Новости – Люди
Люди
«Он буквально встряхнул воздушный флот Сибири»
Летчик, маршал авиации СССР Александр Голованов. Фото предоставлено Юрием Лотневым
Как идеолог создания дальней авиации в СССР поднял Иркутск, договорился со Сталиным и не получил Героя СССР
6 мая, 2016 13:04
8 мин
Летчикам-«дальникам» имя Александра Голованова хорошо знакомо. Именно он во время Второй мировой войны убедил Сталина, на тот момент Верховного Главнокомандующего Вооруженными силами СССР, создать дальнебомбардировочный полк, а после и авиацию дальнего действия. В Иркутске Александру Голованову удалось почти арестованный и погрязший в долгах аэропорт превратить в единственный в стране порт, не требующий дотаций государства.
– Будущий создатель Авиации дальнего действия в нашей стране пожил в разных городах СССР. Родился он в Нижнем Новгороде (в 1904 г. — Примеч. РП), отец его был капитаном буксира. Несовершеннолетний выпускник Александровского кадетского корпуса приписал себе два года и записался добровольцем в Красную армию. Так прошла его первая война — Гражданская. Он прошел тяжелые сражения на Южном фронте, а в 1920 году после демобилизации вступил в части особого назначения, потом служил в политуправлении, — вспоминает в беседе с РП военный историк и сослуживец Голованова Юрий Лотнев. — Уже на пике для многих серьезной карьеры Александр Евгеньевич вдруг заинтересовался самолетами. Пошел в летную школу, успешно ее закончил и обнаружил прямо-таки талант к летному делу. В начале 1935 года, после реорганизации гражданского военного флота его назначили главой Восточно-Сибирского управления, и он переехал в Иркутск.
Местный аэропорт Голованову достался в разоренном состоянии. Администрацию отключили от воды и электроэнергии за долги, счета предприятия арестовали.
– Он буквально встряхнул застоявшийся порт, а после и всю авиацию Сибири. Свой рабочий день начинал в 5 часов утра, к шести уже был в аэропорту и лично посещал все построения летчиков, занимался нестыковками вылетов и контролировал подготовку экипажей. Полотно на аэродроме тоже сам осматривал ежедневно, — знает по рассказам деда внук сослуживца Голованова Игорь Семенов. — Каждый день он отправлялся в гидроаэропорт на Ангаре, а после обеда возвращался в управление, где засиживался до позднего вечера. Жил он в обычной коммуналке на улице Горького, здесь рядом до сих пор — касса «Аэрофлота».
Мемориальная доска на доме Голованова в Иркутске. Фото: Мария Чернова / «Русская планета»
Мемориальная доска на доме в Иркутске, где жил Голованов. Фото: Мария Чернова / «Русская планета»
Хозяйство Голованову досталось большое: в 30-х гг. гражданский воздушный флот в Восточной Сибири был крупнейшим в «Аэрофлоте». Управлению подчинялись территории не только Приангарья, но и Забайкалье, Бурятия, Якутия и Красноярский край.
– Это 11 воздушных линий! Сколько по количеству аэропортов? Больше 30 различных классов, — восклицает Семенов. — Мало того, что он поднял уже имеющееся предприятия. Он же развил дальше гавань, не только гражданскими рейсами: самолеты активно везли на стройки БАМа специалистов, технику и материалы, забрасывали продукты и снаряжение в тайгу и на север для геологических экспедиций. Все это создавалось с нуля, обкатывалось и удивительным образом не выливалось в человеческие жертвы, как, к сожалению, часто бывало на масштабных советских проектах. Причина? Голованов очень уважительно относился к любому человеку, повысить голос для него было чем-то из ряда вон выходящим, по воспоминаниям деда. И уж тем более рискнуть чьей-то жизнью. Он мог запросто снять с себя пальто и отдать солдату, который пожаловался на холод. Такой случай и правда был в 1945 году: он только посоветовал тому спороть погоны, а то «великоваты будут». Или взять случай с его соседом по коммунальной квартире, здесь, в Иркутске: он как-то заметил, что тот тяжело поднимается по лестнице, и тут же предложил свою квартиру, которую ему на днях должны были выдать. Со словами: «Второй этаж, вам удобнее будет». Все его обожали, на работе сотрудники за глаза называли батей.
За неполные три года работы в Сибири Голованов добился того, что местная авиация не только уплатила все долги прежнего руководства, но и стала единственным по всему «Аэрофлоту» управлением без госдотаций.
В 1937 году в авиации Восточной Сибири арестовали многих специалистов. Только в гидроотряде были задержаны восемь командиров корабля и бортмехаников, девять механиков, а из аппарата под репрессии попали шесть глав отделов из восьми. Замначальника политотдела гражданского воздушного флота по Восточной Сибири Бирюков не раз признавался, что был отпущен благодаря Голованову, который ходатайствовал о его освобождении, написал на задержанного и почти осужденного коллегу объективную характеристику.
– Его личные просьбы к Сталину спасли многих арестованных в то время или уже заключенных. К примеру, авиаконструктор Туполев или знаменитый летчик, командир 11-го авиагидроотряда в Восточной Сибири Мансветов, — перечисляет Лотнев. — На самого Голованова тоже слали доносы. Ведь начальство и аппаратчики его недолюбливали. В какой-то момент «запахло жареным»: Голованова даже исключили из партии. Тогда он решил сам лететь в Москву, как он говорил, «искать правду».
Из Москвы Голованов уже не вернулся. Хоть с него и сняли все обвинения, в столице ему предложили должность рядового летчика.
– Меньше полугода прошло, и вот Александр Евгеньевич уже стал шефом в эскадрилье особого назначения. Она исполняла самые ответственные поручения в период войны с финнами и в боях на Халхин-Голе. Тогда у Голованова окончательно сформировалась идея о том, что летчиков следует обучать приемам «слепого» полета и активнее использовать радионавигацию, чтобы сделать привычными полеты даже в условиях плохой погоды, при полном отсутствии видимости, — замечает историк Лотнев. — Сначала он описал эту необходимость в одном авиажурнале, а после уговоров коллег написал и Сталину. На предложение готовить летчиков-бомбардиров к ночным полетам и в сложных метеоусловиях Кремль вызвал шеф-пилота. Это, действительно, было смелым предложением, поскольку в советской авиации на тот момент фигуры высшего пилотажа были запрещены, истребители летали в основном по прямой. Однако после личной беседы Сталин приказал сформировать отдельный бомбардировочный полк, назначив Голованова его командиром.
Так, из гражданской авиации пилот буквально накануне Второй мировой — в феврале 1941 года — ушел в военную. В августе того же года его назначили командиром 81-й авиадивизии, экипажи которой бомбили стратегические объекты в Берлине, Данциге и Кенигсберге.
– Как и раньше, Голованов не отсиживался на земле, а лично участвовал в вылетах, — рассказывает Лотнев. — И на этих инициативах не успокоился: уже в марте 1941 года он добился создания Авиации дальнего действия под непосредственным контролем Верховного Главнокомандующего. То есть Жукову уже не подчинялась. К концу войны подполковник Голованов стал кавалером девяти орденов, три из которых были — за искусство полководца.
На третий год войны Александру Голованову присвоили звание маршала авиации, а после Курской битвы — главного маршала авиации.
– В ходе войны Александра Евгеньевича не раз представляли к присвоению звания Героя Советского Союза. Но он так и не получил его. Некоторые сослуживцы уверены, что ему не простили покровительства Верховного Главнокомандующего и уникальной независимости от командования. Так, по воспоминаниям многих ветеранов, маршал Жуков лично вычеркнул фамилию Голованова из списка военачальников, представленных во время войны к присвоению звания Героя Советского Союза за участие в Берлинской операции. Согласно разным историческим документам, перед этим Александр Евгеньевич представлялся к присвоению этого звания еще за участие в Сталинградской и Курской битвах, но опять — мимо, — добавляет историк.
При этом, как вспоминал адъютант Голованова Иван Костюков, когда в конце 50-х годов Георгия Жукова сняли со всех постов, летчик первым навестил опального маршала. Жуков его встретил нерадостно: «Ну чего ты пришел, Голованов?» «Я же знаю, что к вам больше никто не придет, а мы все-таки вместе воевали…». В том разговоре Георгий Константинович признался: сделал вам много плохого, простите. На что Голованов ответил, что воевал не за звезды.
После войны Александр Голованов несколько раз прилетал в Иркутск встречаться со старыми друзьями и сослуживцами. И каждый раз, когда его начинали благодарить за успехи авиации в Восточной Сибири, он отвечал, что основную работу делали не начальники, а экипажи, инженеры, бортмеханики и авиатехники, ремонтники авиамастерских.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
