Новости – Титульная страница
Титульная страница
«Договорились хоронить друг друга»
Владимир Адамас (слева) и его мать Нелли (справа). Фото: Светлана Волкова.
Как устроились в Таганроге беженцы из юго-восточных районов Украины
17 июля, 2014 12:08
4 мин
По данным на 16 июля, в Таганроге находятся 408 граждан Украины, в том числе 125 детей. 325 из них разместились в 6 пунктах временного пребывания. Еще 83 человека, в том числе 24 ребенка, живут в таганрогских квартирах. Всего за период с 6 июня в городе были приняты 776 беженцев, из них 268 детей. Корреспондент «Русской планеты» побывал в двух пунктах временного пребывания и поговорил с некоторыми гражданами Украины.
Пункт временного пребывания на ул. Розы Люксембург, 12 расположен в помещении бывшего детского дома. Он открылся в городе самым первым, 6 июня. По словам его руководителя Елены Кондратьевой, сейчас в пункте находятся 35 граждан, в том числе 11 детей в возрасте от нескольких месяцев и старше. Кто-то здесь живет уже месяц, пятеро приехали пару дней назад. Поговорить обитатели пункта временного содержания соглашаются охотно, а вот фотографироваться отказываются наотрез.
«Гробов на всех хватит»
Супруги Наталья и Владимир с двумя дочерями находятся в таганрогском пункте временного пребывания с 25 июня. Приехали они из Луганской области.
– После майского референдума мы поняли, что надо уезжать. У нас 700 человек проголосовали за Россию, и мы в том числе, и только 11 — против. Мы испугались преследования и решили на всякий случай сначала отправить в Россию детей, в детский лагерь. Я работала на почте, не могла так сразу бросить работу, да и думали, может все как-то наладится. Но становилось только хуже. Когда возле соседнего села самолет сбросил три бомбы, мы поняли, что надо скорее выбираться, иначе границу перекроют, и мы вообще детей не увидим.
Теперь Наталья и Владимир хотят остаться в России, может быть даже в Таганроге. Старшей дочери принесли книги и учебники по русскому языку — она хочет поступить в таганрогский педагогический институт. Водит младшую сестру на море. Родители занимаются оформлением документов. Условиями пребывания в пункте очень довольны.
– Волонтеры постоянно нам приносят все, что нужно — и порошки, и книги, и игрушки детям. Охранники и повара очень доброжелательно относятся к нам. Кормят очень хорошо. Кто-то жалуется, но я не знаю, как уж они дома питались! У нас тут и котлеты, и рыба, и сгущенка, и печенья сколько хочешь.
На Украине они оставили дом, хозяйство и работу. Но несмотря на это, настроение в целом у них довольно оптимистичное.
– Мы понимаем, что у нас не было другого выхода. У нас в селе очень много людей за Россию, и в основном все по-русски говорят. Но нам сказали, что русский язык будут отменять, а кто будет на нем разговаривать — повесят в Киеве. Кстати, в Киеве у нас дядька живет. Мы сначала хотели к нему поехать, но он сказал: «Приезжайте, гробов на всех хватит». Представляете?
Нашу беседу прерывает женщина средних лет.
– А вы из центра занятости?
– Нет, я журналист.
– Понятно, — женщина тут же теряет ко мне интерес. — А я подумала, вы хоть какую-нибудь работу предложите, и бегом к вам.
– Да что ты как маленькая, — раздражается проходящая мимо другая женщина. — Кто тебе без документов даст работу?
«Мы тут никому не нужны»
Мариной приехала из города Краснодона Луганской области. Там она бросила трехкомнатную квартиру в центре города, хорошую работу в районной администрации.
– Я просто взяла отпуск и поехала в Ростов за инсулином для моей дочери. У нее сахарный диабет.
– А ближе нельзя было лекарство приобрести?
Марина смотрит на меня, как на дурочку.
– У нас там война, какой инсулин! Сказали, даже неизвестно, когда поставки будут.
Марина одета и причесана элегантно, но очень напряжена.
– Я прекрасно понимаю, что мы тут никому не нужны. Вы уже начинаете смотреть на нас косо, и я вас за это не осуждаю. Но мне нужен инсулин, я больше ни о чем не могу думать. Мне нужно поднимать больного ребенка. Пытаюсь получить статус беженца, обила уже все пороги всех миграционных служб. Но мне его не дают. Говорят, статус беженца надо доказать: «У вас дом разбомбили? Ногу-руку оторвало? Нет? Ну и все». Да и вообще, какие беженцы, если никакой войны нет? Де-факто есть. А де-юре — нет! Но мне нужно гражданство, мне нужно оформлять инвалидность ребенку, мне нужно его постоянно лечить.
– У вас ведь здесь есть медицинское обслуживание.
– Есть. Только скорая помощь. Но в нашей ситуации этого недостаточно.
Возвращаться обратно Марина не хочет.
– Я уже этот момент переплакала. Мне ничего не жалко — ни работы, ни квартиры, ни телевизора, ни холодильника, ни шуб, ни вещей. Живу одним днем. Есть инсулин — хорошо. Нет — надо думать, где его взять.
Перебираться из Таганрога в другие регионы Марина пока не хочет. Здесь она работает нелегально. Кем, говорить не хочет. При том, что она юрист с десятилетним стажем госслужбы. На днях в Таганрог приехала ее мать. Во время нашего разговора с Мариной она то и дело начинает плакать и выходит на улицу «подышать».
– Знаете, как страшно видеть, когда твоя мама, нормальная женщина, вот такой сумасшедшей стала за какие-то месяцы. Она огурцы в огороде собирала, когда ее внезапно обсыпало мельчайшими осколками снарядов. Она теперь боится громко проезжающих машин. У них там в селе те, кто остались — в основном старики — договорились друг друга хоронить, чтоб во дворе не валялись.
«Всем городом на протез собирали»
В гостинице «Таганрог» на улице Дзержинского находится самый крупный в городе пункт временного пребывания граждан, покинувших Украину. По словам его координатора Ирины Мироненко, количество людей постоянно меняется. На прошлой неделе 35 человек уехали в Волгоград, 13 — в Пятигорск. А на 16 июля здесь живут 114 человек, в том числе 30 детей.
– К нам поступают направления из главного штаба МЧС, — рассказывает Мироненко. — Сообщают, сколько человек могут доставить, допустим, в Новосибирск, и какие там условия проживания. Я опрашиваю людей. Кто желает, отправляется. Есть те, кто задерживается у нас на несколько дней, а есть те, кто живут месяц и никуда не хотят ехать. Многих устраивает бесплатное трехразовое питание, и жизнь пусть в бюджетных, но достаточно комфортных номерах со всеми удобствами в приморском городе. Дети ходят на море, их возят в игровые центры и бассейны. Все необходимое по спискам собирают волонтеры — шампуни, памперсы, детское питание, вещи, игрушки. Врачи приходят, осматривают детей и тех, кто заболел. Некоторые не уезжают, потому что Таганрог близко к границе. Они надеются, что все это закончится, и они вернутся в свои дома.
Семья Атамас в гостинице «Таганрог» с 9 июня. Их трое: Нелли со взрослыми детьми — сыном Владимиром и дочерью Ириной. Приехали из города Красноармейска Донецкой области. Как и многие луганцы, они ждут, что война скоро закончится.
– Мама в гостинице первые дни окна занавешивала, боялась обстрела, — рассказывает Владимир. — Город обложили танками и БТР, с часа ночи до пяти утра была канонада.
– В селах начали мародерствовать, грабить магазины и фуры, были случаи изнасилования женщин, — продолжает его сестра Ирина. — У моей подруги едва машину не забрали «на нужды армии». В городе у нас снайперы подстрелили двоих мужчин, которые сказали что-то одобрительное о России. Одного убили, второму отстрелили ногу. Мы ему всем городом на протез собирали. В городе начались перебои с водой и со светом. Жить стало невозможно.
Ни Владимир, ни Ирина не работают. Оба говорят, что не могут работать, потому, что должны быть рядом с больной матерью.
«Возможно, лучше будет»
В подвешенном состоянии находятся не все беженцы. Многие устраивают свою жизнь здесь и сейчас, находят работу.
– Вот Юрий тоже беженец, — Ирина Мироненко показывает на работающего за стойкой ресепшена молодого человека в белой форменной рубашке. Приехал с мамой, бабушкой и братом. Нашел работу прямо здесь, в гостинице.
На вопросы Юрий отвечает неохотно и кратко: ему неудобно отвлекаться от работы. Юрию 22 года, он приехал с семьей из Лисичанска. Узнав, что в гостинице есть вакансия, заполнил анкету. Его взяли, хотя опыта работы у него не было. Но задерживаться в Таганроге Юрий не хочет:
– Я хочу уехать в большой город, Питер или Москву, хочу открыть свой бизнес. Не жалею, что пришлось покинуть родной город и дом. Для меня так даже, возможно, лучше будет. В Лисичанске никаких перспектив для того, чтобы самореализоваться в жизни. В России для этого больше возможностей.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
