Новости – Люди
Люди
Дело кружевное
Любовь Копылова. Фото: Екатерина Жмырова
Как в Тамбовской области возрождают старинное ремесло кружевоплетения
25 сентября, 2014 12:05
10 мин
Любовь Копылова называет себя единственной профессиональной кружевницей в Тамбове. Говорит, что ради занятия этим кропотливым ремеслом когда-то пожертвовала личной жизнью, но не жалеет об этом. Сейчас у нее есть диплом от модельера Вячеслава Зайцева, благодарность от президента Владимира Путина и студия, где она учит кружевоплетению детей. Корреспондент «Русской планеты» встретилась с мастерицей и узнала, почему около 100 лет назад Тамбовщина потеряла статус центра кружевоплетения и зачем нужно возрождать этот народный промысел.
– Все слышали о знаменитом вологодском кружеве. Есть еще вятское, белевское, елецкое, — рассказывает Любовь Копылова. — Но мало кто знает, что когда-то Тамбовская губерния тоже была одним из центров российского кружевоплетения. А именно — город Кадом, который располагался в северной части губернии на берегу реки Мокши. В Кадоме была известная на всю Россию школа кружевниц и кустарные мастерские.
Кружево в Кадоме плели со времен Петра I, который выписал из Италии мастериц для обучения русских девушек. Поначалу русские кружевницы копировали образцы, привезенные с Запада, но постепенно стали вводить новые элементы, смело изменяя композиции. Позже местные мастерицы стали сочетать итальянскую школу и народные мотивы. Узоры соединялись особым венецианским швом. Так появился уникальный вид кружева, названный на итальянский манер «кадомским венизом».
В начале XX века кружево из Кадома продавали во многих городах России и даже за границей. Причем для иностранных покупателей изготавливались кружева на русский манер, а для русских — наоборот, на зарубежный. Дворяне и купцы носили кружева из тонкой льняной или шелковой нити, крестьяне — из пряжи собственного производства.
– Свое национальное русское кружево в каждом регионе появлялось постепенно. Оно отличается от западного более крупными узорами. Вот, например, рязанское Михайловское кружево легко узнать. Во-первых, оно яркое, цветное. А, во-вторых, посмотрите, какие здесь нитки толстые. Оно ближе к народу. Это так называемое мерное кружево — идет в сочетании с тканью и используется в основном для украшения женской национальной одежды. Западное кружево — оно более изящное, тонкое, просто тончайшее. Но сейчас все это смешивается, конечно. Региональные особенности выделить все трудней, но характерные признаки остаются, — поясняет Любовь Копылова.
Постепенно Тамбовская губерния теряла свои территории. Земли отходили к Борисоглебской, Воронежской, Саратовской, Липецкой, Рязанской областям. Кружевного центра Кадом Тамбовщина лишилась в 20-х годах ХХ века. Он стал относиться к Рязанской области. Через какое-то время ремесленные школы прекратили свое существование. Но, если в Рязани в последние годы кружевоплетение становится все более популярным, то в Тамбове до сих пор этим промыслом всерьез занимаются единицы.
Сколки, нитки, булавки
Любовь Копылова занялась кружевоплетением в начале 80-х. Рассказывает, что хотела стать архитектором, но потом вышла из декретного отпуска, взяла буквально пару уроков плетения на коклюшках и увлеклась.
– Была у нас в Тамбове такая кружевница Антонина Халеева. Она окончила кировское художественное училище и была, пожалуй, единственным человеком на всю область, который профессионально занимался кружевом. Я когда пришла к ней, практически ничего про кружево не знала. Во-первых, книг никаких не было вообще. А, во-вторых, если вы хотите научиться плести кружево самостоятельно, вы не научитесь никогда. Это сейчас есть Интернет, можно найти мастер-классы, да и то возникнет масса вопросов. Надо, чтобы живой человек учил, показывал. Это же не спицы или крючок, где петельки — там еще как-то можно по книжкам. Так вот, Антонина Евгеньевна дала мне азы. А дальше я уже сама всему училась, я человек пытливый.
По сути Любови Копыловой пришлось в одиночку возрождать практически утерянное ремесло, которым раньше на Тамбовщине занимались чуть ли не в каждом доме. Мастерица рассказывает, как все выходные сидела в Пушкинской библиотеке и пыталась найти хоть какую-то литературу. Но первые книги по кружевоплетению стали выходить лишь в конце 80-х–начале 90-х.
– Для меня это было вообще супер! Я случайно тогда купила книжку про михайловское кружево. Сидела в библиотеках, фотографировала сколки (Технические рисунки, по которым плетутся кружева. — Примеч. авт.). Схема, на которой все нарисовано — где нужно перевить, где не нужно. Я случайно нашла адрес одной женщины, которая занималась кружевоплетением в Москве. У нее пересняла сколки. Связалась с Вологдой. Мне оттуда один дяденька прислал сколки, нитки, булавки. Проблема была с этими гвоздиками. У нас же не простые булавки — они с круглой головкой. Потом начала рисовать авторские сколки сама. И потихоньку я тут стала разворачиваться.
«Конкурсов объелась»
Кружевница рассказывает, что хорошие сколочницы высоко ценились во все времена. Составить и нарисовать технической рисунок очень непросто — это сродни компьютерной микросхеме. Нужно знать геометрию, иметь талант к рисованию, развитое воображение, нестандартное видение сюжета.
– Это с опытом, конечно, приходит, но получается далеко не у всех. Я на себя медаль не вешаю, но могу сказать, что профессионально кружевоплетением в Тамбове занимаюсь я одна. Понимаете, есть мастер, а есть ремесленник. Ремесленник тупо что-то делает. Если человек не может сам рисовать, это кирдык. Некоторые, может, и хотят, но природой не дано. Процесс в голове должен идти постоянно, фантазия работать, выдумка. Я женщина одинокая. Бабушка занималась сыном. Если семьей не пожертвовать, ничего не получится. Творчество требует много времени. А кружево — это такой долгий, кропотливый труд: каждую булавочку поставь, каждую оплети, потом оформи. Чуть запутался, и все. Немногие здесь задерживаются.
– Но ведь семья — это очень большая жертва.
– Тем не менее, если бы я была с семьей, уверена, что я бы такого не натворила. А тут поела — не поела. Могу в два часа ночи спать лечь. Я как-то всегда в творчестве, и мне это нравится. Я в любом случае не жалуюсь. У меня счастливая доля. Мои работы оценили Зайцев и Юдашкин. Три года назад я была победителем международного конкурса «Серебряная коклюшка». В нем от всей России всего пять человек были выбраны — брошку мне подарили в форме коклюшки. У меня есть благодарность президента. Я вся в наградах. Хотя, не это, конечно, главное. Я уже этих конкурсов объелась, но все равно участвую, куда деваться.
– Люди не понимают стоимости ручного труда, — рассказывает Любовь Копылова. — Это проблема. Говорят, ты мне сплети салфеточку. Я говорю, извините, дорогие, это кружево, это не крючок. Это все очень долго. «Давай ты будешь работать месяц, а тебе за это две тысячи заплатят», — так говорят. Заработать этим в Тамбове нереально. Если только маленькая такая подработка. Я на продажу делаю только мелочи — броши в форме цветов по 300 рублей. И то все думают, что я загибаю цены. Хотя в Вологде такие 700 стоят. Там и работа, конечно, шикарная. Но они плетут кусками сразу несколько человек. За две недели готово огромное изделие. Я видела в Вологде шарф полтора метра длиной, который стоил 52000 рублей. Но я уверена, что в Тамбове на такие большие и дорогие изделия покупателей не будет.
– А сколько примерно будет стоить вот такой воротничок?
- Я бы за 1000 рублей отдала. Не поверите, мы с моими ученицами продали на ярмарке воротничок за 350 рублей.
– Но это же очень дешево для ручной работы.
– Дешево, но наши люди пока не понимают. А кто понимает, может быть, позволить себе не может. Я делаю авторские вещи по своим рисункам. Для одной женщины плела капор, снохе для свадьбы плела перчатки, цветок в прическу и подушечку для колец. На Руси ведь кружево всегда было частью приданого. Себе плела два льняных жилета, митенки. Вот так вот — простенько, но модненько.
Любовь Копылова сетует, что в Тамбове ей не с кем делиться опытом, поэтому до сих пор приходится учиться по книгам и придумывать новые схемы и техники самой. Сейчас тамбовскую кружевницу больше увлекают не просто узоры и орнаменты, которыми можно украсить одежду, а картины со сложными сюжетами.
– В 2000 году мне попалась книжка одной чешской кружевницы. Фамилии ее ни за что не вспомню, очень сложная. Она плела не просто цветочки-листочки, а целые картины — изображения людей, животных. Я влюбилась в ее работы и поставила своей целью работы наших художников перевести в кружево.
На кружевных картинах Любови Копыловой в основном сказочные сюжеты: «Царевна лебедь» с полотна Ивана Билибина, «Аленушка» Виктора Васнецова, иллюстрации к сказу Бажова «Малахитовая шкатулка» и «Сказке о царе Салтане» Пушкина. Есть и современные сюжеты — копия картины американского художника Уильяма Харнетта «Музыка и удача». Мастерица говорит, что кружевоплетение переходит сейчас на новую, более современную ступень. В том числе и благодаря Интернету, который стер географические границы — можно обмениваться опытом, например, с Испанией, где изготовление кружев очень популярно. Единственная проблема, которая всерьез волнует кружевницу — то, что пока некому передать дело ее жизни. Учениц много, но таких же фанатичных, как сама она, пока не встречала.
– Я не люблю жить по стандарту. Не люблю одеваться как все. Мне мои дети из студии говорят: «Любовь Степановна, вы такая прикольная!». Ну, вот такая вот я заводная, не могу дома сидеть. Видите, какая крутая, вся в компьютерах: планшет, Интернет. А еще у меня есть голубая мечта — найти чисто белый зонтик. Это очень трудно, оказывается. Не могу найти нигде. Я бы зонтик оплела кружевом, шляпу к нему сплела, сумочка у меня такая есть — клатч, перчатки-митенки, веер. Была бы вот такая модная. У меня задумок миллион. Но пока как-то все некогда.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
