Солдат отпущения

Столб дыма над военным полигоном на станции Донгузская в Оренбургской области. Снимок с видео // © РИА Новости

Единственным обвиняемым за взрыв состава с боеприпасами под Оренбургом стал мальчишка

18 июля, 2013 13:29

5 мин

Взрывы, громыхнувшие под Оренбургом, помнят до сих пор. Три мощных ударных волны и выросший на горизонте гриб накрыли областной центр в октябре 2012 года. Затем последовали долгие часы мучительного ожидания вестей. Война?

Доблестное правительство области, почувствовав мощные толчки от взрывов, почти в полном составе передислоцировалось из служебных помещений на свежий воздух, где мужественно пережидало, когда опасность минует. Чиновники тоже еще не понимали, что происходит.

- Сразу после взрыва мы кинулись к окнам — гриб поднимается! А когда второй раз тряхнуло, вылетели на улицу, не пользуясь лифтами, — сообщил корреспонденту РП один и служащих областного парламента.

- Я работаю на улице Чичерина, — рассказала корреспонденту РП жительница Оренбурга Наталья. — У нас дверь чуть с петель не сорвало, окно выбило и порвало пластиковую трубу. Испугались очень, думали сначала, что землетрясение. А потом мимо нас поехали МЧСники, кареты скорой помощи — одна за другой, с мигалками, сиренами, много их было. Но самое страшное — когда пошли колонны КАМАЗов с военными, ОМОНом и даже БТР.

Были эвакуированы из своих помещений ученики ряда школ и воспитанники нескольких детских садов.

- А нас вывели из школы на улицу, — вспоминает шестиклассница Ксюша. — Хотели сначала родителей обзванивать, чтобы те нас забрали, но потом передумали.

Радиус поражения осколками составил около пяти километров, а ударная волна распространилась на десятки.

По сообщению командования, произошли взрывы 4 тыс. т снарядов, из них: 1,379 тыс. т — 100-мм снарядов, 400 т — авиационных бомб, 2,3 тыс. т — 280-мм реактивных снарядов системы «Ураган».

Для справки: один 280-мм реактивный снаряд М-28, заряженный примерно 45,4 кг взрывчатки, имеет эффективную зону поражения (зону убойной силы) примерно 800 м, при точном попадании кирпичное здание полностью разрушается.

К ответу военные прокуроры решили привлечь 19-летнего солдата-срочника Александра Касаткина, так неудачно покурившего при разгрузке боеприпасов. Осудили бойца по ч. 1 ст. 217 УК РФ (нарушение правил безопасности на взрывоопасных объектах).

Теперь Касаткин знает о вреде курения все.

Выходит, сходил Александр Касаткин в армию — долг Родине отдать. Отдал. Да еще больше должен остался.

15 июля 2013 года Оренбургский гарнизонный суд признал уроженца Пензенской области Александра Касаткина виновным в несанкционированных взрывах, приговорив его к наказанию в виде штрафа в размере 30 тыс. рублей, и предоставил право на последнее слово.

- Я раскаиваюсь. Финансовое положение в семье очень тяжелое, отца нет. В семье нас трое детей, мать одна, — дрожащим голосом Александр Касаткин попросил снисхождения у суда. — Прошу вас строго не наказывать.

Военные следователи дознались, что Касаткин пронес зажигалку в сапоге и устроил перекур в непосредственной близости от многотонной горы бомб. Официально объявлено, что снаряды сдетонировали из-за непотушенной сигареты именно этого бойца. Но каким образом этот факт был установлен — никто не пояснил. На чем построено обвинение?

Курили на полигоне все, сказал суду Александр, но именно его сигарета стала роковой.

Бывшему солдату-срочнику грозит до трех лет лишения свободы, но его самого больше волнует выплата неустойки, которую выставили ему Министерство обороны и администрация Оренбургского района. А это в общей сложности 237 млн рублей.

Оренбургский гарнизонный суд с предъявленной обвиняемому суммой не согласился. Министерство пыталось взыскать с 19-летнего парня 165 млн за утилизированные боеприпасы. Суд счел требование необоснованным, ведь Касаткин выполнил то, что Министерство и само планировало — уничтожил списанные снаряды.

Представленная Министерством обороны сумма за поврежденные здания, сооружения, расположенные на территории военной части № 02068, и другое имущество суд рассматривать не стал и рекомендовал военному ведомству искать компенсаций в суде гражданском. А компенсацию ущерба мирному населению Оренбургского района, оцененного в 14 млн рублей, придется выплачивать Министерству обороны.

Судья оренбургского гарнизонного суда Виктор Осадчий, оглашая приговор Касаткину, отменил меру пресечения в виде подписки о невыезде.

Почему в зоне утилизации на разгрузке списанных снарядов работали новобранцы, а не подготовленные бригады — вопрос, волновавший многих оренбуржцев и родителей солдат, служивших в той такелажной роте. Но ответа на него так и не последовало. Открытым остался и вопрос о халатном отношении к месту утилизации боеприпасов.

Об отвратительном содержании бойцов в воинской части военной части № 02068 и нарушениях правил безопасности родители солдат не раз сообщали высшему командованию, в прокуратуру и даже самому президенту.

На утилизацию опасного груза неподготовленных юнцов бросили сразу после принятия присяги.

Галина Захарова, мать одного из бойцов, проходивших срочную службу в Донгузе, в числе многих других родителей жаловалась на нарушения техники безопасности при погрузке-разгрузке снарядов и другие нарушения, допускаемые командованием части:

- Официально сообщали, что носят по четыре человека, но в действительности — по два, а то и по одному. Всю эту развалюху 38, 39, 40-го годов выпуска в гнилых ящиках! Все это вываливается, сыплется. Работали мальчишки на износ, питание было отвратительным. Есть приходилось руками, если своей ложки не было.

Инструкция действительно регламентирует, что переносить ящики со снарядами должны четыре человека на каждый. Но многочисленные видео доказывают обратное — носили как придется.

В грубых нарушениях, допускаемых командованием части, — антисанитарии, плохих условиях содержания, недостаточном отдыхе, отсутствии теплого пункта питания, несоблюдении норм безопасности при работе и во многом другом — упрекал командование части и депутат Государственной думы Виктор Заварзин, лично присутствовавший при одной из разгрузок. С проверкой на донгузский полигон он приезжал буквально за неделю до тех «потрясений». Командиры пообещали депутату, что ошибки исправят и несанкционированных подрывов больше не произойдет. А таковые случались. Но обещания не сдержали. Спустя несколько дней после отъезда Виктора Заварзина Донгуз снова взлетел на воздух — в четвертый раз за два месяца. В этот раз пострадал лишь один человек — старший лейтенант Алексей Титов, командовавший выводом роты из очага поражения. Он покидал полигон последним, но сам уйти не успел — пришлось прятаться в цистерне с водой, был контужен и чудом остался жив, застряв в самом эпицентре. Однако молоденьких бойцов с полигона вывел всех. Несколько часов лейтенант такелажников числился пропавшим без вести, прежде чем его смогли обнаружить, когда взрывы стихли. Всего в результате подобных инцидентов в Донгузе пострадало, по официальным данным, шесть человек, один из них лишился ноги.

Алексей Титов, лежа на больничной койке, рассказал журналистам, что задымление произошло в течение нескольких секунд, это, по его мнению, не могло быть спровоцировано сигаретой.

Сначала военные пытались сгладить картину, утверждая, что все спокойно и ситуация под контролем, последствий нет. Но это не смогло сдержать последовавшую за взрывами информационную волну. Надзорные органы выявили множество нарушений, в том числе опасную захламленность кусками боеприпасов и даже порохом (!) мест погрузки и подрывов. На этом основании Министерству обороны был предъявлен иск о прекращении утилизации боеприпасов, о чем через несколько дней после трагедии сообщил СМИ военный прокурор оренбургского гарнизона Айвар Нургалиев.

Вскоре после этого ЧП на фоне общественного возмущения власти объявили, что испытаний в Донгузе больше не будет.

- Если все правила безопасности на полигоне соблюдены, то о снаряды бычки тушить можно, — пошутил бывший сотрудник УФСБ Андрей. — А если серьезно, то за рассыпанный порох на местах утилизации и погрузо-разгрузочных работ стоило бы командиров части линчевать.

Но вот тех командиров, кто допустил несколько трагедий подряд на одном и том же военном объекте, на скамье подсудимых почему-то не оказалось. Александр Касаткин ответит за всех и за все. А извинялся перед жителями от имени военных почему-то Дмитрий Кулагин, вице-губернатор, заместитель председателя правительства, руководитель аппарата губернатора и правительства Оренбургской области.

Корреспондент РП попыталась встретиться с представителями военного следственного отдела Оренбургского гарнизона. Руководитель Николай Пучковский приветливо согласился поговорить «глаза в глаза» и назначил встречу на утро следующего дня. Но разговора не получилось — прибыв на работу, Николай Геннадьевич через секретаршу передал корреспонденту, ожидавшему в коридоре, свои искренние извинения в том, что не сможет дать комментарии по делу о Касаткине, так как его не одобрило руководство.

Следователь, занимавшийся расследованием этих взрывов, тоже от беседы отказался, посоветовав изучать информацию на сайте следственного отдела или военного суда. Сообщил также он, что других фигурантов по данному делу нет и не будет — оно закрыто.

Куда подевался человек, ответственный за безопасность на полигоне, какова его должностная инструкция, почему не была обеспечена противопожарная безопасность, откуда и почему взялся рассыпанный на земле порох — эти вопросы остались без ответов. А ведь таковое лицо должно быть за опасным объектом закреплено. Например, в Военном следственном отделе ответственный за противопожарную безопасность есть, о чем свидетельствуют таблички на дверях кабинетов.

Ирина Касаткина, одинокая мать троих детей, может вздохнуть спокойно — пока придется выплачивать только штраф в 30 тыс. рублей. Если, конечно, Министерство обороны не надумает судиться дальше, чтобы таки получить свои миллионы.

- Уже так все надоело, что хочется, чтобы все закончилось. Вот десять дней подождем — будет министерство ходатайствовать или не будет? Боюсь, что они могут подать на взыскание этих миллионов. Нам неизвестно, от его сигареты или не от его. Но раз нельзя было курить — значит нельзя. Якобы экспертиза была, что от окурка загорелся порох. И Саша говорил, что там всегда все курили — никто никого не проверял. Все курили, мой был последним, вот и решили, что от последнего бычка загорелось.

Ирина считает, что такой мягкий приговор — заслуга лишь их адвоката. «Мам, ты не представляешь — он за меня как за родного бился!» — рассказал матери Александр после того, как все закончилось. И если бы не его старания, решение суда могло быть гораздо серьезнее. В настоящее время Александр с мамой уже вернулись домой и приходят в себя от пережитых потрясений.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе