Туберкулез вернется с подкреплением

Врач во время просмотра рентгеновских снимков после флюорографического обследования в Городском противотуберкулезном диспансере. Фото: Валентина Свистунова / ТАСС

Ученые предсказывают возрождение опасной инфекции

Галина Паперная

20 мая, 2015 09:11

10 мин

Через два-три года Россию накроет вторичной волной туберкулеза, ассоциированного с ВИЧ-инфекцией, которая выплеснется из мест лишения свободы на улицы городов. Среди основных факторов риска авторы ежегодного доклада федерального Центра мониторинга противодействия распространению туберкулеза РФ, выход которого намечен на начало июня, называют нарушения правил изоляции заключенных с ВИЧ и туберкулезом в местах лишения свободы, рост случаев лекарственной устойчивости и общее снижение санитарной грамотности населения.

Затишье перед бурей

В конце марта, когда отмечается всемирный день борьбы с туберкулезом, Минздрав обнародовал отрадную статистику за 2014 год: по сравнению с 2013 годом показатель общей заболеваемости снизился на 5,6% (с 63,0 до 59,5 на 100 тыс. населения), а с 2008 года, когда отмечался пик заболеваемости, снижение составило 30,1% (85,1 на 100 тыс. населения). В частности, за этот период постоянно снижалось количество заболевших детей, больных наиболее заразной открытой формой, сократилась общая доля всех запущенных форм и смертность от туберкулеза во всех возрастных группах.

Тем не менее, эпидемиологи обращают внимание на все увеличивающийся статистический разрыв между регионами, как по уровню заболеваемости, так и по уровню смертности. Показатель общей заболеваемости (впервые выявленные случаи) в расчете на 100 тыс. населения колеблется от 39 заболевших в Центральном федеральном округе до 170 в Тыве и 136 в Чукотском автономном округе. Общая распространенность этой болезни в 2014 году тоже отличается в разы: от 76 человек в ЦФО до 256 в Дальневосточном округе; от 36 в Костромской области до 595 в Тыве (на 100 тыс. населения).

Исключительно высокий уровень распространенности в отдельных регионах объясняется концентрацией мест лишения свободы. По данным готовящегося доклада, в то время как в стране заболеваемость туберкулезом за последний год снизилась практически на 6%, в местах лишения свободы — всего на 1% (с 10,2% от общего числа больных туберкулезом в РФ в 2013 году до 9,3% в 2014 году). «Мы имеем крайне ограниченную информацию по работе противотуберкулезной службы ФСИН, так как многие сведения, в том числе касающиеся финансирования и организации лечения, не опубликованы», —прокомментировала эти цифры для «Русской планеты» руководитель федерального Центра мониторинга противодействия распространению туберкулеза и один из авторов ежегодного доклада Ольга Нечаева.

Камера спецбольницы в следственном изоляторе номер 1 Москвы «Матросская тишина», где заключенные проходят лечение от туберкулеза и СПИДа

Камера спецбольницы в следственном изоляторе номер 1 Москвы «Матросская тишина», где заключенные проходят лечение от туберкулеза и СПИДа. Фото: Людмила Пахомова / ТАСС

Об эпидемиологической обстановке в учреждениях ФСИН приходится судить по косвенным признакам и рассказам тех, кто заразился туберкулезом во время заключения.

В колониях готовят бомбу

«Я попал в ЛИУ-19 в (лечебно-исправительное учреждение – РП) Мордовии в 2005 году, на тот момент мне было 27 лет, я был молодым и совершенно здоровым человеком. В лечебное учреждение попал, можно сказать, по глупости — сказал, что пробовал наркотики. Мы работали на швейном производстве с ребятами, у которых была открытая форма туберкулеза, у многих был туберкулез вместе с ВИЧ-инфекцией – «турбович», как это называют на зоне. Мест в отдельном бараке для «турбович» всегда не хватало, поэтому «просто» ВИЧ-инфицированных подселяли к тем, у кого был туберкулез, а тех, у кого был туберкулез — к неинфицированным. От работы не освобождали даже тяжелых, постоянно кто-то умирал», — рассказывает о своем опыте заражения туберкулезом москвич Геннадий.

Очаг в легких у него обнаружили уже после выхода на свободу. «В колонии я похудел на 20 кг, но там это никого не волнует, чтобы отправили на обследование надо начать кашлять кровью», — отмечает экс-заключенный. Геннадию повезло, его подлечили и теперь он работает в фонде «В защиту прав заключенных», где помогает получить лечение и юридическую помощь тем, кто сидит сегодня.

В туберкулезных зонах почти не лечат, «усиленное питание», которое полагается больным туберкулезом, отличается от пайка рядового зэка только куском маргарина, который добавляют к утренней каше. Не удивительно, что бунты происходят чаще именно в туберкулезных колониях. Последний громкий эксцесс на майские праздники в нижегородском ЛИУ-3 (лечебно-исправительное учреждение) привлек внимание общественности и стал поводом для проверки — этого и добивались заключенные. Они потребовали заняться их лечением, прекратить избивать и не заставлять больных туберкулезом работать по 10–12 часов в день на тяжелых работах.

Это типичная для российской колонии ситуация, уверен координатор горячей линии GULAGU.net Игорь Голендухин, обратившийся с заявлением по факту нарушений прав заключенных больных туберкулезом в ЛИУ-3 к генеральному прокурору Юрию Чайке. Правила раздельного содержания больных и здоровых повсеместно грубо нарушаются, что в условиях резкого роста ВИЧ-инфекции ставит под угрозу эпидемиологическое благополучие всей страны, говорит общественник. ВИЧ-инфицированные намного легче заражаются туберкулезом и значительно чаще получают его открытую форму, в итоге сами становятся источником распространения инфекции.

По данным GULAGU.net, заражения заключенных буквально поставлены на поток в карельских ЛИУ, в ЛИУ Свердловской и Нижегородской области. Таких случаев там сотни.

«ЛИУ — это учреждение, где по закону могут находиться только больные закрытой формой туберкулеза (с открытой должны класть в стационар) и там не может быть рабочей зоны. Начавшаяся проверка должна установить насколько законно в нижегородском ЛИУ-3 были организованы производства, в частности, изготовление бань», — рассказал Игорь Голендухин «Русской планете». На этих работах были заняты больные открытой формой туберкулеза. «Представляете, это же баня, ее люди купят и будут в ней париться, а влажность — как раз та среда, в которой микобактерии наиболее хорошо себя чувствуют и наиболее опасны. Бани могут оказаться источником заражения», — добавляет представитель GULAGU.net.

По данным Голендухина, на практике в ЛИУ сплошь и рядом находятся заключенные с открытой формой болезни и производство товаров широкого потребления поставлено на поток.

Тюремная субкультура

В российских тюрьмах не просто заражают опасными заболеваниями людей, которые завтра выйдут в обычную жизнь, но и создают условия для процветания самых опасных, устойчивых, видов бактерии. Уже сегодня у каждого пятого выявляемого в России нового больного обнаруживается мультилекарственная устойчивость, то есть форма заболевания, не поддающаяся лечению большинством препаратов. Основная причина перерождения бактерий в неубиваемых монстров — прерывание курса лечения пациента и изначально неправильные схемы лечения.

Разницу между обычным туберкулезом и его устойчивыми формами можно оценить в рублях. «Курс лечения начальной формы обычного туберкулеза около 100 долларов, при этом продолжительность лечения шесть месяцев. Если же форма бактерии обычная, но болезнь запущенная, лекарства уже обойдутся в среднем в 1000 долларов и лечиться придется около года. Курс медикаментозного лечения лекарственно устойчивых форм сегодня обходится минимум в 1 млн рублей, если есть еще и ВИЧ, сразу на порядок больше», — говорит Ольга Нечаева.

Стоит ли говорить, что адекватно лечить туберкулез сегодня могут далеко не везде. Только в Москве, где уровень лечения и частота полного излечения намного выше, чем в других российских регионах, один день в стационаре обходится в 4 тыс. рублей. Во всех остальных субъектах федерации финансирование не превышает 2 тыс. рублей за койкодень. Для сравнения, в системе исполнения наказаний на лечение выделяется не более нескольких сотен рублей в день. «Лекарства, которыми лечат заключенных, часто просроченные и, что самое плохое, заканчиваются неожиданно, при этапировании курс лечения всегда прерывают», — утверждает Геннадий из фонда «В защиту прав заключенных».

Проблема туберкулеза давно перестала быть «тюремной» и вышла за пределы традиционных групп риска. Кроме того, сегодня гораздо выше вероятность того, что больной туберкулезом встретится с носителем ВИЧ-инфекции. Что для последнего означает верное заражение и быструю смерть.

«Известно, что ВИЧ-инфицированные значительно чаще получают именно лекарственноустойчивые формы туберкулеза, примерно каждый третий-четвертый заражается именно плохо поддающейся лечению формой», — пояснил «Русской планете» глава Федерального центра по борьбе со СПИДом академик Вадим Покровский. По его словам, сейчас в России официально зарегистрировано 730 тыс. ВИЧ-положительных, примерно столько же не знает о своей болезни. 80% из них в перспективе нескольких лет заболеют туберкулезом, который является основной причиной смерти таких больных. Соответственно, стоит приготовиться к тому, что смертность среди больных сразу двумя страшными инфекциями будет увеличиваться.

Учитывая сложившуюся ситуацию с туберкулезом и ВИЧ в местах лишения свободы, в ежедневный «паек» заключенного уже давно пора включать маску. «Основное профилактическое мероприятие — разделение потоков больных туберкулезом и ВИЧ, — считает Вадим Покровский. — Ношение масок и профилактический прием противотуберкулезных препаратов».

Специалисты предупреждают, что эффект появления в стране современных противотуберкулезных препаратов закончился, лет семь-восемь назад увеличение закупок сыграло свою роль. Нужны новые организационные мероприятия — работа по стандартам, развертывание замещающих стационар технологий (амбулаторных центров по борьбе с туберкулезом). И, самое главное, простое соблюдение существующих санитарно-эпидемиологических норм. В противном случае туберкулез вновь войдет в перечень наиболее опасных социальных заболеваний уже к 2020 году.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе