«А подправить можно бормашиной»

Павел Смирнов за работой. Фото: Ольга Петрякова

Как в Тутаеве отливают колокола

Ольга Петрякова

14 мая, 2014 08:52

9 мин

Отлитых колоколов в литейке много, но севастопольские среди них видно сразу. На самом большом — горельефы знаменитых российских флотоводцев, чьи имена связаны с Черноморским флотом. Вот знаменитый путешественник адмирал Михаил Лазарев. Под портретом — его фраза «Это был человек, каким бы могла гордиться любая нация». Вот ученики Лазарева, погибшие при обороне Севастополя в 1854–1855 годах: вице-адмирал Владимир Корнилов, контр-адмирал Владимир Истомин, адмирал Павел Нахимов.

– Осенью прошлого года на наш завод приехали заказчики — представители севастопольского храма Михаила Архистратига, — рассказывает директор завода Николай Шувалов. — У этого храма славная история. Он был адмиралтейской церковью, во время Крымской войны и первой обороны Севастополя здесь молились за дарование победы христолюбивому воинству, молодые моряки принимали присягу. Здесь отпевали погибших, в том числе русских адмиралов Корнилова, Истомина, Нахимова. После революции храм закрыли, и с 1968 года в этом здании располагался один из залов музея Черноморского флота. Но с начала нулевых прямо по соседству с макетами кораблей, флагами, ракетами и минометами время от времени разворачивали походный храм, куда приходили молиться моряки-черноморцы. С 2009 года, после воссоздания решением президента института военного духовенства, богослужения стали регулярными. А в 2013 году здание передали Церкви. Настоятель Михайловского храма протоиерей Александр Бондаренко — в одном лице священник и офицер — помощник командующего Черноморским флотом по работе с верующими военнослужащими. Помочь ему возродить былое благолепие этого исторического места вдвойне почетно.

Самый большой из севастопольских колоколов — благовест весом 830 кг. Для создания красивого гармоничного звукоряда, позволяющего исполнять колокольные звоны любой сложности, отливаются также колокола поменьше — 450 кг, 350 кг, 136 кг и малые. Всего их десять.

– Мы единственные в России работаем по старинным технологиям, как в фильме «Андрей Рублев» у Тарковского показано, — объясняет начальник цеха Олег Яковенко. — Сначала основатели предприятия опробовали современные методы. Это куда дешевле и времени уходит меньше. Но звенит такой колокол как обычная металлическая болванка. Нет такого благозвучия, чтобы душа развернулась!

Из уст в уста передается в Тутаеве ставшая уже почти легендарной история про то, как перебравшийся в конце 80-х годов в этот городок на Волге с Урала потомственный литейщик Николай Шувалов, чей прадед горбатился на металлургическом заводе знаменитого промышленника Демидова, задумал пополнить колокольню местного Воскресенского собора. На действующих предприятиях за это не взялись, и решил Николай Александрович отлить колокола кустарным способом. Сам изготовил тигель, сложил печь, для обдува приноровился использовать бытовой пылесос и приступил к испытательным плавкам. Однажды, когда тигель лопнул и расплавленный металл брызнул огненной струей, экспериментатор чуть собственный дом не спалил.

Принципы литья, понятное дело, применил современные. Изделия получались с виду приемлемые, но качество звучания его категорически не устраивало.

– И тогда я стал штудировать книгу представителя знаменитой династии ярославских предпринимателей Николая Оловянишникова «История колоколов и колокололитейное искусство», — поясняет Николай Шувалов. — Поставил дело так, как было принято у прославленных русских мастеров.

Колокололитейный завод купцов Оловянишниковых процветал в Ярославле с середины XVIII века. Стартовав с одной плавильной печи, он к началу ХХ столетия разросся в огромный промышленный комплекс, но после революции был закрыт. Передававшиеся на протяжении сотен лет от отца к сыну секреты промысла забылись, большую часть древних колоколов «в интересах народного хозяйства» отправили на переплавку.

Решив восстановить утраченные технологии, Шувалов первым делом принялся искать в окрестностях Тутаева карьер с глиной, пригодной для изготовления форм для заливки. И обнаружив подходящую по вязкости и жирности, по его собственному признанию, радовался не меньше, чем герой фильма Андрея Тарковского юный колокололитейщик Бориска. Не вдруг определились нужные пропорции для придания глине большей пластичности путем добавления конского навоза, коровьей шерсти, льняного лыка.

– Сейчас мы применяем и современные материалы на основе гипса, цемента. Шли к этому долго — методом проб и ошибок. Но все равно самые «певучие» колокола получаются, если действовать по старинке, — убежден директор завода.

– Процесс изготовления колокола по кружальным лекалам занимает от двух недель до нескольких месяцев, — вводит в курс дела освоивший технологию с азов Олег Яковенко.

На бетонном основании, из кирпичей складывается болван — своего рода полый кувшин, который потом обмазывается глиной слой за слоем с полным их высыханием. Похоже это на исполинских размеров гончарный круг. Когда внутренняя часть готова, берутся за наружную форму и фальшколокол, который впоследствии будет замещен металлом.

Литейный цех — своеобразный родильный зал, где появляются на свет удивительные музыкальные инструменты, поражает воображение. Это гремучая смесь современного производства и средневековой мастерской. Причем гремучая — в буквальном смысле этого слова. Дюжие ребята со смаком ухают кувалдами, стучат зубилами.

– Колокольная бронза на 80 процентов состоит из меди и на 20 процентов из олова, — объясняет начальник цеха. — Плавим ее в печи при температуре около 1 100 градусов, потом повышаем до 1 200, кувалдой выбиваем графитовый чопик — и сверкающая струя расплавленного металла, играющая бликами красно и зеленого цвета, по желобу устремляется в установленную в яме глиняную форму. Таким способом мы изготавливаем колокола весом до 16 тонн.

Далее идет удаление облоя, полировка, очистка, испытание звука — все вручную. По словам Олега Яковенко, каждый хороший колокол, как человек, имеет свой неповторимый тембр голоса, и чем богаче тот обертонами — тем больше ценится звучание.

Сегодня заслужившие добрую славу тутаевские колокола уже благовестят во многих регионах России — в Москве и Санкт-Петербурге, Владимире и Костроме, Суздале и Брянске. Даже за границей, в православных приходах Греции, Германии, Казахстана, Украины раздается их малиновый звон. Один из самых памятных заказов — тысячепудовый колокол в ознаменование празднования 400-летия Дома Романовых для столичного Новоспасского мужского монастыря. За ним в Тутаев специально приезжали викарий Святейшего Патриарха Московского и всея Руси епископ Воскресенский Савва и вдова племянника последнего российского императора Ольга Николаевна Куликовская-Романова.

А на заводе Шувалова продолжают делать открытия.

– В современном колокольном деле до сих пор не подвергалось сомнению, что надписи нужно наносить зубилом по уже готовому изделию. Но сколько я ни экспериментировал — ровного прореза не получалось. Бронза очень твердый материал, она скалывается, и канавка при прописывании букв получается с многочисленными изъянами, заусеницами, — делится секретами ремесла тутаевский художник Всеволод Алаев. — Лишний раз я убедился в этом, работая над копией старинного колокола, подаренного в 1651 году царем Алексеем Михайловичем, отцом Петра I, новгородской Синозерской пустыни. Колокол этот обнаружился на Сахалине — возможно, в свое время его отправили в русскую Америку, на Аляску, а потом вернули в дальневосточный приход. В советское время его приспособили на маяке отбивать «туманные сигналы» и тем спасли от уничтожения. Надпись на нем такая элегантная, с закругленными краями, будто ее прописывали стилом, заостренной палочкой. Как же исхитрились это сделать искусные древние мастера? Когда в раздумьях я шел по заводскому двору и увидел воронье перо, меня осенило: если процарапать изречение на воске, потом изготовить оттиски и укрепить их на фальшколокол, то готовое изделие полностью повторит заданную форму. Так оно и вышло. А чуть подправить текст можно обычной бормашиной.

Севастопольские колокола благодаря этому открытию выиграли — на них с немыслимым до недавнего времени изяществом «выгравированы» слова участников битв за крымский полуостров.

– Колокололитейное дело требует стопроцентной отдачи, — считает Всеволод Алаев. — Ведь колокольный звон — это часть цивилизационного кода православного человека, который слышал эти мелодичные звуки ежедневно утром и вечером, в будни и в праздники, в радости и в печали. С самого рождения и до своего смертного часа. И если колокольни российских храмов вновь обретут утраченные голоса — они откроют в наших душах времен связующую нить.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе