Новости – Факт
Факт
«Крушение Советского Союза необратимо»
Александр Солженицын в городе Кавендиш, США, 1991 год. Фото: Craig Line / AP
18 сентября 1990 года в СССР вышел манифест Солженицына «Как нам обустроить Россию?»
18 сентября, 2013 15:11
5 мин
18 сентября 1990 года в «Комсомольской правде» тиражом 27 млн экземпляров вышел манифест писателя Александра Солженицына «Как нам обустроить Россию?». Вермонтский Отшельник (так называли тогда писателя) из далекой Америки советовал советскому народу, как тому побыстрее покончить с социализмом и перейти к капитализму, а также безболезненно разойтись по «национальным квартирам».
Предлагаемая Солженицыным программа обустройства России содержала такие меры:
1) отказ от сфер влияния, прежде всего в Восточной Европе;
2) прекращение разработки новых видов наступательного оружия;
3) свертывание дорогостоящих космических программ;
4) сохранение сильной центральной власти при расширении прав местной власти (возрождение земства);
5) упразднение всеобщего, равного, прямого и тайного голосования;
6) ликвидация КПСС;
7) запрещение партиям участвовать в выборах;
8) сокращение на 80 % управленческого аппарата;
9) упразднение КГБ;
10) переход к рыночной экономике;
11) разгосударствление собственности;
12) приватизация земли;
13) возрождение православной церкви;
14) добровольный распад СССР.
Манифест Солженицына вызвал большой ажиотаж в СССР — в то время писатель продолжал считаться «моральным авторитетом» и даже числился у некоторых политических сил (в первую очередь у так называемой «русской партии» — националистических движений) претендентом на высшие посты в государстве.
Появление этого манифеста в советской печати было инициировано властями России (республики, уже ставшей к тому времени формально независимой от СССР). В начале августа председатель Совмина РСФСР Иван Силаев обратился к Солженицыну с письмом, в котором приглашал писателя приехать в СССР. 23 августа 1990 года жена писателя Наталья Солженицына передала заявление писателя для советской прессы. Оно было напечатано на следующий день. В ответе писателя говорилось, что «...как раз сейчас окончил статью: мои посильные (и сколько мне доступно извне) соображения о нынешнем состоянии страны и возможных и необходимых мерах, как я их понимаю. Вот неизвестно, „найдется ли бумага“ в СССР для дешевого и массового издания этой брошюры».
В «Комсомолке» вспоминали, как дальше пошло продвижение этого манифеста: «Трудно представить более дешевое и массовое издание, чем издание по цене 3 копейки с тиражом 22 млн экземпляров, то есть обычный номер „Комсомольской правды“... В тот же день, 24 августа, мы из „Комсомольской правды“ позвонили в США, в Вермонт. Через несколько дней Солженицын предоставил нам право первой публикации статьи в Советском Союзе».
Большую часть советских людей в этом манифесте особенно возмутил призыв писателя побыстрее развалить СССР, хотя к тому времени этот процесс уже шел полным ходом. 9 марта 1990 года о суверенитете объявила Грузия. Затем о независимости заявили все три прибалтийские республики — Литва (11 марта), Эстония (30 марта), Латвия (4 мая). 12 июня за ними последовала РСФСР, после чего этот процесс пошел как обвал: Узбекистан (20 июня), Молдавия (23 июня), Украина (16 июля), Белоруссия (27 июля). К моменту выхода работы «Как нам обустроить Россию?» формально «зависимыми» членами только СССР оставались Казахстан, Таджикистан, Киргизия и Туркмения.
Сам Солженицын позже вспоминал, как на самом деле надо было понимать его манифест и как его восприняли в СССР:
Я знал, что „москали“ прокляты ими (украинскими националистами. — РП), но взывал к ним как к братьям, в последней надежде образумления. Я предлагал немедленно и безо всяких условий дать свободу отделения 11 союзным республикам, и только приложить вседружественные усилия для сохранения союза четырех — трех славянских и Казахстана.
Началось, вероятно, с Горбачева. Он так яростно возмутился моим предсказанием о неизбежности распада СССР, что даже выступил, на погляд всему миру, в Верховном Совете. Якобы прочел брошюру „внимательно, два раза и с карандашом“ — но ударил, со всего маху, мимо: Солженицын „весь в прошлом“, проявил себя тут монархистом — и поэтому брошюра нам целиком не подходит, со всеми ее мыслями. В поддержку вождю выступили и два депутата-украинца, выразившие гнев „всего украинского народа“ против моих братских инсинуаций, и один депутат-казах. В самом Казахстане бурней: в Алма-Ате демонстративно сжигали на площади „Комсомолку“ с моей статьей.
Националисты же русские и державные большевики и слышать не хотели о предстоящем развале Империи. А поверхностные парламентарные демократы не могли и на дух принять глубокого взгляда на суть демократии — те, кто разгорячен политической каруселью: зачем нам эти подробные размышления о возможном государственном устройстве, когда вон на той и вон на той площади гудят актуальные политические митинги?»
Менее чем через год, в августе 1991 года, начали один за другим сбываться основные положения манифеста. Как встретил эти события Солженицын?
Вскоре после подавления путча 19—21 августа 1991 года он дал интервью NBC, в котором «выразил свою поддержку переходу к свободной рыночной экономике в Советском Союзе». Более того, он назвал августовские события «Великой преображенской революцией» и 30 августа направил Борису Ельцину поздравительное письмо, в котором писал: «Горжусь, что русские люди нашли в себе силу отбросить самый вцепчивый и долголетний тоталитарный режим на Земле. Только теперь, а не шесть лет назад, начинается подлинное освобождение и нашего народа и, по быстрому раскату, — окраинных республик!»
Солженицын приветствовал распад СССР и победу капитализма в России, но совсем скоро ему на собственном кошельке пришлось узнать, чем обернулась «свобода по Ельцину». Писатель Александр Островский в книге «Солженицын — прощание с мифом» описывал денежные взаимоотношения писателя и его литературного отдела в независимой России:
«Ельцинские реформы ударили и по Александру Исаевичу. Дело в том, что публикация его произведений в 1989—1991 годах миллионными тиражами предполагала поток гонораров, которые Вадим Михайлович Борисов (начальник литературного отделения Солженицына в России, фактически импресарио. — РП) должен был сконцентрировать на одном или нескольких банковских счетах. Уже в 1991 году стало очевидно, что в самое ближайшее время эти деньги превратятся в пыль. И действительно, только за один 1992 год официально рубль обесценился в 25 раз, в дальнейшем этот процесс продолжался.
В таких условиях судьба солженицынских гонораров во многом зависела от предприимчивости Борисова. По некоторым данным, сам он в коммерческом отношении был малоопытен, поэтому денежными делами Литературного представительства писателя занимался Сергей Дубов. Уже в начале 1992 года след солженицынских денег стал теряться. Александр Исаевич забил тревогу. Борисов был отстранен от руководства Литературным представительством, его место занял некто Михаил Тимофеевич Работягин.
В мае 1992 года в Москву отправилась Наталья Дмитриевна (жена Солженицына. — РП). Одна из важнейших целей ее поездки заключалась в том, чтобы подготовить условия переезда из Кавендиша (США) в Москву. В то же время она должна была обеспечить легализацию РОФ (фонд Солженицына. — РП), а также произвести ревизию Литературного представительства Солженицына.
К ее приезду руководителем РОФ, резиденция которого размещалась в Музее Марины Цветаевой, стала Надежда Григорьевна Левитская, секретарем — Мунара Уразова. Наталья Дмитриевна изъявила желание ознакомиться с финансами фонда и получить представление о тех гонорарах, которые должны были накопиться от издания произведений А. И. Солженицына в 1989—1992 годах.
Однако Борисов был неуловим. Прошло некоторое время и при не до конца выясненных обстоятельствах он погиб, незадолго перед этим был убит и Сергей Дубов».
Солженицын вернулся в Россию только в 1993 году, в страну, которую он так красочно описал в своем манифесте. «Моральным авторитетом» его, кроме небольшой кучки придворных пропагандистов, больше никто не называл.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
