Замерзнет ли Европа без русского газа? И что России делать без экспорта?
Европа не сможет заменить российский газ более дорогим американским сжиженным. Само это предложение - абсурд, поскольку у многих стран попросту нет выхода к терминалам СПГ, заявил премьер-министр Венгрии Виктор Орбан.
Не будет источников энергии из России - в Венгрии вообще не будет энергии, заявил он в эфире радиостанции Kossuth Radio.
В то же время большинство стран ЕС продолжают упорствовать и отказываются платить за газ в рублях, как того потребовал с 1 апреля российский президент. Пока европейские политики доказывают, что через пару лет они смогут полностью отказаться от российского газа, в самой Европе пошел снег, а жители вынуждены экономить на отоплении и продуктах, чтобы расплатиться по счетам.
Россия, как пытаются уверить нас, пострадает от газового эмбарго еще сильнее. Никто у вас больше газа не купит, заявляют некоторые эксперты. Лучше, мол, продавайте европейцам по-хорошему, да соглашайтесь на все условия.
Так где правда? Что в действительности ждет Европу и Россию через несколько лет, если российский газ и правда удастся заменить американским?
Около 60% газа на европейском рынке - это наш, российский газ. Казалось бы, вот - Россия, вот - Европа, вот целая сеть труб, по которым столь нужное для промышленности топливо преспокойно течет куда следует, и все рады. Но Европа еще несколько лет назад под давлением США взяла курс на постепенное снижение энергозависимости от России - речь шла о плановом отказе от покупок российских газа, угля и нефти, строительством терминалов по приему сжиженного природного газа из США.
Решение абсолютно политическое и совершенно не отвечает разумным экономическим доводам. Сказано возить через Атлантику танкерами - значит, будем возить. Именно поэтому США так усердно вставляли палки в колеса проекту «Северный поток-2».
Хотя простите: экономический довод в решении слезть с этих «ужасных русских газовых труб» есть. Правда, только у США: для них - это новые рабочие места, рост экономики и все прочее, для Европы же - очевидно навязанное решение, которое необходимо выполнить в ущерб своим интересам.
Говорят, что весь нынешний конфликт между Россией и Украиной - просто «горячая фаза» реального противостояния в экономической плоскости между Россией и США. Да, все смерти мирного населения за 8 лет в Донбассе и вся кровь, что льется сейчас на Украине - плата за то, чтобы США имели возможность продавать свой сжиженный газ на европейском рынке. Устранять конкурентов честным путем за океаном не умеют, а политика у них всегда следует за экономикой. Ничего личного, просто бизнес.
Итак, что произойдет, если Европа откажется от российского газа?
Тут два варианта: быстрый и медленный.
Медленный вариант уже был озвучен: это замена российского газа сжиженным из США. Это, если посудить, неизбежность: решение снизить долю российского газа, а затем и вовсе отказаться от него было принято давно. По итогу Европа получит такую же «энергетическую зависимость», но только уже от США. И возросший чек за отопление для населения, разумеется. Впрочем, без резких потрясений Европа бы к этому приспособилась, пусть и себе в убыток.
Быстрый же вариант форсирован нынешней спецоперацией на Украине и последовавшими за ними антироссийскими санкциями.
И вот тут складывалась поистине уникальная ситуация для России, чтобы нанести упреждающий удар.
Потому что быстро отказаться от российского газа, впрочем, как и нефти, Европа не может. Орбан прав.
Потому что инфраструктуру по разгрузке СПГ еще необходимо построить. Для приема СПГ необходим выход к морю, далеко не у всех европейских стран он вообще есть. А у тех, что есть - недостаточно мощностей для обеспечения собственной промышленности, например, прибалты об этом уже честно заявили: не хватит, и все тут.
Не говоря уже о том, что и сами США пока не могут произвести столько СПГ, сколько нужно Европе. Арабские страны тоже: там все поставки давным-давно расписаны, и почти все идет в Азию и Китай.
Решение принимать оплату за газ в рублях было поистине эпохальным.
Но затем все было слито в унитаз.
Когда появились подробные схемы, как именно Европа будет расплачиваться за рубли, выяснилось, что речь идет лишь о попытке обезопасить валютную выручку от санкционного изъятия, не более того. Несмотря на громкие заявления и хайп, для европейских «дорогих партнеров» ничего не изменится с 1 апреля.
Остановки поставок газа, скорее всего, тоже не будет: вся информация о том, что где-то там прекращена подача газа через такую-то трубу, на проверку оказывается техническими заминками, а не принципиальным решением.
Вывод один: Россия получит деньги за газ, но с каждым годом выручка будет все меньше и меньше. Хотя, какие годы - все произойдет намного быстрее. Для страны с такой долей экспорта сырья, как у нас, это весьма болезненно. Продавать в Азию мы можем, но это сложнее, не так выгодно и для перенастройки маршрутов опять-таки требуется время.
Мы могли бы одним махом перевернуть игровой стол шулера с краплеными картами. Установить свои правила, свои законы. Начать реальный передел несправедливой мировой финансовой системы, которая достала многих, на своих условиях.
Мы могли бы спровоцировать такой экономический шухер в странах противника - думаем, это уже очевидный факт - что они долго бы не оправились. Или, как минимум, сто раз бы подумали, прежде чем отправить вооружение на Украину или в какую-либо сопредельную с нами страну.
Сейчас Запад уязвим, как никогда. И у России сейчас на руках есть козыри и рычаг давления. Очень существенный.
Но с каждым месяцем его сила будет ослабевать, пока не станет равна нулю - это данность, путь русскому газу в Европу заказан давно.
Хотелось бы верить, что у резкого разворота в воздухе касаемо «газорубля» есть веские причины, а у правительства есть план Б, и там наверху знают, что мы будем делать, когда все трубы с газом в сторону Европы опустеют.
Потому что времени мало. И пока мы играем в «уважаемых партнеров», там переверстывают бюджеты, вооружаются и готовятся. Время играет против нас: там - приспособятся, а мы - проиграем, если не будем отстаивать свои национальные интересы жестко и однозначно.
