«Заброшка» имени Парижской коммуны

Дом-коммуна в наши дни. Фото: Екатерина Русилова

В интернете опубликовано объявление о продаже смоленской высотки 30-х годов

Елена Коваленко

15 октября, 2013 13:04

3 мин

В центре Смоленска на склоне Вознесенской горы располагается первый городской «небоскреб» 30-х годов XX века. Сейчас он выглядит мрачно: пустые полуразрушенные оконные проемы, ржавые решетки на входе и первом этаже, граффити на сохранившихся перекрытиях и стенах и везде кучи мусора.

Заброшенное здание жители города обходят стороной. Немногие смоляне знают, что первая городская многоэтажка с 1974 года имеет статус объекта исторического и культурного наследия и включена в Свод памятников архитектуры и монументального искусства России. И только у гостей города странное здание до сих пор вызывает живой интерес и желание запечатлеться на его фоне.

По всей стране в 20-е — начале 30-х годов XX века стали появляться дома-коммуны. Они были архитектурным и социальным явлением своего времени: эпохи конструктивизма и идеи «обобществления быта» в «идеальном обществе» для скорейшего перехода к коммунизму. Дом-коммуна в Смоленске — материальное воплощение этих идей.

Заказчиком и собственником здания было жилищно-строительное кооперативное товарищество «Труд». Оно заказало московскому архитектору О. А. Вутке сделать проект будущего дома-коммуны. И уже в 1930–1933 годах здание построили. У него даже было официальное имя: «Жилой дом-башня имени Парижской коммуны».

Это сооружение имеет уникальные особенности, несмотря на внешнюю простоту: семь этажей, подвал и небольшая надстройка на крыше. У него интересная внутренняя планировка. Центром коммунальной жизни была единственная лестница, на которую выходили двери всех комнат на каждом этаже. Прогрессивным явлением для тех лет стало использование временных перегородок, обеспечивающих мобильность внутренней планировки. Необычной особенностью было полное отсутствие водопровода, канализации, туалетов, ванных комнат и лифта, замков на всех дверях, кухонь в комнатах и на этажах во всем семиэтажном здании. Зато имелись печное отопление, электричество и проводное радио. А готовить и принимать пищу можно было в общей столовой на первом этаже.

Дом-коммуна всей своей конструкцией был нацелен на сплачивание советских людей в одну большую семью. Государство не только бесплатно предоставляло рабочим семьям новое жилье, но и не взимало никаких коммунальных платежей. Советские семьи должны были дружно жить, объединенные совместным бытом, глубокой верой в светлое коммунистическое будущее и стойким желанием побыстрее его приблизить.

В годы Великой Отечественной войны башня «Коммуны» сильно пострадала. Да и отношение к ней после войны изменилось: наследие репрессированного архитектора Вутке, которого обвинили в шпионаже в пользу Германии, вызывало негативные ассоциации. Дом-коммуну собирались снести. В книге «Архитектурный очерк Смоленска» (1949) она приводилась в качестве примера «антинародной архитектуры». Тем не менее в том же 1949 году дом восстановили, и он принял новых жителей. Возможно, это объясняется катастрофической нехваткой жилья в послевоенные годы.

Корреспонденту РП удалось пообщаться с человеком, агитировавшим в 1958–1959 году жильцов дома-коммуны прийти на выборы, — Георгием Федоровичем Николаевым, заслуженным работником культуры. Он рассказал, что жильцы были крайне недовольны условиями проживания:

– Люди кляли нас, ведь все остальные живут нормально. Мы их уговаривали, а они отказывались идти голосовать, потому что живут в плохих условиях.

Далее в истории дома-коммуны есть некоторые расхождения. По одним сведениям, в 1970 году в здании произошел пожар, и дом «законсервировали». Другие источники ничего не упоминают о пожаре. Из них следует, что в 80-е годы там еще продолжали жить люди, и только в начале 90-х годов жильцов переселили из аварийного дома. Потом в нем велись работы по «приспособлению к нежилому использованию». Чем они закончились, не понятно.

Следующий раз о башне «Коммуны» вспоминают в связи с появившимися в 2008 году в смоленской прессе сведениями о покупке здания неким местным предпринимателем. Потом он перепродал здание московской фирме, которая оформила в собственность прилегающий к дому земельный участок и обнесла его забором. По существующему охранному обязательству владелец должен обеспечить сохранность архитектурного облика здания. С тех пор прошло три года, в которые дом-коммуна продолжал обрастать горами мусора и граффити.

Памятник истории и культуры регионального значения обрастает мистической славой, становясь излюбленным местом отдыха смоленских неформалов и маргинальных слоев населения.

На сегодняшний день на одном из сайтов смоленской недвижимости размещено объявление о продаже за 16 млн рублей дома с земельным участком по улице Коненкова, 9А, то есть того самого дома-коммуны.

Корреспондент РП обратилась в Управление по культурному наследию с вопросом о намерениях последнего хозяина здания. Начальник управления Ольга Гордеева сообщила, что сведениями о планах владельца продать дом-коммуну управление не располагает. Когда собственник выходил на контакт (а это было давно), ему устно дали необходимые консультации.

– Из опыта нашей работы с другими зданиями, как правило, памятниками архитектуры, могу сказать следующее: если собственник делает что-то, что наносит вред объекту культурного наследия, то в рамках своих полномочий мы имеем право проводить проверки. И мы проводим их, выносим решение о наказании и направляем материалы в суд. По дому-коммуне таких фактов нет, потому что работа только начата. Учитывая статус здания, его уникальность, расположение в центре города, никто не позволит растянуть эту работу на века, — убеждает Ольга Гордеева.

Хочется надеяться, что первый смоленский «небоскреб» в стиле конструктивизма, пропитанный духом городской жизни далеких 1930-х годов, не разделит участь памятника военной разрухи напротив Трамвайного проезда, снесенного из-за угрозы жизни прохожим.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе