особенно и не стремилась — муж получает больше ста тысяч рублей в месяц, поэтому жена может позволить себе быть домохозяйкой.

— Сначала, конечно, было скучновато, — рассказывает Анна. — Деньги — это хорошо, но тратить их не на что, сходить некуда. Пару лет назад тут даже быстрого интернета не было. Сейчас вроде привыкла, познакомилась еще с несколькими мамами. В принципе, для молодой семьи это неплохой город: тихо, спокойно, дети ходят в хороший садик. Но мы отсюда уедем. Прожить тут всю жизнь я бы не смогла: не хватает людей, впечатлений, а главное — солнца.

Ненецкий округ — холодный край. Восемь месяцев в году здесь стоит зима, январские температуры порой достигают 40-45 градусов ниже нуля. В начале марта теплеет до минус десяти по Цельсию. Но дыхания весны не чувствуется: метет поземка, с севера дует пронизывающий ветер.

Жители окружной столицы пешком по холодным улицам ходить не любят, предпочитают передвигаться на машинах. Автомобиль тут есть в каждой семье, иногда и не один. Много дорогих внедорожников, из отечественного автопрома — только УАЗы. Все новые дома строят с утепленными гаражами. Те, кому «теплого местечка» не хватило, программируют машину на автоматический прогрев через каждые два-три часа — без этого зимой она просто не заведется.

Но легковушки — транспорт исключительно городской, за пределы Нарьян-Мара в них никто не ездит, поскольку асфальтированных дорог в округе почти нет. Летом связь между городом и раскиданными вокруг поселками осуществляется по грунтовкам и рекам. В холодное время — по зимникам и тем же рекам, только замерзшим.

– Садись в волокуши, — говорит мой провожатый Андрей. Мы договорились, что он отвезет меня в несколько поселков. Андрей — молодой парень из Архангельска, в округе работает по вахтовой схеме: полгода трудится здесь, полгода отдыхает дома. У него есть снегоход — главное средство передвижения в тундре. К снегоходу сзади прицеплено что-то вроде мини-фургона на полозьях. Это сани-волокуши для перевозки людей и грузов. Сделаны они из прочного пластика, сверху закрыты откидывающимся тентом. Ехать в них не слишком приятно: амортизация не предусмотрена и волокуши подпрыгивают на каждой кочке, но тент защищает от ледяного встречного ветра и снежной пурги. Тот, кто сидит на снегоходе, таких удобств лишен.

Едем по реке. Зимой это лучшая дорога, широкая и ровная. Иногда срезаем по суше. Навстречу проезжает пара других снегоходов, тоже с волокушами. За рулем ненцы, оба в теплых камуфляжных костюмах. У одного в санях рыба, у другого — жена.

Поселок Нельмин Нос. Сбор подписей за выдвижение кандидатом в депутаты Госдумы Артура Чилингарова. Оленевод ставит свою подпись в подписном листе, 1993 год. Фото: Фотохроника ТАСС/ Валентина Кузьмина

Останавливаемся на перекур. Пока Андрей затягивается, я разглядываю пейзаж. С одной стороны до самого горизонта тянется заснеженная белая пустыня, с другой стелется серый ковер из карликовых березок. Все деревья одинаковой высоты, сантиметров пятьдесят, как будто подстрижены газонокосилкой.

— Зимой ветер очень холодный, — объясняет Андрей. —Если дерево вырастает выше остальных, у него обмерзает верхушка. Приходится быть «как все».

Но сейчас ветра нет. Я прислушиваюсь… и не слышу ничего. Мертвая тишина. Очень тихо и очень спокойно.

Среди этого снежного спокойствия стоит несколько сел. Тельвиска, Хонгурей, Красное… Ненцев и русских здесь примерно поровну. Ненцы в основном рыбачат и занимаются оленеводством, русские работают в обслуживающих сферах: на почте, в детских садах, фельдшерских пунктах. О межнациональных проблемах тут не слышали.

— Какие проблемы, вы о чем? — удивляется медсестра Люда из амбулатории в Тельвиске. — В тундре ведь живем. Тут люди привыкли друг другу помогать, а не враждовать, иначе не выжить. Мы все соседи, все хорошо знаем друг друга. Вот я только что бабушку-ненку осматривала, у нее внучка вышла замуж за русского. Нельзя сказать, что такое происходит часто, но ничего удивительного в этом нет.

Ненцы про своих соседей тоже плохого не говорят. Оленевод Илко, пришедший в амбулаторию полечить зубы, охотно рассказывает:

— А зачем нам с русскими ссориться? Мы мирно живем. Оленей пасем, на выборы ходим, государство нам пенсию платит. Еще есть ненцы, которые в поселках не живут, а только по тундре кочуют, как старики. Но детей теперь и они в школу отдают. Без школы нельзя.

Памятник Ленину на городской площади Нарьян-Мара. Фото ИТАР-ТАСС/ Валерий Матыцин

Обычные школы есть во всех поселках. А в самых крупных работают еще и интернаты. Именно там живут и учатся дети оленеводов, причем не только убежденных кочевников, но и «цивилизованных» ненцев, ведь они тоже проводят в тундре по несколько месяцев подряд.

Один из таких интернатов расположен в Красном селе. По холлу первого этажа бегают первоклашки, другие играют на улице с собаками. Псы (в основном лайки) добродушно тявкают и позволяют малышне трепать себя за ушами. Спрашиваю, чьи это собаки, и получаю простой и понятный ответ: «Наши, общие». На собачьих упряжках в НАО, конечно, уже мало кто ездит, все-таки по скорости им не сравниться со снегоходом. Но собак тут по-прежнему любят и кормят. Взамен они отпугивают волков и помогают пастухам.

Общее поголовье оленей в округе составляет около 180 тысяч голов. Ненцы говорят, что это много — если численность рогатых будет продолжать расти, пастбищ на всех не хватит. Поэтому зверей забивают тысячами. Для ненцев оленина — главный продукт питания: ее варят, жарят, коптят, едят вяленой и даже сырой.

— Приехали мы с мужиками в один поселок, и председатель сельсовета решил нас угостить. Принес с мороза кусок мяса — темный, режется хорошо, — рассказывает Андрей. — Вроде как нормальная солонина. Поели, один из ребят говорит: да, хорошая штука оленина, только не понимаю, как ненцы ее сырую едят? А председатель отвечает: да так же, как вы сейчас ели… Парня аж перекосило. Побежал на улицу «ихтиандра вызывать». Не привык человек, бывает.

В Ненецком округе сосредоточено 53 процента запасов углеводородного сырья месторождений Тимано-Печорской нефтегазоносной провинции. Фото ИТАР-ТАСС/ Валерий Матыцин

Оленина — главная статья ненецкого экспорта после нефти: округ кормит деликатесным мясом всю Россию. Но нефть все-таки на первом месте. Разведанных запасов углеводородов здесь хватит на 70-80 лет работы. Добычу ведут около 30 компаний. Именно за счет их отчислений формируется львиная часть доходов окружного бюджета. Нефтяники и газовики строят школы и детские сады, финансируют благотворительные проекты, но для жителей округа все равно остаются чужими.

— Они живут в своих городках, за забором, на территорию никого не пускают, — говорит медсестра Люда. — Отрабатывают вахту и возвращаются на юг. Мы почти не общаемся, хотя и конфликтов никогда не было. Просто у них своя жизнь, у нас своя.

Мне тоже пора возвращаться, хотя я бы еще многое хотел увидеть. Например, побывать в далеком северном поселке Амдерма, куда можно добраться только на вертолете. Жители остальной России смеются над рассказами о медведях, которые бродят по улицам, а для обитателей Амдермы это повседневная реальность.

Правнук шамана, известный на Севере мастер Филипп Ардеев с острова Колгуев. Фото ИТАР-ТАСС/ Валерий Матыцин

Хотел бы увидеть северное сияние над тундрой. Сполохами можно полюбоваться и в Архангельске, но здесь, за полярным кругом, они гораздо ярче — зеленые флаги, развевающиеся в черном холодном небе. Так о них говорят.

Хотел бы увидеть ненецкое стойбище и чумы из оленьих шкур. Впрочем, перед отлетом один чум я все-таки успел не только посмотреть, но даже посетить. Такая возможность есть у любого гостя округа. Чум стоит в пяти километрах от Нарьян-Мара, его хозяин — шаман Коля, местная знаменитость. Коля по крови ненец, бывший детдомовец. У него есть малица (национальная меховая одежда), олень, нарты и бубен. Шаман лечит и помогает узнать будущее, денег за это не берет. А работает Коля в чуме — показывает его всем желающим. Я тоже посмотрел.

Снаружи чум кажется маленьким, но внутри пространство как будто расширяется. Тут запросто поместится не только ненецкая семья, но и компания гостей с Большой земли. В центре чума стоит высокая толстая жердь, на нее опираются жерди потоньше. Сверху конструкция связана прочной веревкой. Этот каркас покрыт толстыми оленьими шкурами. Они отлично удерживают тепло и не пропускают влагу, но при этом не препятствуют естественной вентиляции.

Земляной пол застелен цветными домоткаными коврами. В углу стоит печка-буржуйка, труба выходит в маленькое отверстие, прорезанное в шкурах. В другом углу возвышается стеллаж, сколоченный из грубых досок; на полках лежит одежда, полотенца, несколько книг, инструменты и другие предметы нехитрого обихода. На толстых железных гвоздях развешаны арканы для ловли оленей, тут же висит радиоприемник. У входа в чум брошена пара старых кроссовок, рядом — меховые унты.

— Все ненцы так живут: и богатые, и бедные, — объясняет Коля. — Человеку в тундре много не надо. Только то, что можно перевезти с собой. Вещи подчиняют себе, а должно быть наоборот. Надо жить как олень: он идет куда хочет и тяжесть на себе не носит.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе