Новости – Люди
Люди
«Ради чего мы убивали друг друга?»
Оснабрюкская ратуша. Фото: Юлия Овсянникова
«Русская планета» рассказывает четыре истории о побратимских связях Твери и Оснабрюка
28 июля, 2014 19:51
8 мин
23 года назад в маленьком немецком городе Оснабрюке было подписано соглашение об установлении партнерских связей между Оснабрюком и Тверью. Информацию обо всех официальных мероприятиях и встречах, которые прошли за это время на побратимском поле, можно найти без труда: пресс-службы во всех странах мира работают, как часы. Но у заключенного когда-то партнерства есть и другая летопись — с человеческим лицом: это история русско-немецких браков, взаимовыручки и хобби, объединивших людей по разные стороны границы. Корреспондент «Русской планеты» пообщался с ветеранами побратимских связей и записал четыре истории о непростых взаимоотношениях наших городов.
Янни и Клаус Вайе, пенсионеры, одни из инициаторов и главных участников гуманитарных акций и культурных обменов между Тверью и Оснабрюком:
– Это произошло двадцать один год назад. Тверь уже пару лет была нашим городом-побратимом, и по Оснабрюку пронесся клич: «Нужно помочь тверичанам: в стране непростая ситуация, многие люди на грани выживания». Мы обошли соседей на улице, обзвонили знакомых, и в Тверь поехали пакеты с гуманитарной помощью. В один пакет мы вложили письмо, а написали следующее: если в Твери есть локомотивщики, работники железной дороги, которые хотели бы иметь немецких друзей, мы будем рады.
Наше письмо кочевало из рук в руки и в итоге попало к Игорю Астафьеву, сотруднику железной дороги. Мы получили ответ, долго переписывались, а потом приехали в Тверь и познакомились лично. Начали дружить семьями, потом перезнакомились наши общие друзья, коллеги, родственники: образовался своеобразный русско-немецкий клуб локомотивщиков.
Да, разных акций и встреч было много: всех и не перечислишь. Например, однажды обычная женщина, фрау Криг, взяла и сказала: «Я очень сочувствую русским людям. И хотела бы помочь какому-нибудь тверскому дому престарелых». Друзья в Твери подсказали: нужно ехать в Городню, в Конаковский дом престарелых… На деньги фрау Криг, ее родственников и знакомых для дома-интерната были куплены телевизор, холодильник, машина, подарки. Фрау Криг уже нет в живых, а в доме-интернате висит ее портрет: когда эта женщина начала помогать тверским старикам, ей было больше ста лет…
Во всем этом можно увидеть большой смысл и даже философию: когда-то первые туристы из Оснабрюка приезжали в Тверь, чтобы найти следы своих родственников, погибших на восточном фронте. Политика разъединяет людей и разводит их по разные стороны баррикад. А объединяет простое общение. Что мы знали друг о друге в начале девяностых? Ничего! Россия стараниями медиа представлялась холодной страной, где армия всегда готова к бою, а старики живут в нищете. Свои представления о Германии были и у жителей Твери, и тоже далеко не лучшие. При этом мы испытывали огромный интерес друг к другу и выяснилось, что мы можем многому друг друга научить. Дайте слово народной дипломатии! Зачем забивать голову политикой, если можно просто сидеть за общим столом, пить чай, беседовать и слушать народные песни? Когда наш друг Володя Кудрин берет в руки баян, сердце поет у всех, вне зависимости от гражданства и национальности…
Владимир Кудрин, руководитель ансамбля «Тверь»:
– Однажды после концерта нашего ансамбля в Оснабрюке ко мне подошел немец и сказал: «Я очень люблю музыку, дома у меня есть маленькая коллекция музыкальных инструментов. Я играю на аккордеоне, а хотел бы научиться играть еще и на баяне. Вы впечатлили меня своим выступлением!»
Так я познакомился с Петером Риманном, с другом Янни и Клауса Вайе.
Хочешь научиться? Не вопрос! Ничего страшного, что я с великим трудом изъясняюсь по-немецки, а Петер не знает русского. На помощь пришел Игорь Астафьев: он был главным посредником в нашем общении — и, конечно, переводчиком. Начались звонки, переписка, потом Петер приехал к нам в Тверь — брать уроки. Заодно познакомился с моей семьей, друзьями и многими тверскими музыкантами.
Такого ученика у меня еще не было! Если я требовал заниматься восемь часов — Петер шел и играл, без жалоб и отговорок. За десять лет обучения он потихоньку дошел до композиций, которые исполняются на первом курсе музыкального училища, а знакомство переросло в очень близкую дружбу. Каждый год Петер приезжает в Тверь и живет у нас на даче: мы давно научились понимать друг друга без слов. Недавно, например, сходили в баню, потом сели за стол. «Большой гут!» — говорит Петер…
Он рассказывал, что его семья когда-то жила в Кенигсберге и в конце войны матери с четырьмя детьми пришлось бежать: так Риманны и оказались в Оснабрюке. А сейчас мы друзья. Вот такая история…
Петер Риманн, пенсионер, хобби — музыка:
– Мне очень повезло, что в свое время я познакомился с Володей, Валей и всей семьей Кудриных. А ведь началось все действительно с баяна: мне этот инструмент показался очень интересным, необычным. К тому же я так любил русскую народную музыку!
Баян не похож на аккордеон: он сложнее и интереснее. Здесь нет клавиш, как на фортепиано, и поначалу я удивлялся: «Как это люди разбираются во всех этих кнопках? В чем принцип?».
А закончилось все большой дружбой и привязанностью друг к другу. Здесь, в России, я учился не просто играть на баяне — учился у русского менталитета, у тех людей, с которым доводилось встречаться и общаться. Оказалось, мы не такие и разные. У поколений, знающих, что такое беда, труд, решение серьезных проблем, всегда найдется много общего.
Владимир и Валентина Кудрины — удивительные люди. Владимир – человек, которого Бог наградил огромным талантом и большой душой. Это прекрасная семья, где все любят и уважают друг друга, где всегда накрывают щедрый стол для гостей, готовы выслушать, помочь, поддержать… Через год я жду Кудриных у себя в Оснабрюке! А приезжайте-ка все вместе: и Кудрины, и вы, и Игорь Астафьев… Игорь у нас — главный посредник!
Игорь Астафьев, ветеран побратимских связей, бывший работник железной дороги:
– Однажды в Оснабрюке я познакомился с пожилым немцем, который участвовал в Ржевской битве и был тяжело ранен. «Ни нам, ни вам все это было не нужно, — сказал он. — До чего же бессмысленным и невероятно жестоким было все, что происходило подо Ржевом. Ради чего мы мерзли, терпели боль, убивали друг друга? Все это было нужно политикам, а солдатам просто хотелось домой».
Он повернул голову и показал мне рану: огромную дыру в шейном отделе позвоночника. Сложно поверить, что человек с таким ранением мог уцелеть и дожить до преклонных лет. Мы поговорили и пришли к выводу, что в России и Германии все всех давно поняли и простили. И очень жаль, что столько десятилетий наши народы не общались: кто знает, если бы мы всегда ездили в гости друг к другу, сидели чаще за одним столом, вели разговоры «за жизнь», вместе пели и играли на музыкальных инструментах, может, и не было бы никаких войн.
А этому пожилому немцу я тогда ответил так: «Мой тесть воевал подо Ржевом. И, может быть, тогда вам даже приходилось стрелять друг в друга. Но я обязательно передам ему ваши слова. Ведь он говорит так же: войны никому не нужны». Я передал, и тесть едва не расплакался: вспомнились далекие сороковые.
Кто мог тогда подумать, что в девяностые мы в Твери получим гуманитарную помощь из Оснабрюка, что она пойдет в дома малютки, в дома престарелых, в тюрьмы, в интернаты! Что оснабрюкские и тверские локомотивщики будут дружить семьями, и нам придется вспомнить немецкий, а в Оснабрюке многие возьмутся за русский! Что для такого количества людей тверское партнерство с маленьким немецким городом станет главным делом жизни и к нему подключатся художники, музыканты, журналисты, и отношения станут почти семейными… Лишь бы все, как всегда, не испортила политика: а народная дипломатия и действеннее, и добрее.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
