Новости – Люди
Люди
Тренировка на ребенке
Опекуны порой возвращают детей, словно надоевшие вещи. Фото РИА Новости
«Русская планета» собрала истории детдомовцев, которые «не подошли» опекунам
8 августа, 2014 15:48
10 мин
По данным министерства труда и социальной защиты населения Забайкальского края, в 2013 году был зарегистрирован 121 случай возврата детей из семей, оформивших опеку, обратно в детские дома. В казенные стены вновь приводят малышей, детей школьного возраста, но чаще всего подростков. Социальные работники и специалисты отдела опеки краевого минсоцзащиты рассказали корреспонденту РП истории нескольких детей, от которых дважды отказались близкие.
– Недавно у нас был случай: брали ребенка в трехлетнем возрасте, а отдали назад в 13! — вороша кипу документов, говорит начальник отдела опеки и попечительства несовершеннолетних министерства труда и социальной защиты населения Забайкальского края Раиса Чинитдоржина. — Сами смотрите, вот, сколько таких грустных историй. Мы все их знаем, потому что наше ведомство занимается постановкой на государственное обеспечение этих несчастных. И вроде потенциальные опекуны готовятся, курсы посещают, с психологами беседуют. Не так, чтобы пришли, взяли и поехали. А все равно, грустные финалы таких, несемейных историй, множатся.
«Когда подрос, я стал уже не нужен!»
Кареглазый Кирилл всегда старался выделяться на фоне группы. Все маленькие обитатели детских домов испытывают недостаток внимания, потому на приходящих время от времени дядь и теть реагируют бурно. Но бойкий Кириллка особенно старался себя показать: забирался на подоконник, пел песни, предлагал поиграть в футбол, верещал и носился по игровой комнате. Как будто не давал возможности гостям взглянуть еще на кого-то. Большинство людей, пришедших выбирать ребенка, такой напор четырехлетнего карапуза пугал и даже отталкивал. Но визит одной семейной пары оказался для мальчугана судьбоносным. В ночь перед отъездом из дома малютки он не давал детям спать, к каждому подходил и прямо втолковывал: «Мама завтра меня заберет! Мама моя! Не спи! Завтра мама заберет!». От завтрака Кириллка тоже отказался. Смотрел в окно, прислушивался к каждому звуку, приглядывался к каждой машине, приближающейся к воротам. Около десяти Кириллку забрала приятная пара лет сорока. Счастливый и гордый, теперь уже «сын», шустро семенил по свежевыпавшему снегу, держа за руки родителей. В новую жизнь. В самый канун Нового года.
Над Кириллом оформили опеку муж и жена. В свое время хотелось пожить для себя, не обременяя жизнь детьми, потом завести своего ребенка уже не получилось. У семьи была ферма, минутах в сорока езды от города. Кириллка быстро привык к жизни в большом просторном доме. Норовил помочь, не боялся домашней скотины, пил парное молоко, целыми днями находился на воздухе, в общем, рос и креп, как любой деревенский ребенок. В беззаботном времяпровождении прошло три года. В сентябре 2006 повзрослевший Кирилл надел школьную форму, как полагается, мама с папой привели сынишку в первый класс. Учеба в начальных классах далась мальчику легко: отличником не был, но заканчивал четверть за четвертью на твердые «четверки». Особенных хлопот любимым родителям не доставлял. Та самая любовь громко декламировать стихи, которую, забираясь на подоконник, ребенок демонстрировал еще в доме ребенка, переросла в любовь к чтению, письму. В общем, Кирилл проявлял способности к гуманитарным предметам. Задачки и примеры давались сложнее, но он прилежно решал математику вечерами дома. Жизнь текла размеренно. Год — учеба в школе, лето — в деревне. В такой стабильности минуло 7 лет. К тринадцати годам Кирилл переменился: уже не мальчик, а подросток стал чаще спорить с родителями, проявлять характер, агрессию. Психолог объяснил родителям, что пубертатный период, в который вступил Кирилл, сработал против него самого. В такие кризисные возрасты проявляется все то, что было генетически заложено. Неблагополучная пьющая биологическая мама наградила нежеланного ребенка плохим здоровьем. Прежде всего, предполагаемые возлияния в период беременности сказались на умственном развитии мальчика. «Ген тапком не убьешь!» — объяснили опекуны Кирилла свой поступок в январе 2013 года. Не справившись с проявлениями непокорного характера, с наклонностями повзрослевшего ребенка, неудавшиеся родители вернули мальчика в детский дом.
– Минуло больше года, но Кирилл до сих пор не разговаривает, — говорит педагог-психолог Ирина Ярина. — Как будто проглотил эту обиду, это предательство. Оно как комом в горле встало. Сильнейший стресс, разочарование, чувство ненужности живут внутри него и будут жить. Неизвестно, в какой плод вызреет это все. Мы ведем работу, стареемся разговорить, проводим иппотерапию. Видно, что лошади ему нравятся. Может, хоть так удастся вывести парня из этого кризиса. Но уверенности нет. И такая психологическая травма, конечно, никогда не зарубцуется.
«Наверное, я просто некрасивая!»
