Директор города

Евгений Хорошилов лишился должности после августовского путча. Фото из архива Евгения Хорошилова

Корреспондент «РП» побеседовал с последним первым секретарем горкома КПСС Комсомольска-на-Амуре о перестройке, современной России и Украине

14 марта, 2014 23:46

5 мин

Большинству современных жителей России выпала доля жить в двух государствах. В ушедшем в историю СССР и современной России. Сейчас совсем недавнее прошлое уже стало историей. Корреспондент «Русской планеты» поговорил о том, что происходило тогда и что происходит сейчас, с первым секретарем городского комитета коммунистической партии 1985-1991 гг. Евгением Хорошиловым.

Депутаты прихватывали стулья

Евгений Хорошилов прошел типичный путь советского чиновника. После школы, как и многие выпускники, был рабочим — фрезеровщиком. На Авиационном заводе имени Юрия Гагарина постепенно поднялся до начальника цеха. На партийной работе тоже последовательно менял должности: секретарь парткома завода, секретарь райкома партии, заведующий экономическим отделом краевого комитета партии, секретарь городского комитета КПСС. Закончил Академию общественных наук при ЦК КПСС. Был делегатом XVII и XVIII съездов партии, делегатом 19-й партийной конференции, делегатом Учредительного съезда компартии РСФСР. В настоящее время — пенсионер. В 2012 году издал книгу «Город, который мы не достроили…».

– Евгений Николаевич, у вас всегда было стремление к партийной карьере?

– В наше время больше ценилась работа на производстве, а должность чиновника, аппаратчика, не была престижной. Иногда на партийную работу приходилось втягивать «силком». Когда секретарь крайкома Алексей Черный предложил мне возглавить райком города, я воспротивился, даже специально ездил в Хабаровск, чтобы отказаться. Партийная работа на заводе была для меня гораздо привлекательней.

– И все-таки вам довелось стать одним из носителей коммунистической идеологии. Чем она была для вас?

– Я вырос с гимном «Союз нерушимый…» Эти слова определяли в нашей политической жизни все — надежность, уверенность в будущем, гордость за страну. Это была наша жизнь, сопряженная с высокой социалистической идеей на переднем плане, и с какой-то светлой коммунистической мечтой за далеким горизонтом событий. Идеи же были самые известные — мир, труд, равенство, защита интересов рабочего класса.

– В своей книге вы сравнили должность первого секретаря с должностью директора города. Почему?

– Работа первого секретаря в первую очередь была связана с хозяйственным управлением, с обеспечением устойчивости жизнедеятельности города. Мой рабочий день начинался с изучения «горячей» информации: сколько выпущено за ночь хлеба, мясной и колбасной продукции, выход на линию автобусов и трамваев, температурные режимы ТЭЦ. Любое отклонение от нормы в этих сводках настораживало внимание. Любой сбой вызывал немедленную реакцию воздействия на нерадивых работников. Я мог в требовательной форме разговаривать со всеми без исключения в Комсомольске-на-Амуре.

– Вы могли контролировать все городские структуры, включая правоохранительные?

– Партийное влияние в обществе было всепроникающим. По сложившейся традиции членами бюро горкома партии избирались начальник военного гарнизона и начальник местного КГБ, а членами исполкома — начальник УВД, редактор городской газеты, членами пленума горкома партии — работники прокуратуры, суда, и т.д. Такое переплетение партийного влияния и служебного положения обеспечивало проведение партийной линии в практику руководства.

– Расскажите о визитах в наш город первых лиц советского государства.

– Горбачева я первый раз увидел в Москве, по телевизору, обучаясь в академии. Весь этаж типового общежития собирался на вечерние новости. Помню, как все мы радовались, что появился такой молодой, умеющий говорить без бумажки лидер. В июле 1986 года Горбачев приехал в Комсомольск, настроенный на проявление всенародной любви к нему. Но вместо парадной улыбчивости состоялся острый разговор на повышенных тонах. Люди предъявили счет власти за накопившиеся проблемы в социально-бытовой сфере, изматывающий дефицит товаров. Горбачев не смог дать убедительные ответы на простые вопросы. Его обещания, что пройдет 2-3 года и народ почувствует улучшение своего положения, не были восприняты. Он и сам это понял, когда в расстроенных чувствах высказал мне, что в Комсомольске сложилась «социальная напряженность». Во времена приезда Брежнева отношение к вождям было еще возвышенное. Проблем в городе также хватало, но их не высказывали.

– А к вам в горком люди обращались с проблемами?

– Я вел личный прием трудящихся каждый понедельник с 17 до 24 часов. Люди обращались с любыми вопросами: очередь на жилье, установка телефона, беспорядок во дворе, проблемы ЖКХ, сохранение семьи и т.д. Инструктор горкома вела журнал учета обращений. Я против каждого обращения записывал поручения и сроки для решения жалобы. По наиболее сложным случаям в сфере ЖКХ часто делал проверки. Потому что очень многих людей города знал лично. Подписывая ответы на некоторые жалобы, я как бы вел внутренний диалог с конкретным человеком, видел его глаза, представлял реакцию.

– Как закончилась ваша работа во власти? Как проходили события 1991 года в Комсомольске?

– Нам стало известно о путче 19 августа в 13:00 по местному времени. Мы, работники горкома, разъехались по предприятиям, чтобы понять реакцию трудовых коллективов. Настроение людей было индифферентное. Выступая, большинство из них говорили, что устали от постоянных споров Горбачева и Ельцина, всех раздражал разлад на производстве.

Первые телетайпограммы с указами Ельцина появились около 20 часов вечером 19 августа. В них говорилось, что в стране произошел переворот. По линии ЦК КПСС через крайком партии прошли разъяснения, что на территории СССР реализуются требования государственного Закона СССР о Чрезвычайном положении. Партийным органам всех уровней следует проявлять выдержку и спокойствие.

– 23 августа Ельцин издал указ «О приостановлении деятельности Коммунистической партии РСФСР». Накануне 24 августа в УВД города поступило закрытое распоряжение провести опечатывание помещений горкома. Утром, в воскресенье 25 августа я пошел на работу, но меня не пустил милиционер. В понедельник была образована комиссия по инвентаризации имущества горкома партии. В результате чего некоторые депутаты прихватили себе несколько партийных стульев. Дюжина работников горкома, в том числе и я, стали безработными.

Рабочий класс мы потеряли

– Давайте поговорим о современной России. Как вы следите за происходящими событиями?

– С помощью интернета. Газетная информация, безусловно, отстает. Да, и считаю, что независимой прессы у нас нет. В сети стараюсь найти оценку одних и тех же новостей под разным углом зрения.

– Какие новости последнего времени привлекали ваше внимание?

– Считаю, что крупных политических событий у нас не происходит. Конечно, смотрю пресс-конференции президента, там затрагивается большой круг вопросов. Обеспокоила крайне низкая явка избирателей на последних выборах. Запомнился комментарий по этому поводу главы администрации президента Сергея Иванова. Мол, ну и что, что пришло всего 20% населения, это значит, что людей все устраивает.

Смотрел репортаж об инаугурации президента, когда показали, как он едет по пустой Москве — людей нет, весь транспорт стоит. Позже был такой же материал о французском лидере — не спеша, едет в открытой машине, вокруг много французов.

– Как вы оцениваете современную политику в отношении Дальнего Востока?

– В 1987 году я курировал разработку программы «Интенсификация 90». Тогда нашу работу забраковали, потому что вложенные деньги не окупались. Сейчас мы стоим перед той же проблемой. Государство надеется привлечь иностранных инвесторов, пытается создать необходимые условия, инфраструктуру. Но мы так и не раскрутили за постсоветские годы свою промышленность, сидим на ресурсной «игле». В Комсомольске загублена строительная сфера, ликвидированы крупные строительные организации, тресты. Строительство — позвоночник экономики, без него не будет никакого развития.

К тому же надо признать, что мы практически потеряли рабочий класс. Среди молодежи стало престижно быть чиновником, юристом, экономистом, но не токарем, слесарем, фрезеровщиком. В самом начале нового пути произошло смещение ценностей — когда Егор Гайдар сказал, что не нужно стране столько самолетов и подводных лодок, а для заготовки леса хватит 30 тыс. человек. Потерять Дальний Восток гораздо легче, чем его удержать.

В разгар эйфории от рыночной экономики нас почему-то убедили в том, что она будет развиваться сама, по законам рынка. Но сейчас то мы знаем, что и западные страны регулируют свои экономики.

– Какие исторические уроки последнего времени, на ваш взгляд, наиболее важны?

– Один урок мы уже получили — если государство не будет на деле заботиться о своем развитии, то оно может погибнуть, как это и произошло с СССР. Надо более тщательно прорабатывать перспективы. И второй урок — новая экономика не родится сама по себе, государству нужно ее поддерживать. Мы всегда хотим всего и сразу, но так не бывает. И еще надо помнить об уроке, который сейчас преподает нам Украина — когда национальные богатства концентрируются в руках узкого круга людей, то это чревато социальными взрывами, в том числе и революцией.

– Ваш прогноз на итоги референдума о самоопределении Крыма?

– Без сомнения Крым отойдет России. Прогнозирую явку не менее 2/3 населения, и около 65% проголосует за присоединение.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе