Новости – Люди
Люди
Думчинская консерва
Детский лагерь «Думчино». Фото: Марина Сенина
«Русская планета» — о детском лагере «Думчино», о его закрытии и о надежде на возрождение
9 октября, 2014 11:47
20 мин
Детский оздоровительный лагерь «Думчино» был построен после Великой Отечественной войны в живописном месте под Мценском. За смену он принимал около 500 детей. Они приезжали в «Думчино» из всех, и даже из-за границы. Однако в 2004 году лагерь был законсервирован.
Туи, Ленин и скульптуры
От Орла до детского оздоровительного лагеря «Думчино» ехать почти 50 км. На машине это расстояние проезжаешь менее чем за час, и оказываешься у облезлого и покосившегося забора. Ворота украшают золотые пятиконечные звезды и надпись «Оздоровительный лагерь Думчино Орловско-Курского отделения МЖД (московской железной дороги. — Примеч. РП)».
– Лагерь был образован 1946 году. Он изначально был палаточный. Там стояли три здания. Первое — простой домик, где раньше была своя пекарня, позже там жили кухрабочие. Второе — баня, третье — столовая с открытой верандой. Руководство проявило, считаю, большую заботу о детях, учитывая, что это был первый год после войны, — вспоминает бывший председатель районной коммунистической профсоюзной организации Маргарита Галкина.
На территории «Думчино» тишина. С левой стороны — небольшой домик. Состояние приличное: стекла в окнах целы, рамы не развалившиеся, стены покрашены, фундамент крепкий. На стене — план лагеря.
– А, здесь сторожевая. И медкабинет здесь был, — говорит мой друг Станислав и подходит к домику. — Еще мебель стоит, посмотри. Все так, будто здесь и в этом году дети отдыхали!
Я следую за ним и заглядываю внутрь домика через незанавешенное окно: в помещении стоит медицинский стол, шкаф, кушетка, в другой комнате — железные кровати.
По плану лагеря смотрим, куда идти дальше. Сквозь деревья и высокую траву слева виднеются какие-то домики. Попасть к ним можно, пройдя сквозь густую туевую аллею.
– Лагерь для меня был ребенком. Всю туевую аллею сажала своими руками в 71 году. Как-то приехали с коллегой в лагерь, посмотрели — все хорошо. Но на входе чего-то не хватает, была там просто дорожка. И говорю: «Ну как так, просто дорожка, надо что-то посадить». И значит, привезли бур, малюсенькие туи. Сейчас они стоят красавицы. И елки у домиков маленькими были когда-то, сейчас великаны стоят, — вспоминает Маргарита Галкина.
Пройдя по аллее, мы попадаем в центр лагеря. Слева — в два ряда тянутся здания отрядов. Всего их одиннадцать. Рядом с ними — крытая сцена. Здесь же — небольшой пруд, покрытый водорослями. Он отделен мостиком от другого водоема, более крупного, который расположен справой стороны. Справа же находятся и огромная столовая, баня, конюшня, душевые и еще несколько домиков в которых жили руководство лагеря и вожатые.
– Пойдем сначала отряды посмотрим, — говорю я, и мы отправляемся налево.
Проходим мимо маленького пруда. Рядом с ним — стенды с облупившейся краской, на которых когда-то висели инструкции для купающихся. Тут же и ржавые, погнутые, конструкции для спасательных кругов.
– Помню, в пруду этом, в маленьком, физрук наш плавал после дискотеки. А там же водоросли одни. Так несколько дней борозда была в них. Все ходили и смеялись, — вспоминает отдыхавший когда-то в лагере Константин Деулин.
Я останавливаюсь у первого отряда. Увешанный картинами сказочных животных домик, как и все жилые бараки в лагере, в хорошем состоянии. Взбегаю по порожкам к двери. Закрыто. Через окно вижу, что в отряде нет ничего, кроме прикроватных тумбочек и шкафа.
– В лагере нашем было три смены: с 1 июля до 31 августа. Ребят было столько, что в лагере подставляли даже палатки. У нас были ребята, которые работали в спортивном обществе, у них были свои классы, которые они тоже хотели вывезти в лагерь. Все отряды были тогда заселены. Так эти ребята одну из кладовок вычистили, поставили туда кровати и дети там жили. В смену было 500 человек! — вспоминает Маргарита Галкина.
Я обхожу деревянный домик. За ним, через небольшую дорожку, — спортивная площадка. Краска на футбольных воротах и баскетбольных стойках выгорела, сами конструкции заржавели и покосились. За спортивной площадкой — яблоневый сад: на пестрых деревьях алеют дикие фрукты.
– Даже вертушки у них есть, — говорит Станислав и подходит к качелям.
Я пытаюсь раскрутить их, но из-за высокой и густой травы ничего не выходит.
– У нас были вертушки интересные: четыре кресла, прикрепленные к металлической конструкции и посередине — круг, за который раскручивались. Так я помню: залазил на этот круг, и раскручивал ребят. Простая механика — скорость была бешенная. Вожатые подбегали и ругались, говорили, что очень травмоопасно, — вспоминает отдыхавший в лагере Илья Деулин.
За отрядами и игровыми площадками находится небольшой лес. Когда-то там зажигались прощальные костры.
– В березовой роще устраивали костры. Огромные были. Вот только кабанов было много у нас. Одна из проблем. Все раскапывали там. Детей боялись выпускать даже на территории лагеря в туалет ночью. Ой, а еще дети постоянно тащили в отряды ежей. Кормили их пряниками. Все объясняли, что не выживут у них ежики в неволе, — смеясь, рассказывает Маргарита Галкина.
Мы идем по главной еловой аллее, расположенной между двумя рядами домиков. Здесь — лавочки и столики, по кругу выложены кирпичи — остатки цветочных клумб. Посреди аллеи — памятник Владимиру Ленину. Здесь же, судя по металлическим конструкциям, пионеры водружали флаги и проводили линейки.
Я направляюсь к крайнему зданию отряда и сквозь желтую листву деревьев замечаю скульптуру. Подхожу ближе и вижу — две девочки сидят на лавочке и читают книгу, у одной из них отвалилась рука. Обойдя отряд, натыкаюсь на еще одно скульптуру — девушка с тарелкой и кувшином в руках сидит на коленях.
Мы проходим по аллее к месту, с которого начали осматривать лагерь. Слева обнаруживаем крытую сцену. Двери настежь, одно окно выбито. Заходим. Внутри — пусто. На сцене цветными буквами надпись — «Думчино 2004».
– У меня была розовая мечта. И мы хотели летнюю эстраду, которая была открытая, сделать закрытой. Обидно было: начинается дождик, и все мероприятия приходилось заканчивать. Я гудела, гудела и, в конце концов, поставили столбы железные и накрыли эстраду. Зря только лавки вкопали. Если бы сделали передвижными, то можно было там танцевать. Когда погода была плохая, сдвигали столы в столовой и там детки танцевали, — вспоминает Маргарита Галкина.
Катамараны и хорошее питание
Главный пруд лагеря сегодня практически высох. Мост, который соединял два берега, разрушился: опоры покосились, доски сгнили и развалились. Кабинки для переодевания заросли бурьяне. А на берегу, как и несколько лет назад, ждет своих отдыхающих баня.
– За 24 года, что я курировала лагерь, по нашей вине не было никаких чрезвычайных происшествий, слава богу, за это время. Хотя один ребеночек утонул в большом пруду. Бабушка его привела, потом забрать решила. Начальник лагеря написал приказ отчислить его, а на другой день он утонул, — вспоминает Маргарита Галкина.
– Нас постоянно гоняли с большого пруда. Выпускали на 10 минут. Зашли — вышли. Катамараны даже у нас были. А еще помню, постоянно ловили рыбу там. Наделали себе удочек, выловили что-то. На форточках, в блоке, натягивали леску и сушили таранку. На столовую нашу был совершен диверсионный налет с целью похищения одной пачки соли как-то. Всем отрядом обсуждали, как рыбу сушить. Зашли в вожатскую. Стырили у них ножницы. И на лавочке, у дорожки, рыбу разделывали. Утром вожатые идут, а вся лавочка — в рыбьих потрохах. Ну, рыбу посыпали солью и повесили на окно. Одна часть домиков выходила на дорожку, другая в лес. Вот чтоб никто рыбу не видел, мы ее в стороне леса и повесили. В итоге, часть рыбы пожрали червяки, часть — вожатые. Каждый вечер пропадала рыбы. Говорили: «Хищники, хищники». Сидели, караулили ночью, чтоб поймать зверя. А тут раз, и вожатый подошел из соседнего барака к окну и утащил рыбку нашу, — рассказывает Константин Деулин.
Мы обходим пруд и оказываемся у полусгнившей деревянной бани: дверные проемы покосились, оконные рамы развалились, кирпичные фундамент и пристройка растрескались, на крыше лежит поваленное бобром дерево. Недалеко от бани — кирпичные душевые. Рядом — конюшня, у которой стоят деревянные сани, а в десяти метрах от них — стог сена.
– Лошадь ходила мусор собирала, молоко в лагерь возила. Потом, когда дороги хорошие стали, лошадку нашу убрали, отдали кому-то, — говорит Маргарита Галкина.
Вскоре, пройдя по покрытой мхом и травой дорожке из строительных плит, оказываемся у яркой деревянной столовой с двумя дверьми и полуразрушенными перилами и порожками. Я подхожу большому застекленному окну. Заглядываю внутрь. Кажется, что вот-вот сюда на обед забежит толпа детей: в огромном светлом помещении с потолками более пяти метров стоят столы со стульями, на стенах — картины, в зоне буфета — стеллажи и кухонная утварь.
– У нас было хорошее питание, замечаний не было. Раньше, правда, ели как-то не особенно охотно. Пили все компот, потому что жарко. А выпечку свою обожали и дети, и работники лагеря. Повара испекут к вечеру воздушные булочки, сметали все мгновенно. В 90-х стали есть уже без разбора все: и яблоки, и печенья, и котлеты. Стало хуже, временя такие. Кстати, в день выезда у детей не было полдника и ужина. Чтоб заплаченные деньги не пропадали, мы покупали им подарки: шоколадки, печенья. Вообще, там, где столовая, напротив нее, стоит кирпичная кладовая. Там мы хотели построить двухэтажное здание. На первом этаже — столовую, на втором — зал для танцев и отдыха. Ничего не получилось, — вспоминает Маргарита Галкина.
– Кормили нас прекрасно, на убой. Мы с полдника всегда таскали еду в домики. Там кушали. Нас кормили четыре раза в день. Каждый отряд дежурил по столовой в определенный день, маленьких не трогали. Вожатый, его круг ограниченных лиц дружно шли в столовую. Накрывали. А потом этот же круг, затаренный, мчался к себе в отряд. После того как накрывали на столы, много чего оставалось, тащили в домики. Я делал по хитрому, приходил в столовую, когда должен был дежурить, к тому времени, когда ребята уже накрыли на столы. И помню, как утащил целую коробку сока в отряд, всем потом раздавал, — рассказывает Константин Деулин.
Параллельно столовой тянутся побеленные кирпичные кладовые и склады. Их двери заперты на металлические засовы. Строения довольно крепкие.
– В одной из кладовой чемоданы хранили и выдавали. Женщина там работала до 82 лет. Такие люди у нас работали! У нас в лагере была крытая машина. Чтоб детки не таскали свои чемоданы со станции до лагеря, на станцию к прибытию поезда подъезжал наш автомобиль. В него грузили вещи. Дети шли налегке. Приходили в лагерь, а там их вещи уже стоят. Разбирали. Один раз все дети приехали, разобрали чемоданы, но остался стоять один. Спрашиваю, чей. Тишина. А на чемодане на бумажке имя и фамилия девочки. «Почему не берешь чемодан свой?» — говорю ей. А она посмотрела на меня и сказала, что он ей не нужен, — вспоминает Маргарита Галкина.
«Красиво было невозможно»
– Этот лагерь — моя боль. Я была связана с ним 24 года. Я была заместителем председателя РАЙПРОФСОЖа (районная профсоюзная организация. — Прим. РП) с 1971 года. И мои обязанности были таковы: на мне лежала вся бытовая сфера детсадов, яслей, культуры наших и лагеря. За 25 лет своей работы много лагерей видела и за пределами Орла. Московская дорога вызывала на семинары, они проводились в лагерях. Мне многие нравились: и столовая хорошая, и дома. Но по природе лучше нашего нет. Все другие маленькие какие-то, а наш как санаторий. Если железная дорога упустит этот лагерь, грош ей цена, — говорит Маргарита Галкина.
– В лагере «Думчино» отдыхали только орловские ребятишки?
– Не! К нам приезжали и американцы, и болгары, и финны. Купались, отдыхали, кушали. Попросила в столовой посуду им получше приготовить, американцам. На поднос наложили им пряники. И вот, честное слово, они эти пряники хватали, в сумки запихивали. Для нас это шоком было и непонятно. Одну смену болгары отдыхали, и потом москвичи. А финны — вообще анекдот. Финны приехали на автобусе с низкой посадкой. А дороги тогда еще не было. Ну, автобус их и сел в первой яме. Повела их до лагеря. Жара, лето, идут. Но тоже были довольны. Шикарно просто, — вспоминает Маргарита Галкина.
– Сегодня до лагеря проложена хорошая дорога, когда она появилась?
– Проблема с дорогой у нас была недолго. Несколько километров от железнодорожной станции надо было идти пешком до лагеря. Дорога была проселочная. С 1978 года мы положили асфальт. Вот какой лагерь! Кроме того, мы себе и водоснабжение организовали. Водонапорную башню поставили. Мы заказывали сами еду в лагерь в нужных нам магазинах. Продавцы тогда сбагрить могли что угодно, мы выбирали, отбирали. Энергетики, кстати, организовали нам трансформаторы. Связисты — связь. Мы были автономны! В 80-х построили девять новых домиков. Потом их модернизировали: сделали закрытые веранды, поменяли окна. Но не знали, что так получится, и лагерь законсервируют.
– Что вы можете сказать о детях, отдыхающих в лагере, о работавшем в нем персонале?
– И персонал у нас хороший был и детки. Обслуживающий персонал и воспитатели у нас были из школ, что находились в ведомстве железной дороги. На протяжении 15 лет одни и те же ездили, все свои, все как родные. Вожатых мы отбирали из ОГУ(Орловский государственный университет. — Прим. РП), Мезенского педагогического и Болховского колледжей. Превосходные ребята были.
А сами детки, лагерь, были очень умные. Приезжаешь — никого, тишина. А так, знаю, музыка играла. Говорили мне, что поют все «Море» Юрия Антонова, я захожу — тишина. Только на станцию вступала, уже знали, что еду, докладывали. Дисциплина была. И дети к нам тоже несколько лет подряд одни и те же ездили: целые компании были. Дружно было все.
Заботились мы о детках своих. Хотели, чтобы отдых у них был хорошим. Я помню, как со слезами на глазах доставали с моим заместителем школьную форму для детей. Попали даже к депутату. И мы получили 500 комплектов юбочек, шортиков, рубашечек. И на линейку детки одевали форму, красиво было невозможно, — рассказывает Маргарита Галкина.
Свадьбы, эзотерики и танцы до лысины
Братья Илья и Константин Деулины, дети железнодорожника, отдыхали в лагере «Думчино» в 2000 и в 2002 годах. В 2000 году Илья был в шестом классе, а Константин — в четвертом.
– Какие самые запоминающиеся моменты из жизни в лагере можете рассказать?
– У нас постоянно было соревнования, игры, танцы. У нас был в лагере ЗАГС. Мальчики и девочки делали колечки из бумаги, женились. Было весело. У нас с Костиком тоже были жены, — вспоминает Илья.
– Помню, на день Святого Валентина, весь лагерь носился с валентинками. Писали там: «Катя, я тебя любу». Вожатые больше всего собирали валентинок. У нас получается, что за время лагеря проходила инсценировка всех календарных праздников, не зависимо от того, будут они только или давно прошли, — делится Константин.
– Как всегда у нас рассказывали ужастики. Был один парень в первую поездку, который рассказал, что его друзей убило приведение в виде пиковой дамы. Еще у нас был свой эзотерик. Он всех лечил руками. Потом подходил к дереву, поклонялся ему, что-то шептал и говорил, что передает негативную энергию этому дереву. Все поначалу поржали. А через пару дней увидели, что это дерево засохло. Весело было, — говорит Илья.
– У нас были ди-джеи свои. Один — ди-джей «Бонус». А его подменял ди-джей «Комар». Самые крутые ребята. У них был свой фирменный трек. Наизусть его помню — «Мама сшила мне штаны», — вспоминает Костик.
– Брейк-данс один парень у нас танцевал. На асфальте прям. Только он забыл кепку надеть. После танца на его голове красовалась лысина, — рассказывает Илья.
– У нас были даже дни кинопоказа. Раз в две недели. В одной комнате был кинотеатр. Все могли пойти и посмотреть фильм. Кинотеатр простой: телевизор и DVD-проигрыватель. Мест там всего было двадцать где-то. Информация распространялась о дне показа из-под полы. Я там впервые посмотрел «Человека-паука», — делится Костик. — Хорошо мы в лагере время проводили!
Консервация
– Лагерь был заморожен в 2004 году. Тогда были две последние смены. Сейчас он охраняется и ждет, когда решится его судьба. Возобновлять его работу смысла нет: не наберется достаточного количества детей, — говорит заместитель председателя Дорожного комитета профсоюза по Орловско-Курского региону Юрий Васильев.
Однако Маргарита Галкина так не считает. Она уверена, что желающих поехать в лагерь будет немало, если стоимость путевок снизить.
– Если устроить в лагерь путевку по 50 тысяч, то конечно детей не наберется. А если сделать нормальную, то поедут: 300 человек на смену наберется. Не верю, что народ не набирался. Когда я пришла в 71 году, в детсад тот же попасть невозможно было. Рождаемость шла по синусоиде, падала. Принимали уже не только детей, а правнуков и внуков работников. Сейчас много молодых на железной дороге, они же тоже детей имеют, ездили бы в лагерь, — говорит Маргарита Галкина.
Чтобы расконсервировать лагерь, его надо сначала реконструировать. Это требует серьезных финансовых вложений.
– Для того чтобы открыть лагерь, нужно полностью его приводить в порядок. Ремонтировать даже те сооружения, которые и не будут использованы во время смены. Это затраты и немаленькие. Не стоит забывать, что и рабочим нужно платить зарплату. Путевки в лагерь тоже недешевые, потому сегодня проще свозить ребенка на отдых заграницу. Законсервирован лагерь был по той причине, что после падения железного занавеса, все и поехали в соседние страны на отдых. И интереснее там, и дешевле порой. Сейчас у нас на грани заморозки несколько лагерей по стране. Их будут продавать. Лагерь в Думчино выставлен на аукцион. Не находится на него покупателя потому, что для того, чтобы аукцион состоялся, должно быть не менее трех участников, все потому что он — федеральная собственность. Пока желающих нет. Стоимость лагеря, если не ошибаюсь, 21 млн рублей, что сумма немаленькая, — подсчитывается Юрий Васильев.
Маргарита Галкина уверена, что детское учреждение нужно восстановить и, если не в качестве оздоровительного лагеря, то хотя бы в виде базы отдыха.
– Если бы лагерь остался, мы бы сделали многое. В 1995 году сделали зимнюю базу отдыха там. Люди приезжали, катались на лыжах. Работал и зимний лагерь для детей. Если бы сейчас сделали там дом отдыха, было бы великолепно! Или что-то другое. Жалко такое место бросать. Я была в этот лагерь влюблена. Там воздух хороший, он же далеко от дороги! Много лагерей повидала, но лучше нашего нет! — заключает Маргарита Галкина.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
