Новости – Люди
Люди
Плохая наследственность
Остатки усадьбы мирового судьи Курчанинова. Фото: Ирина Егорова
Белгородские дома-памятники доживают свой век в руинах
25 февраля, 2014 18:06
12 мин
17 мышей на одном рельсе
С января вопрос о сохранении исторических зданий в Белгороде снова вышел на передний план. Апелляционная инстанция Белгородского областного суда поддержала решение нижестоящей инстанции и запретила администрации города сносить жилой дом № 41 на улице Князя Трубецкого, признанный памятником архитектуры. Теперь власти обязаны расселить жильцов, которые не раз обращались к ним с этой просьбой на протяжении многих лет. Аварийным дом признали лишь в 2008 году. Тогда же его собрались и снести, но в дело вмешалась прокуратура. Еще в 1992 году решением Белгородского областного Совета народных депутатов здание признали памятником истории и культуры регионального значения.
У семьи Курловых на Трубецкого, 41 двушка в 25 квадратов. Квартирка хоть и малогабаритная, но хозяевами доведена почти до идеального состояния: пластиковые окна, свежие обои. Курловы в двухметровом проходе умудрились поместить даже кухню с микроволновкой и рабочей зоной. Стол поставили в смежной столовой, которая в свою очередь большой аркой соединена со спальной-гостиной зоной.
– Глядя на вашу квартиру и не скажешь, что дом в аварийном состоянии, — замечаю я, — не жаль будет покидать насиженное место?
– Да тут проводка такая, что дом в любой момент может загореться, за провод берешься, а он рассыпается, — рассказывают «Русской планете» Наталья и Виктор Курловы. — У нас квартира в собственности, и мы поддерживаем ее в нормальном состоянии. А те, кто живет в муниципальных, принципиально ничего не делают — ждут расселения. В квартире на первом этаже полов нет, у соседей крыша течет.
Наталья добавляет, что за неделю в мышеловку попали 17 мышей, а пару лет назад во время грозы упавшее дерево проломило крышу.
Мы идем смотреть, на чем держится деревянный тамбур (вход в квартиру на втором этаже с улицы) — оказалось что его, чтобы не упал, подперли рельсом. Сейчас Курловым дают «двушку» 42,7 квадратных метра в новом микрорайоне на окраине города, либо предлагают компенсацию 1,3 миллиона рублей.
Тамбур дома на Трубецкого, 41, который держится на рельсе. Фото: Ирина Егорова
– Точных данных о времени и истории постройки дома нет, предположительно это конец 19-го века, не позднее начала 1900 года, — рассказывает краевед Александр Дель Санчесс. — До революции домовладельцами была семья купца Шашурина, затем дом национализировали и использовали как коммунальное жилье. Некоторое время на первом этаже размещалась милиция.
Александр отмечает, что строение почти не пострадало в войну, а неравномерную просадку дома объяснил нарушениями правил эксплуатации и самовольно внесенными изменениями в конструкцию.
Александр Дель Санчесс — коренной белгородец, историей края интересовался с детства.
– Несколько лет назад, в ходе активного общения в интернете, оказалось, что краеведческая тематика интересна практически всем. Но при этом никто толком ничего не знает, — рассказывает он. — Я занялся популяризацией белгородской истории на самом доступном для большинства уровне — через сеть, и сам очень сильно втянулся в её изучение. Для меня краеведение — это хобби.
Объектов культурного наследия регионального значения в Белгороде, по его словам, всего 72. Через квартал от дома, где живут Куриловы, есть еще один — дом купца Мачурина. Внешне выглядит вполне приглядно, и только внутренний дворик ясно дает понять, что пустует он не первый год. Рядом с ним стоит двухэтажное здание той же эпохи с заколоченными окнами.
– По нему есть вопросы, — говорит Дель Санчесс. — Интересно, что перед заколачиванием окон, дом был полностью отремонтирован, причем в стилистике соседнего здания (банка — Примеч. авт.). Его состояние на данный момент — довольно качественная консервация.
Здание, в котором находится банк, является одним из немногих положительных примеров сохранения исторического наследия.
– Это тоже старинный особняк, жилой, не является официальным памятником, и делать с ним можно было все. Однако проведенная реконструкция — пример бережного подхода к архитектурному наследию и того, что ответственный владелец найдет, как использовать имеющийся фонд, — говорит краевед.
Среди положительных примеров реконструкции краевед называет мужскую и женскую гимназии, которые и поныне остаются учебными заведениями, бывшую церковно-приходскую школу, которую сейчас занимает управление ФМС, бывшее «Казино офицерское» 1896 года постройки, ныне занимаемое управлением лесами, особняк купца Гольцова, отреставрированный в 2011 году. Сейчас там также располагаются государственные структуры.
Бывшее «Казино офицерское» постройки 1896 года, ныне занимаемое управлением лесами. Фото: Ирина Егорова
Напротив Мачуриных сто лет назад жило семейство купцов Курбатовых. Теперь здесь огромный офис Белгородской сбытовой компании, который буквально поглотил строение позапрошлого века.
Мы идем мимо бывшей женской гимназии. Здание порядком обветшало, особенно изнутри: стены в трещинах, на потолке дыры от осыпавшейся штукатурки, самые опасные места огорожены стульями.
– Точной даты постройки этого здания тоже нет, после революции здание было передано школе, а с 1970 годов здесь размещается психоневралогический диспансер. Тогда же был сделан и последний капремонт, — поясняет Александр.
– Были же какие-то программы по охране объектов культурного наследия, списки этих объектов? — спрашиваю я.
– Программы были, реализации — нет. По титульному списку объектов первоочередной реставрации в 2013 году должны были ремонтировать несколько зданий, но из них ни одно не находилось в аварийном состоянии и не нуждалось в срочных мерах по сохранению. По факту за последние два-три года не было отреставрировано ни одного здания-пямятника, не было и капитальных ремонтов. В реестре — храмы и незаурядные здания. Но таковых единицы. Есть и заурядные старинные здания, необходимость сохранения которых обусловлена сугубо историческими факторами — это архитектурный принцип преемственности и фиксации эпох.
– Что это означает?
– Понимаете, без исторических зон город становится скучным и однообразным, пример города-новостройки Строитель. И наоборот, города без развития — Валуйки, — продолжает краевед. — В Белгороде под охрану поставлены городские усадьбы. Они невыразительны, но фиксируют облик города своего периода, при этом многие связаны с известными горожанами. Есть и отдельные буферные зоны и комплексы, например, нынешний женский монастырь и переулок, примыкающий к нему — Жилая слобода.
Двести метров от оживленного торгового центра — и ноги по щиколотку вязнут в грязи. Слева стена трехсотлетнего Успенско-Николаевского собора, справа — двухэтажка послевоенной постройки и скопление покосившихся сараев, сразу за ними — подобие огородов, которые упираются в ограду школьного стадиона. Пройдя чуть дальше, оказываемся в районе одноэтажных домов. Глаз натыкается на руины того, что, судя по документам, и представляет историческую ценность — усадьбу XIX века, принадлежавшую семье мирового судьи Курчанинова.
– Переулок полностью из индивидуальных домов, причём некоторые имеют совсем не соответствующий статусу памятника вид, и даже построены в послевоенный период, — комментирует краевед.
Усадьба — два здания крайне запущенного вида. Из нового — только ограждение из листов металла, правда и оно местами отсутствует. Четкие следы на мокрой земле явно свидетельствуют о том, что не зарастает народная тропа в этот заброшенный островок XIX века в самом центре Белгорода. Глядя на мертвые дома сложно представить, что последние жильцы выехали отсюда в 2012 году: окна выбиты, перед домом гора мусора, тряпок, погоревших деревянных брусков. До сих пор тянет гарью, хотя последний пожар здесь был год, а то и два назад.
Остатки усадьбы мирового судьи Курчанинова. Фото: Ирина Егорова
Еще год назад здесь стояли кособокие сараи, и росла трава по пояс. Сейчас все расчищено. Правда огромную кучу земли и сена так и оставили раскисать под дождями и снегами, а за железным ограждением жизнь идет своей чередой. Щебечут школьницы. Полицейский патруль пытается поднять пьяницу с земли. Две дамы спешат в салон косметологии, кстати, находящийся в здании бывшей церковно-приходской школы.
– При качественном подходе и господдержке собственников, как минимум беспроцентные ссуды на капремонт, фасад улицы будет соответствовать своему статусу — исторического переулка начала Жилой слободы, — считает краевед. — Хотя уже допущенные грубые градостроительные ошибки: исчезновение площади перед усадьбой, необоснованное уплотнение и ликвидация прямых проездов — это, конечно, не позволит полностью реализовать потенциал зоны.
То же самое происходит и в усадьбе графини Ластовской. Еще в конце 80-х годов здесь был детский дом, окруженный садом. Потом долгое время конно-спортивная школа. Но в 2010 году она переехала в новое здание, а бывшее дворянское гнездо окончательно обветшало.
Неважно обстоят дела и у дома на проспекте Славы, 44.
Дом на проспекте Славы 44. Фото: Ирина Егорова
– Все знают об этих зданиях, никто на них не закрывает глаза, а ищет выход, — рассказала в беседе с корреспондентом «Русской планеты» замначальника группы по охране памятников областного управления культуры Галина Акапьева.
Она отметила, что удалось договориться с собственниками дома по проспекту Славы 44, который расселили три года назад. Там будут офисные помещения, и уже готовится проектно-сметная документация. Для сохранения подобных строений в 2006 году в Белгороде создали историко-культурный заповедник «Старый город».
– Задумка в том, чтобы сохранить историческую часть города, но к моменту его создания тех зданий уже как таковых не было, и цель — сохранить не только здания, но и планировку, — поясняет Галина Акапьева.
В территорию заповедника входят и дома, которые ныне в плачевном состоянии, но «заповедная зона» охраняет их лишь от сноса, но никак не от разрушения.
– Есть ценные объекты в великолепном состоянии: епархиальное управление, гостиница «Европейская», гимназии, почему б этом никто не пишет? — недоумевает сотрудница управления культуры. — Делается очень много, а тех, что в неудовлетворительном состоянии можно по пальцам пересчитать, особенно проблемные те дома, которые были жилыми.
По ее словам, планов использования усадеб Ластовской и Курчаниновых у городских властей нет, как нет и желающих их выкупить.
В августе прошлого года вступил в силу закон, по которому собственники домов-памятников могут быть оштрафованы за уничтожение исторических зданий на сумму до 60 млн рублей. В Белгороде такие санкции пока еще ни к кому не применялись.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
