L’Humanité: германский империализм мечтает подчинить весь мир

Военное командование должно бережно обращаться с доверенными им человеческими жизнями

Елена Коваленко

5 августа, 2014 22:22

5 мин

L’Humanité

27 сентября 1914 года, Париж №3815

Опасные инсинуации

Г-н де Мен (граф, депутат, теоретик христианского корпоративизма — РП) приписывает социалистам анонимное мнение, согласно которому завоевание Франции неприятелем могло бы повлечь за собой немедленное заключение мира. Следом он называет нас «подлецами» и утверждает, что мы преследуем интересы германского кайзера [Вильгельма II].

Одновременно с этим гражданам, являющимся социалистами и притом гораздо большими патриотами, чем кто-либо из друзей г-на де Мена, не дают возможности ответить на эти высказывания. Бесчестно манипулируя словами и искажая их, наши соперники ставят подобные ложные заявления в вину всей [Социалистической] партии, находя в этом свой политический интерес и сиюминутную выгоду.

За битвами на Эне и Уазе (реки на севере Франции — РП), решившихся в нашу пользу, вероятно, последует отступление немцев за пределы наших границ. Но вера в то, что это будет означать конец войны, была бы иллюзией. Война скоро не закончится не только потому, что Лондонское соглашение обязывает союзников [стран-членов Антанты] быть верными друг другу, но потому, что такому исходу противостоит объективный анализ нынешних обстоятельств и событий. Англо-французские и бельгийские официальные заявления, а также, в еще большей мере, историческая и политическая обусловленность войны имеют в качестве цели уничтожение германского империализма. И если война закончится для союзников победой, она не может не закончиться его уничтожением.

Если немецкий народ осознает свою честь и свою свободу и, наконец, озаботится ими, если он расправится со своим Гогенцоллерном [императором Вильгельмом II] и создаст Республику, то сможет тем самым ускорить наступление мира и наилучшим образом поспособствовать освобождению других народов от ужасов войны. Но если немцы не очнутся, не восстанут против угнетающего их ига, то война продолжится, а завершать ее придется нам самим [при помощи силы оружия]. И тогда мы сами должны будем добиться оздоровления Европы, без которого никогда не будет ни свободы, ни мира.

В ответе за продолжение войны будут именно те, кто являются инструментами или сообщниками империализма. <…> Мы, социалисты, решительные защитники естественной независимости и свободы народов, заставим уважать эти ценности и обеспечим их торжество, установив вместо империализма и феодализма демократию и республику. От этого выиграют даже те, кто этого наименее заслуживает, а именно кто не сумел и не захотел присоединиться к нам в борьбе за всеобщее освобождение.

Атаки и инсинуации, которые и стали предметом этой газетной заметки, являются самыми опасными из всех, поскольку они ни на чем не основаны и нацелены на то, чтобы противопоставить друг другу Социалистическую партию и [французскую] нацию. Однако усилия наших политических оппонентов в этом отношении напрасны. Настроения народа и армии, которая скоро снова вольется в лоно нации, пропитаны республиканизмом. А потому они не могут войти в противоречие с симпатиями к социализму и социалистической идее, которая суть продолжение идеи республиканской.

Эдуар Вальян (Edouard Vaillant), (известный депутат-социалист — РП)

Национальный порыв

Есть три вещи, на которые правительство Французской республики должно продолжать обращать внимание для того, чтобы сохранить благоразумие общества и поддержать национальный духовный порыв. Речь идет о доставке почты солдатам, транспортировке раненых и оказании им помощи, а также о предоставлении всей информации [о фронтовой жизни] семьям солдат.

Почтовое сообщение с фронтом в течение последнего времени вызывало, мягко говоря, многочисленные нарекания. Жены отправляли своим мужьям письма и посылки, матери и сестры посылали своим близким подбадривающие телеграммы, но все это не доходило до адресата. Однако я хочу заявить, что почтовая служба не несет ответственности за эти сбои, и что, следовательно, не ей следует предъявлять претензии. Здесь речь идет о военных мерах. А потому мы адресуем нашу просьбу [о налаживании бесперебойной связи с фронтом] французскому генштабу.

Есть ли острая необходимость в том, чтобы перехватывать письма матери сыну и сына своим родителям во имя борьбы со шпионажем? Пусть наши военачальники подумают над этим вопросом, не забывая о том, что моральный дух солдат и всей нации чрезвычайно важны для успеха в военных действиях.

Мы также просим военное командование бережно обращаться с доверенными им человеческими жизнями, ведь общество должно быть полностью уверено в том, что все возможные меры предосторожности были приняты для облегчения участи всех, кто сражается, страдает и умирает за Родину. Мы, разумеется, знаем и о том, что сегодня жертвы достигли такого уровня, о котором раньше даже нельзя было подозревать, что объясняет трудности, с которыми сталкиваются наши медицинские службы. Но никто бы нас не понял, если бы мы не прилагали максимум усилий для облегчения страданий раненых солдат. <…>

Таким же образом, нет большего деморализирующего фактора, чем отказ от предоставления семьям военнослужащих всей информации, которой мы пообещали их снабжать. Семьям было обещано следующее: если солдат погиб или пропал, вам об этом сообщат; если с ним ничего страшного не случилось, вы об этом узнаете; если он ранен, вы будете знать и об этом. На деле же получить точную и достоверную информацию такого рода невозможно. Я получаю огромное количество писем от семей, полагающих, что я смогу, пользуясь влиянием «L’Humanité», раздобыть для них новости с фронта, которых они так ждут. Но я не могу ничего сделать, кроме как заявить о своей беспомощности в этом отношении. <…> Я хочу также сказать, что нужно положить конец отсутствию военной статистики и новостей с фронта. В Германии публикуются списки погибших и раненых. А ведь известно, что для каждой семьи неизвестность [о судьбе солдата] хуже всего остального. То, что наши враги делают для семей своих солдат, мы почему-то не может сделать для французских семей.

Те вещи, о которых мы здесь просим, не направлены на ослабление дисциплины в нашей армии. Напротив, мы требуем того, что способно усилить порыв наших сынов, укрепить их дух, напомнить им, за какие ценности они сражаются, показать им, какая поддержка, дружба и любовь поддерживают их в трудных испытаниях. Разве это не то же самое, что сказать им, что Франция ждет от них победы?

Пьер Ренодель (Pierre Renaudel), (французский депутат-социалист — РП)

Во имя настоящего мира

Сегодня никто из нас больше не испытывает иллюзий. Война против имперской Германии будет настолько же затяжной, насколько и мучительной, настолько же трудной, насколько и смертоносной.

Мощные и многочисленные военные силы, брошенные против нас; бешеная энергия династии [Гогенцоллернов], поставившей на кон свою честь и само свое существование; опрометчивая надменность обезумевших пангерманистов; необузданная ненависть, которую немецкий народ публично выражает в отношении глубоко омерзительной для него России… По всей вероятности, все это вызовет у немецкой нации, воспитанной под сапогом прусского солдафонства, столько всплесков отчаянной энергии и граничащих с безумством актов героизма, что мы сможем вырвать у нее победу лишь силой нашего оружия и ценой невыразимых страданий и бесчисленных жертв.

Сражаться за самые святые принципы, разве это еще не стало для французской нации частью ее судьбы? Разве кровь, столь щедро пролитая нашими гражданами на полях сражений, не была дорогой ценой, заплаченной за нарушенное право и попранную справедливость? И то, что ряды наших молодых сынов с достоинством падают под шквалом снарядов, изрыгаемых крупповской тяжелой артиллерией, разве еще не стало традицией нашей нации, которую обессмертила История и перед которой весь мир в почтении склоняет головы?

Но наблюдаемая нами битва титанов, в которой на протяжении многих недель, днем и ночью, тысячи и тысячи человек пытаются истребить и покалечить друг друга при помощи самых совершенных орудий уничтожения, которые смог придумать человеческий мозг, разворачивается не между нациями. Нет, сила оружия не будет восхвалять ни Германию с Австрией, ни союзников.

На самом деле, лишь две силы по-настоящему сражаются в этой смертоносной схватке. В реальности пушки грохочут и ружья стреляют за или против прогресса, за цивилизацию или против нее, за или против демократии… С одной стороны — это варварский и средневековый милитаризм, грубый, дерзкий, топорный и пошлый, который был поставлен на службу заносчивому и тщеславному империализму, чья страсть к господству проявляется во всем и над всем. Именно этот империализм мечтает подчинить весь мир своей железной хватке. С другой стороны — дух демократии, основанный на свободомыслии, независимости характера, индивидуальной гордости, благородности чувств, сопротивляющийся тому, чтобы деспотическое иго милитаризированного насилия подчинило себе свободу и разум. С одной стороны — уродливый и презренный погребальный кортеж феодального прошлого; с другой — будущее, наполненное самыми светлыми и одобряющими надеждами.

Это объясняет, с каким неистовством, с каким рвением и воодушевлением наши товарищи идут на неприятеля в первых рядах, грудью вперед и с оружием в руках. Они ясно осознают свой долг, который необходимо выполнить в нынешних обстоятельствах. Они доказывают это отважно и самоотверженно. Они знают, что одели военную форму, сражаются под пулями и умирают в бою с врагом для того, чтобы покончить с зачинщиками столь непрочного мира, который со всей своей тяжестью нависал над Европой на протяжении более 40 лет. Они также сражаются и за то, чтобы установить настоящий мир, к которому может привести только наша победа.

Компэр-Морель (Compère-Morel), (французский депутат-социалист — РП)

Перевод с французского Сергея Федюнина

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе