Новости – Люди
Люди
Сплошная «речетеса»
Дмитрий Распутин идет по пешеходному мосту к тете Жене с коробкой конфет. Фото: Дмитрий Лощинин
Как в карельской глубинке приезжие строят коровники, а местные — дома из спичек
20 марта, 2014 11:17
13 мин
От Петрозаводска до Ладвы 56 км — по разбитой дороге добираться около полутора часов. Приезжаю утром. Дмитрий Распутин встречает меня на пороге своего дома. Подхожу, слышу собачий лай.
– Здравствуйте, — говорит Дмитрий, придерживая собаку. — Это Рамзес. Его так сын назвал, когда изучал историю. Проходите в дом — я держу.
– Какой большой дом, весь ваш? — спрашиваю я.
– Этому дому больше ста лет. На нем раньше была старая чеканка с надписью «Добровольное общество страхования от огня Олонецкой губернии». Сейчас эта табличка в музее. Сам дом возводил еще мой прадед Михаил Никитич Распутин, — рассказывает хозяин и тут же предупреждает, — Голову не зашибите. Пороги высокие, проемы низкие.
– А ваш род не связан с Григорием Распутиным? — на всякий случай, интересуюсь.
– Нет, — Дмитрий спешит откреститься. — Наш род я считаю с 1863 года — это дата рождения прадеда. Связи с тем Распутиным мне не известны, хотя я интересовался, собирал справки. А сама фамилия означает как «стоящий перед выбором».
Мы поднимаемся на второй этаж, где на полке стоит колокольня и дома из спичек разных размеров.
– Это мое давнее увлечение, — объясняет Дмитрий. — Здесь и газовые спички, и обычные бытовые. Одно время их было трудно достать, а сейчас в супермаркетах Петрозаводска есть все. Здесь главная идея в том, чтобы не использовать клей, а скреплять их за счет силы трения.
Колокольня и домики из спичек. Фото: Дмитрий Лощинин
– А Кижи есть?
– Нет, Кижи не делаю принципиально. Там в работе требуется клей. У меня только колокольни, башенки и простые домики. Тем более, что для той же Преображенской церкви нужно делать много куполов, а их из спичек уже не изготовить. А мне нравится делать именно из спичек. Вообще, я строил и настоящие дома из оцилиндрованного бревна. А когда занимаюсь этим увлечением, конечно, думаю о деревне, о ее заботах, о совхозе, мы так по старому зовем свое сельхозпредприятие, где я работаю заведующим гаражом. В мои обязанности входит выпуск автомобилей на линию, водители и слесари в подчинении. Пойдемте, за чаем расскажу, — приглашает хозяин.
Мы спускаемся на первый этаж. Заходим на кухню.
– Мы должны развивать наше предприятие, ведь оно совсем близко к Петрозаводску, — продолжает Дмитрий. — Это наше преимущество перед конкурентами. Меньше расходов на перевозку молока, ниже себестоимость, выше рентабельность. Нужно увеличивать поголовье, нужны новые машины. У нас сейчас уже есть два трактора. Один американский «Джон Дир», а второй финский «Валмет». Но нашему предприятию нужна и другая техника, ведь тот же навоз надо же на чем-то возить. Старым тракторам МТЗ уже по 30 лет. Сейчас чай попьем, заглянем на работу. Любите горячие бутерброды?
– Не откажусь. А почему такими толстыми ломтями колбасу режете, так принято? — улыбаюсь я.
– Вроде того, у нас даже есть целое слово из ладвинского диалекта, которое означает крупно что-то порезать. Звучит необычно — «напирдать».
– Смешное слово. А что есть ладвинский диалект?
– Он сформировался еще во времена, когда ладвинские стекольщики ездили строить Петербург — лет 150 назад. Чтобы защитить секреты своего мастерства, они и придумали специальный язык. Здесь до сих пор многие слова используют в быту. Например, «пилюшня» — это человек, у которого все валится из рук, «речетеса» — бардак. Сразу все не вспомню, пойдем к тете Жене. Она много слов знает. Сложены даже сказки на этом диалекте. Вот бутерброды разогрелись. Угощайтесь.
Дмитрий Распутин. Фото: Дмитрий Лощинин
Вдруг из одного угла в другой пробегает кошка Муся, мяукает.
– Вспомнил, мяукать — это «равандать», — восклицает Дмитрий. — А «баска́я» значит красивая.
Перекусив, садимся в машину и едем к сельхозпредприятию. Здесь как раз строят коровник на 400 голов. Рабочие старым методом поднимают кирпичи наверх — бросают из рук в руки.
Дмитрий продолжает.
– Здесь работают приезжие.
– А почему местных не берут? — спрашиваю я.
– Это питерские застройщики. Они привыкли так работать. Местным не доверяют, мол, получат деньги и запьют. А надежных много не набрать. Делать смешанный коллектив — друг друга не поймут. Так-то местные могли бы работать, но, видимо, с ними проблем еще больше, чем с этими, — рассуждает Дмитрий.
– А как они себя ведут здесь?
– Нормально, некоторые даже с местными женщинами встречаются. Так что глядишь, скоро демографическую обстановку начнут улучшать, — смеется Распутин.
Из совхоза Дмитрий везет меня к тете Жене, своей знакомой. У нее дымит печка.
– Надо дымоходы плотнее закрывать, а, вообще, по-хорошему переделать, — объясняет как заправский печник, Дмитрий Распутин. — Дымоходы снять. Вместо вертикальных каналов сделать два колпака. Так теплее будет. Как надумаешь, сделаю.
Евгения Александровна тем временем заваривает чай.
– Надо бы трещину убрать, — говорит она.
– Для этого лучше всего использовать гипсовый бинт. А еще лучше новую печку и не штукатурить ее, и не обкладывать плиткой. Любое покрытие скрадывает тепло, — советует Дмитрий. — А пока плотнее закрывать дымоход под духовкой.
Евгения Александрова Вольячная знает ладвский лучше всех в деревне. Фото: Дмитрий Лощинин
– Садитесь фурандать чай, — командует тетя Женя.
– Вот, кстати, еще одно слово на ладвинском диалекте, — подмечает Дмитрий и рассказывает хозяйке, что мы пытаемся вспомнить местные наречия. — Вот вспомнил еще — «отчикрыжить» — отрезать значит.
– Я такого не слыхала, у меня где-то были записи. Внучка Света собирала такие слова, когда училась в университете. Пойду, посмотрю.
– Чай здесь особенный, вкус совсем другой, не тот, что в городе, — подмечаю я.
– Да, все дело в воде. Здесь она из колодцев и родников — никакой хлорки, — поддерживает Дмитрий.
Возвращается из соседней комнаты тетя Женя.
– Не могу найти тетрадку. Но вспомнила некоторые слова. «Ошовера» — неряха, «некехтать» — лениться, «карики» — посуда, «бутастать» — ходить, «плестать» — лить ливню, «слигозить» — мыть пол, «речатать» — плохо что-то делать, — вспоминает Евгения Александровна. — Многие слова забылись уже. Нам в деревне не до того, чтобы сохранять фольклор. Здесь и других проблем хватает. Те же пенсии. Я 30 лет проработала в детском доме.
– Из деревни молодежь уезжает, современная жизнь выманила ее отсюда, работу все ищут в городе, — объясняет мне Дмитрий. — Жилье не строят. Три года назад в Ладве закрыли профтехучилище. Огромное общежитие закрыли, учебный корпус, спортзал, столовую оставили без тепла. Стены промерзли, проводку и батареи вырвали местные вандалы на металлолом. Теперь на восстановление нужны миллионы.
– Да, тоже общежитие можно было бы отдать нуждающимся в жилье. Я бы с радостью переехала в благоустроенное. Мне уже тяжело печки топить и воду носить по 500 метров, — возмущается пенсионерка, подбрасывая поленья в топку.
Рабочий на стройке коровника. Фото: Дмитрий Лощинин
– Вот с этими вопросами пойдем теперь к главе сельского поселения, — отвечает Дмитрий Распутин.
Собираемся. Благодарим хозяйку за гостеприимство. Прощаемся. Дмитрий созванивается с Надеждой Леонидовной Лониной. Договариваетс, и мы едем к ней.
– С чем пожаловали? — доброжелательно улыбаясь, спрашивает Надежда Леонидовна.
– А я как всегда с проблемами нашими, — отвечает Дмитрий Распутин. — Уже, наверное, надоел вам. Хотел спросить, можно ли как-то восстановить спортзал училища, мы бы в волейбол играли. Я же, как вы знаете, человек спортивный, лыжными гонками всю жизнь занимался. А сейчас бы в зале хотелось. Многие жители не отказались бы пару раз в неделю побегать в зале. Соревнования бы устраивали.
– Можно восстановить, только нужно передать в собственность муниципалитета здание, а сейчас оно относится к республике. Как только мы получим документы, будем искать деньги на ремонт, хорошо бы, еще помощь от государства получить.
– А что с общежитием? — вклиниваюсь я в разговор. — Можно его отдать тем, кто нуждается в расселении?
– Да, можно. У нас таких около ста семей. Процентов 60 можно было бы обеспечить благоустроенным жильем только за счет расселения в это общежитие. Но его тоже нужно переводить в нашу собственность и выделять миллионы на ремонт. Там все разрушено вандалами, — объясняет глава.
Фото: Дмитрий Лощинин
– То есть, все, как обычно, упирается в деньги, — резюмирует Дмитрий Распутин. — На мост, который унесло рекой, тоже нет, приходится делать крюк в три километра, чтобы добраться на машине. Хорошо хоть, пешеходный мост сделали на этом месте.
– На мост нам обещают деньги в этом году из дорожного фонда, — обнадеживает Надежда Лонина.
– Это хорошо, а что будем делать с ежегодными наводнениями? В прошлом году из-за ошибок взрывателей были затоплены даже те дома, до которых вода никогда не доходила. Говорят, на один взрыв льда на реке уходит десять тысяч рублей, и это, мол, дорого. А потом всем пострадавшим выплачивать компенсации еще дороже, — продолжает Дмитрий.
– Будем объяснять, человеческий фактор, надо с этим работать. Будем искать деньги и на расчистку реки, русло которой сильно заросло, — отвечает глава.
– Можете рассчитывать и на нашу помощь, — говорит Дмитрий Распутин. — Все, что от нас зависит, будем делать.
Солнце садится. Мы прощаемся.
– У нас еще много проблем: нужны пирсы на реке, чтобы пожарные могли бутастать — доходить до воды. Очистные сооружения требуются, больше полей обрабатывать хотелось бы, чтобы они не зарастали. Есть перебои со светом. Вообще, главная беда в законе о местном самоуправлении: полномочий передали много, а средств на их исполнение дать забыли. Как-то в последние годы у нас в стране все речатают (плохо что-либо делают — Примеч. РП). Дороги речеги (размытые — Примеч. РП).), везде рапаки (замерзшие комки земли на дороге — Примеч. РП).).
– Сейчас грядет новая реформа местного самоуправления. В ней обещают эту недоработку учесть, — рассказываю последние новости с недавних заседаний республиканских чиновников.
– Ладно, хватит булендать (говорить — Примеч. РП).), и так много нарассказывали сегодня. Проблем бесконечное множество. Главное, что скоро лето. А летом, как известно, в деревне хорошо. Приезжайте на рыбалку, в баню, — приглашает Дмитрий.
– Будет время, выберусь, — отвечаю я.
Бутастать — ходить
Карики — посуда
Отчикрыжить — отрезать
Ошовера — неряха
Напирдать — порезать
Некехтать — лениться
Пилюшня — человек
Плестать — лить ливню
Равандать — мяукать
Рапаки — замерзшие комки земли на дороге
Речеги — размытые
Речатать — плохо что—то делать
Речетеса — бардак
Слигозить — мыть пол
Фурандать — пить
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