Над Зосей пытались оформить опеку дважды: в первый раз рыжеволосая малютка наотрез отказалась идти с людьми, которым она приглянулась. И это несмотря на то, что все время ждала маму. Как-то не поверила в то, что пришедшая за ней молодая женщина — мама. Заставлять девочку не стали. Долго уговаривали, беседовали. Но разве объяснить четырехлетнему ребенку, если сердце не лежит?!
Вторая попытка была удачной. В шесть лет Изольда покинула стены детского дома, в котором росла с двухмесячного возраста. В отличие от детей, которых забирают в семью, Зося тосковала по родным стенам. Несколько раз мама даже привозила ее в гости. С собой приносили сладости, яблоки, угощали детей.
О жизни после детского дома маленькая девочка почему-то не рассказывала друзьям. Педагоги и воспитатели удивлялись подобной замкнутости. Казалось бы, такой радостью должна была делиться с каждым, но нет… На вид благополучная пара Зосиных опекунов оказались через чур жесткими в подходах к воспитанию детей. Подробности жизни малютки социальные работники узнали после того, как ее вернули в детский дом.
– Сюда Изольда приехала с радостью. Мы разговаривали с ней, были удивлены, чему она радуется, — вспоминает психолог Ирина Ярина. — Оказалось, что родители жестоко наказывали ее за малейшую провинность: и рукоприкладствовали, и еды лишали, и обливали холодной водой на балконе зимой. Из-за таких воспитательных моментов она дважды лежала в больнице с пневмонией. Мы спрашивали Зосю, за что конкретно ее так обижали. «Наверное, за то, что я некрасивая! Мама била по голове и говорила всегда: «Уродина, на себя-то посмотри!». На сегодняшний день на бывших родителей заведено уголовное дело. Они люди небедные. Наняли адвоката. Началась длительная судебная тяжба, и когда она закончится, никто не знает.
«Попугай меня подвел»
У всех в детстве есть мечта иметь домашнего питомца: собаку, рыбок, кошку. Леня как-то особенно мечтал о попугае: зеленом, говорящем и непременно с красным хвостом. И рисовал он эту чудо-птицу, и на новогодние утренники наряжался попугаем. Имя придумал птахе — Тимон. И грезил, что когда-нибудь у него появится своя комната, а на подоконнике будет стоять золотистая клетка с округлым куполом, где будет жить говорун.
Леня неожиданно очень понравился паре будущих опекунов, которые пришли в дом ребенка в третий раз. И все три раза были нацелены взять девочку. Серьезный упитанный мальчик Леня произвел впечатление и очаровал гостей. Процедура оформления опекунства прошла благополучно, Леню забрали домой. Социальные работники, которые сопровождали семью в период адаптации, отмечали, с какой особенной нежностью родители относятся к своему сыну. Мама Лени была учительницей ИЗО в школе. Заметив в мальчишке творческое начало — Леня очень любит лепить, делать аппликации — она проводила с ним по нескольку часов в день за рисованием, лепкой, учила его технике оригами. Леня был очень увлечен.
Отец, врач-стоматолог, частенько брал мальчика на работу. Тот искренне интересовался, что за волшебство такое происходит после укола, когда лечить и даже вырывать зубы становится не больно.
И все бы хорошо, но попугая не покупали. Водили в зоомагазины, но не приносили домой. А он просил, ждал и часто даже плакал. Как же так?! Мечта исполнилась как-то не полностью: дом есть, своя комната, подоконник даже, а попугая так и не завели! В семье Леня провел два года. Возвращая мальчика в детдом, опекуны признались, что ждут ребенка. Своего. Родного. Сказали, что Лене благодарны за «тренировку», теперь они знают, что значит быть родителями. И с такой легкостью, улыбаясь, говорили: «Хорошо, что так и не купили попугая! А то мы птиц не любим. Еще бы его пришлось пристраивать!».
– Этот случай произошел в жизни Лени полтора года назад, — говорит Ирина Ярина. — Он сейчас об этом не вспоминает. Иногда только, когда у детей заходит разговор о той неприятности, говорит: «Да, попугай меня подвел. Я просил его сильно. Надоело им, наверное!». На удивление сильным оказался этот девятилетний мальчик. Как-то стоически перенес такой «удар под дых». Хотя, кто же его знает, может и не перенес. У всех же своя скорость реакции. Может, его ответ на эту жестокость будет позже.
Опекун — не отец
Хотя дети и воспринимают взрослых, которые берут над ними опекунство, как своих новых родителей, но на самом деле, юридически, да и морально, это далеко не одно и то же, что усыновление.
– Такую жестокую несознательность, когда детей возвращают из семьи обратно, проявляют именно опекуны, — констатирует ведущий специалист-эксперт отдела опеки и попечительства над несовершеннолетними министерства труда и социальной защиты населения Забайкальского края Татьяна Тяжелова. — Усыновители крайне редко возвращают детей! Это судебная процедура, когда юридически люди приобретают статус родителей, ребенку свидетельство о рождении меняют, даже дату рождения могут изменить, если есть желание. К этому делу подходят как-то более осознано. Случаев возврата было лишь несколько за долгие-долгие годы, тогда как опекуны просто пачками возвращают детей. И живут же потом спокойно, искалечив и без того израненную детскую психику до такой степени, что, может, этот человечек уже никогда не оправится от нее.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
