Большевики первыми использовали «положительную дискриминацию»

Комсомолка обучает грамоте молодых туркменок,1931 год. Фото: РИА Новости

«Русская планета» открывает цикл материалов, посвященных политике советской коренизации в 1920—1930-е годы

Елена Коваленко

28 октября, 2013 09:20

3 мин

Распад Российской империи и последовавшая за ним Гражданская война 1918—1922 годов стали триумфом левых идеологий и национализма. Большевики были первыми, кто не только решился на строительство абсолютно нового типа общества, но и теми, кто на практике стал осуществлять принцип права наций на самоопределение. Выход многих территорий из состава бывшей Российской империи приветствовался, согласно большевистской доктрине это должно было неизбежно привести к революциям в новых государствах.

Однако подобная политика столкнулась с силой, которую Ленин всегда воспринимал всерьез, но считал неконкурентоспособной, если она столкнется с процессами мировой революции — национализмом. Большевикам пришлось вести войну на два фронта: против контрреволюционного Белого движения и многочисленных национальных образований.

События Гражданской войны и ее итог напоминали воссоздание Российской империи в прежних границах. Относительно безболезненно уйти удалось только Финляндии, тогда как независимая Польша стала основным противником Советской России на завершающих этапах Гражданской войны.

После того как мировая революция была отложена на неопределенный срок, а Советский Союз был создан практически в прежних границах Российской империи, перед большевиками встала задача выработки новой национальной политики. В результате появилась абсолютно новаторская, уникальная по целям и масштабам реализации политика коренизации.

В ее основании лежали четыре идеологические предпосылки.

Во-первых, осознание большевиками мобилизационного потенциала национализма, как их основного идеологического конкурента. Поэтому было принято решение поставить его на службу советскому государству.

Во-вторых, согласно марксизму национализм является порождением буржуазных отношений, а потому будущее слияние наций возможно только после их полного освобождения. Поэтому коренизация была модернизаторской концепцией, призванной ускорить построение нового общества.

В-третьих, подобная политика была следствием убеждения большевиков, что национализм нерусских народов вызван прежде всего реакцией на угнетение царским режимом и недоверием к русским. Согласно классификации Ленина национализм русских — это национализм угнетающей нации, тогда как национализм меньшинств — движение угнетаемых народов. Таким образом, коренизация также преследовала цель лишить русский национализм потенциала.

В-четвертых, немаловажным фактором национальной политики большевиков было желание разбудить революционные настроения у разделенных народов, прежде всего у украинцев и белорусов. Создание в рамках республик СССР привлекательной модели родины было инструментом влияния на западных соседей.

Положения этой национальной политики были сформулированы на XII съезде партии в апреле 1923 года, хотя стали применяться на практике несколько раньше. В ходе съезда большевики прекратили предшествующие этому дискуссии о форме сосуществования национальных образований в Советском Союзе. Было принято окончательное решение формировать новые территориальные единицы по национальному признаку. Дисперсно расселенные этнические группы было решено ассимилировать в большинстве населения, проживающего на территории административной единицы.

Начало новой национальной политики совпало с развитием программы ликвидации безграмотности, которая в советских республиках стала проходить на местных языках. Резолюции большевиков призывали развивать республиканские языки, а местные элиты были обязаны не только вести на них документооборот, но и общаться в жизни. Также развивались театры, книгопечатание и средства массовой информации на языках народов, получивших статус коренных в своих административных единицах.

Большевики не пошли на развитие реального федерализма, сосредоточив всю власть в центре, однако придерживались идеи экономического выравнивания. Под этим понималось приоритетное развитие отсталых народов, к которым были отнесены все этносы СССР, кроме русских, украинцев, белорусов, поляков и евреев. Важной составляющей этой политики стало закрытие восточных окраин Советского Союза для русской сельскохозяйственной колонизации, которая бурно развивалась с начала XX века. В некоторых местах (Кавказ, Казахстан) имели место прецеденты насильственного выселения русских под флагом идеи деколонизации.

В начале 1920-х годов подобная политика получила имя «национализация», которая на местах преобразовывалась в украинизацию, в узбекизацию, в тюркизацию. Но позже общим для подобных практик стал термин «коренизация», то есть поощрение коренных народов в противовес пришлым. Она была подчеркнуто уважительной к местным культурным особенностям. Ее целью было создание образа советской власти как местной и близкой по духу. Большевики в 1920-е годы очень боялись, что они будут ассоциироваться с русским империализмом и национализмом.

Подобную политику позже назовут «положительной или компенсирующей дискриминацией» — всестороннее развитие меньшинств и подчеркнутое невнимание к проблемам этнического и культурного большинства. Обычно, когда говорят о подобном типе национальной политики, отсылают к индийскому опыту, где она практикуется с 1951 года. Но в Советском Союзе она начала проводиться на 30 лет раньше. До сих пор даже Индия не может сравниться по масштабам и темпам внедрения подобных принципов межнациональных отношений в жизнь.

Политика коренизации пошла на спад в конце 1920-х годов. Индустриализация и коллективизация столкнулись с противодействием местных национальных элит. Усиление административной роли центра в ходе первой пятилетки привело к сворачиванию финансирования многих программ по развитию местных языков и культур. Когда же начался поиск виновных в «перегибах на местах», виновными оказались именно местные национально настроенные партийцы. В декабре 1932 года Полютбюро опубликовало два постановления, в которых критиковало украинизацию. Это послужило сигналом к сворачиванию политики «положительной дискриминации» по всему союзному государству.

В течение 1930-х годов началась постепенная реабилитация русского национализма и имперского прошлого страны.

Источники: Миллер А. Романовы и национализм: Эссе по методологии исторического исследования — М.: Новое литературное обозрение, 2008; Мартин Т. Империя «положительной деятельности» Нации и национализм в СССР, 1923—1939 — М.: РОССПЭН, 2011.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе