Кавказ требует сатисфакции

Участники многотысячного митинга против похищения людей и произвола сотрудников правоохранительных органов в Махачкале //© РИА Новости, Сергей Расулов

В регионе вновь заговорили о компенсациях за репрессии и о возвращении исконных земель

31 мая, 2013 14:36

5 мин

Министерство финансов Ингушетии захлестнули судебные иски. Люди требуют материальную компенсацию за годы депортации. Первый иск был подан в районный суд Магаса 9 января 2013 года, и, по последним данным, их число уже составило больше 1,5 тыс. И правозащитники, и юристы считают, что эти иски бесперспективны, но тенденция очевидна. В суд идут не только в Ингушетии, но и в Дагестане, Чечне, Осетии. Многие жалуются на то, что их прошения не принимаются. Митинги по этому поводу прошли в марте — начале апреля в Пятигорске, Махачкале и Хасавюрте. О решимости выйти на улицы заявляют активисты в Назрани и Владикавказе.

В марте нынешнего года Европейский суд по правам человека официально заявил о том, что отныне будут отклоняться жалобы граждан против России, поданные в связи с правом на компенсацию за политические репрессии, касающиеся отказа властей РФ в возмещении морального вреда подвергшимся политическим репрессиям со стороны советских властей в 1930-е и 1940-е годы. По официальным данным суда, с ноября 2012 года поступило более 2700 таких жалоб от граждан России. Все они отклонены. Причина — огромное количество исков и отсутствие законодательной базы в России.

При толковании нынешних кавказских проблем политики и аналитики в основном говорят о «сталинском следе». Территориальные, этнические и даже экономические проблемы на Кавказе связывают с наследием сталинского «большого переселения народов», которое в 1944 году прошло по всей территории региона. Тогда перекраивался весь Кавказский регион: переселялись чеченцы и ингуши в Казахстан и Среднюю Азию, из горных районов по национальному признаку люди переселялись на равнины, а с равнинных территорий вывозились целые села и поселения. По данным международного общества «Мемориал», в 1943–1944 годах были вывезены 485 тыс. человек.

Акции пострадавших за годы репрессий получают все больший размах, но юристы и правозащитники считают, что они бесперспективны. Нарушения в России происходили задолго до 1998 года, когда страна присоединилась к Европейской конвенции о защите прав человека, то есть на момент этих событий юрисдикция Евросуда на Россию еще не распространялась.

– Как Европейский суд может рассматривать такие жалобы? В России нет такого закона, по которому должны выплачиваться деньги за моральный вред жертвам репрессий, — возмущается Джамбулат Оздоев, уполномоченный по правам человека Ингушетии. Ингушский омбудсмен говорит, что кто-то намеренно, преследуя какую-то свою цель, будоражит народ. Он рассказывает, что и к нему обращались люди по вопросу компенсаций.

– Люди рассчитывают на миллионы, но это невозможно. Эти дела должны рассматриваться юристами, депутатами, теми, в чьей компетенции законотворчество, — убежден Оздоев.

– Заявители требуют от Минфина Ингушетии компенсации. Жалуются, — говорит Тимур Акиев, руководитель представительства правозащитного центра «Мемориал» в Ингушетии. — Они думают, что резолюция «принято к рассмотрению» означает, что вопрос решен в их пользу. Многие руководствуются примером тех, чьи дела были приняты Евросудом к рассмотрению три года назад. Приняли их жалобу — значит, есть надежда. Это новый всплеск людей, которые надеются получить миллионные компенсации. Таких очень много, в десятки раз больше, чем три года назад.

– Людей обманывают! Нет элементарной законодательной базы для того, чтобы выплачивать моральный ущерб, и никогда не будет. Выплата компенсаций — это слишком большая статья расходов, государство не пойдет на это. Звучат уже фиксированные суммы: все требуют по 3 млн на каждого депортированного, а также еще по миллиону тем, кто родился в депортации. Судите сами: политических репрессированных в России больше 2,5 млн, представьте сумму! В бюджете нет таких денег, просто жалко тех, кто напрасно надеется, — пояснил бывший министр по национальным отношениям Ингушетии Якуб Потиев.

– В 1995–1996 годах заплатили по 500 тыс. рублей, но за эту сумму в то время можно было купить пару мешков сахара. Потом за утраченное имущество выплачивались не пособия, а дотации. Жертвы политических репрессий получили мизерные суммы, от 8 до 9 тыс. рублей, — вспоминает Потиев.

В одно время с исковой активностью на Кавказе обострились неутихающие межэтнические и территориальные споры. Буквально накануне, 18 апреля, в селе Аршты Сунженского района Ингушетии подрались полицейские этих двух республик. Причиной конфликта стала попытка «неустановленных сотрудников правоохранительных органов Чечни» провести на территории поселения «спецоперацию по задержанию участников бандподполья».

Сегодня основными конфликтными территориями на многонациональном и тесноватом Кавказе остаются приграничные зоны: границу Чечни и Дагестана делят чеченцы и аварцы, Пригородный район Чечни — предмет спора чеченцев и ингушей, аналогичный конфликт разворачивается на границе Ингушетии и Осетии. На свои исторические территории внутри Дагестана претендуют лакцы, кумыки и аварцы, в свое время переселенные из горных районов на равнинные. Например, территорию, условно называемую Караман, считают своей исторической родиной переселенные в свое время в предгорье кумыки, но заселившиеся после их изгнания больше 70 лет назад лакцы не желают оставлять обжитые места. Десятилетиями длящийся конфликт то затихает, то обостряется, выливаясь то в митинги и шествия, то в массовые побоища.

В результате в Дагестане, многонациональном и густонаселенном, на каждый участок равнинных и предгорных земель претендуют как минимум два-три этноса. Фактически официально признаются пострадавшими от политических репрессий те, кто был переселен в среднеазиатские и казахские степи, то есть в худшие условия, ингуши и чеченцы. Но аварцы, кумыки, кабардинцы, лакцы также считают, что были насильно переселены на равнину. Спустя период, за который они успели обжиться, люди вынуждены были искать себе пристанище. По факту выполнение требований одной стороны ущемляет права представителей другой национальности.

Сегодня ситуация обострилась, уверен и нынешний руководитель Дагестана Рамазан Абдулатипов.

– Может быть, специально, а возможно, для того чтобы обратить внимание нового руководства на свои тревоги, боль, чаяния, все начинают демонстрировать свое возмущение. Устраивают митинги, палаточные городки, перекрывают дороги. Если мы будем идти таким путем, мы сохраним тот Дагестан, ту республику, которая вообще не соответствует природе дагестанской культуры, дагестанского духа, — нестабильный, неустроенный, с множеством нерешенных проблем, — заявил он на очередном заседании правительства.

Сам Абдулатипов в феврале нынешнего года уже вызвал гнев Кремля, вдруг гарантировав митингующим чеченцам-акинцам, которые настаивают на отчуждении своей исконной территории, входящей ныне в состав Дагестана, не просто в их ведение, но и перемещении своего района в административные грани Чеченской Республики, скорейшее решение проблемы и восстановление исторической справедливости. После этого врио главы Дагестана высказался в том смысле, что сегодня на Кавказе все хотят куда-нибудь переселиться: лакцы в одно место, аварцы — в другое, чеченцы — в третье. И предложил создать республиканскую миротворческую комиссию.

Центром политического мониторинга Российского независимого института социальных и национальных проблем был проведен опрос, по результатам которого 63% опрошенных согласились с тем, что конфликты на этнической почве могут привести к развалу страны. Большая часть населения — 58% — выбирала в качестве причины этих конфликтов происки местной и центральной политических элит. К решению территориального вопроса надо подходить с предельной осторожностью, считают аналитики.

– На самом деле считать, что вопросы этнической сатисфакции возникли сейчас или в недалеком прошлом, неправильно. Кумыки, равно как и балкарцы, ставят земельный вопрос с самого начала перестройки, — говорит аналитик Магомед Гаджиев. Он рассказывает, что уже неоднократно ситуация была на грани критической, вплоть до вооруженного противостояния между кумыками и аварцами, балкарцами и кабардинцами. Вопросы возвращения земель периодически ставят и чеченцы, проживающие в Дагестане.

– При стабильной политической ситуации, если, конечно, слово «стабильность» можно применять на Северном Кавказе, ситуацию выводят из критической фазы. Так, например, у экс-президента Дагестана Магомедсалама Магомедова это получалось за счет выстраивания диалогов с элитами каждой нации, — считает аналитик. По его убеждению, вопрос возвращения земель дагестанским чеченцам — это лакмусовая бумага для проверки состоятельности руководителей Дагестана.

– Магомедсалам Магомедов решал ее, исходя из формулы: проблему признаем, земли вернем после переселения, но районы остаются в составе Дагестана, а не Чечни. С ослаблением республиканской власти, с приходом врио Абдулатипова, руководство Чечни опять проводит зондаж на предмет решения проблемы в свою пользу, и, по косвенным признакам, они продвинулись в данном вопросе. Новые кумыкские лидеры уже не находятся в подчинении у классических кумыкских элит и даже вступают с ними в конфронтацию, о чем свидетельствует и нападение на признанного лидера новой волны Абсалитдина Мурзаева. На фоне явного крена в национализм со стороны врио президента Абдулатипова развитие ситуации может пойти самым непредсказуемым образом. Необходимо выработать механизм решения земельного вопроса, это крайне важно сделать, не откладывая решение на потом, поскольку потом ситуация полностью выйдет из-под контроля, — резюмирует Гаджиев.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе