Новости – Пресса
Пресса
ABC: мы спали и ели в центре эпидемии холеры
Газета ABC от 22 июля 1915 года
Испанский журналист присоединился к наступающим австро-венгерским войскам
1 октября, 2014 16:20
4 мин
Четверг, 22 июля 1915 года, Мадрид
Австрийские офицеры
Наш коллега Хуан Пухоль, пережив немало трудностей на своем пути, добрался до русско-австрийского фронта, откуда и шлет нам свою интереснейшую хронику, которую мы сегодня начинаем публиковать.
Снова наш автомобиль катит по дорогам Галиции. Вчера утром мне его выдал генерал Хоен в генеральной ставке эрцгерцога. В этом путешествии меня сопровождает мой симпатичный аргентинский коллега из Буэнос-Айреса, сеньор Фоппа. Познакомив нас, его превосходительство абсолютно точно предугадал, что для нас обоих это будет чудесный сюрприз.
Вчера вечером, когда я ужинал в отеле, появился офицер, который меня искал. С ним мои читатели могут познакомиться по фотографиям, иллюстрирующим этот репортаж. Когда ему сообщили, где я, он приблизился и заговорил со мной по-испански.
— Я Алекс Риппель, первый лейтенант артиллерии, командирован к вам в качестве шофера. Я очень рад, что мне представилась возможность поговорить по-испански, я буду вести автомобиль в нашей поездке к театру военных действий.
— Откуда вы так превосходно владеете испанским?
— Я изучал его в университете Вены. Кроме того, я объехал всю Испанию, у меня там много друзей, в том числе, пехотный капитан Перальта. Наконец, мне очень нравится классическая и современная литература вашей страны.
— Когда я снова встречусь с генералом Хоэном, я обязательно поблагодарю его за то, что подарил мне удовольствие и честь познакомиться с вами. Это одна из самых больших услуг, оказанных мне его превосходительством, — ответил я.
Мы решили выдвинуться в 9 утра в сторону Нового Сандца, Кросно и Самбора. Этот маршрут нам указал генерал Хоен.
— Отправляйтесь в штаб-квартиру 2-й армии. Она находится в Самборе. Дальше вы сможете продвигаться вместе с войсками, насколько позволит наступление.
— Сможем ли мы попасть в Лемберг (немецкое название Львова — РП)?
— Думаю, что да, хотя он все еще принадлежит русским. Мы возьмем город через восемь, самое большое, десять дней. Остановитесь в Самборе или в Грудеке, словом, там, где будет генерал Бём-Эрмоли. Тогда, возможно, вы войдете в город вместе с первыми же победоносными частями нашей армии.
Газета ABC от 22 июля 1915 года
— Не может быть, чтобы нам так повезло.
— По крайней мере, разрешение у вас на это есть.
И действительно — читатели, обратите на это внимание, оно того стоит, — этот пример показывает точность и уверенность, с которой действуют австрийцы и немцы. "Открытый ордер", с которым мы путешествуем, позволяет нам доехать до самого Лемберга. Он датирован еще 18-м июня, когда русские продолжали упорно защищать город.
Итак, мы снова в пути по дорогам Галиции. Деревни, которые мы видели полными солдат, сейчас стоят тихие, сонные, озаренные летним солнцем. Центр военных действий переместился на 200 километров к востоку. Лиманова, Горлице (города в Польше — РП) — везде сплошные сожженные обугленные развалины; Ясло — заброшенные, сиротливые пыльные деревушки; затем Кросно. Начинаем мучиться от постоянной жажды, которую невозможно утолить. Пить воду в этом районе было бы безумием. Нет пива, нет минеральной воды. Приходится вновь обратиться к чаю, который мы пьем без сахара.
В Кросно мне выпадает возможность поспать на диванчике, а лейтенант ютится на полу в комнате в глубине дома. Просыпаемся на рассвете.
Деревенский глашатай проходит мимо, стуча в барабан. Люди толпятся вокруг него, и когда он завершает свою речь, они расходятся, издавая радостные восклицания.
— Что он сказал? — спрашиваем мы у хозяина дома, который тоже вышел послушать.
— Что в деревне закончилась эпидемия холеры.
Получается, что когда мы впервые проезжали здесь в мае, мы жили, спали и ели в эпицентре эпидемии холеры. Мы понятия о ней не имели, и полагали, что все мертвые, которых мы видели, погибли от ран или от тифа.
[Миновали] Санок, Лиско, Хыров, и к вечеру мы в Самборе. Дороги уже отремонтированы, мосты тщательно перестроены. На многих участках русские пленные, проходящие мимо, задерживаются на один-два дня и используются для ремонта дорог. В Самборе мы тоже встречаем новые колонны пленных, которые остановились в городе, чтобы поесть, и которые питаются, что уже стало традицией, из общего котла с австрийскими солдатами.
Высаживаемся у расположения военного правительства, и после краткой беседы лейтенанта с капитаном Генштаба, нас провожают к его превосходительству генералу Бём-Эрмоли, командующему 2-й армией. Генерал очень молод, кажется, ему нет и сорока пяти лет, высок, элегантен. Он так любезен, что проявляет интерес к поверхностному описанию нашего путешествия и обещает, что без сомнения, мы попадем в Лемберг, не исключая и того, что во время ожидания мы сможем совершить другие экскурсии на поля сражений.
— Надеюсь, вы не будете разочарованы, — говорит он, прощаясь.
— Мы уже довольны хотя бы тем, что нам выпала честь познакомиться с вашим превосходительством.
Также мы приветствуем другого генерала Генерального штаба этой армии, доктора Бардольфа, который возглавлял военную канцелярию покойного эрцгерцога Франца-Фердинанда, и который сопровождал его в той трагической поездке в Сараево. Генерал Бардольф говорит, что во время пребывания в Самборе мы приглашены обедать и ужинать в офицерском казино.
Газета ABC от 22 июля 1915 года
В семь вечера мы туда и направляемся. Казино располагается в одноэтажном доме с садом, по которому снуют ординарцы и солдаты, работающие на кухне. Постепенно собирается командование и офицеры. Возможно, их уже больше сотни, из разных подразделений и служб: гусары, пехотинцы, военные судьи, адъютанты, офицеры Генштаба. И все повторяется, как только приходит новая группа — гости подходят к нам, каждый кланяется и говорит:
— Я капитан, или лейтенант, или командир такого-то подразделения.
Мы кланяемся в ответ, и представляемся:
— Я Хуан Пухоль, корреспондент ABC из Мадрида.
Затем следует обмен рукопожатиями, и можно продолжать разговор в менее официальной манере.
Все комнаты дома служат столовыми: простые столы, посуда скромная, но чистая. В качестве ваз для цветов — орудийные гильзы, полные роз. Обед состоит из супа, вареного или жареного мяса с разнообразными приправами, различных овощей, сухих сладостей или печеных фруктов. Затем чай или кофе. Есть свежее пиво, минеральная вода и вино, которое пью мало, хотя оно весьма недурное.
Сначала мне было очень любопытно послушать разговоры, которые ведут за столом офицеры. Но эти молодые люди, вопреки тому, что рисуют нам романы и спектакли, оказываются отнюдь не фанфаронами и развратниками. Или же у них достаточно такта это не показывать. Разумеется, разговоры идут о войне, и каждый сообщает новости о том эпизоде, в котором участвовало его подразделение, или рассказывает об отсутствующем соратнике, который был убит или ранен, о близящемся наступлении, об очередном захвате русских пленных. Обсуждают новости из последних газет. Вспоминают или планируют поездки. Заинтересовала их и наша история. В итоге, время, проведенное за столом, отличалось атмосферой сдержанности и вежливости, которая ни на минуту не изменилась. Меня очень удивило, что практически все говорили на трех или четырех языках. Сам лейтенант Риппель, наш товарищ по путешествию, гид и друг, кроме испанского, владеет французским, английским и итальянским.
— У нас, австрийцев, есть определенная склонность к изучению иностранных языков, возможно, потому, что население говорит на нескольких языках, совершенно несхожих между собой. C детства мы понимаем целесообразность их изучения, — объясняют офицеры.
Эти же знания помогают офицерам общаться с солдатами шестнадцати национальностей, что было бы затруднительно, если бы они привыкли к гомогенному населению. И эти сдержанность и уравновешенность не является качеством, присущим каждому по-отдельности. Оно рождается из баланса между единством империи и разнообразием народов, обычаев и языков, которые в ней сосуществуют.
Один из офицеров особенно заинтересовался нашим военным производством. Ему очень хотелось знать количество и максимальный калибр орудий, которые могут производить испанские фабрики, есть ли у нас запас боеприпасов, как организована авиационная служба, как формируются резервы. На все эти вопросы я отвечал, воспользовавшись тем минимумом знаний, что доступен широкой публике.
Еще один офицер расспрашивал о военной географии нашего полуострова, и я порекомендовал ему великолепный труд майора Тручарте, который мне довелось немного изучить в силу того любопытства, что заставляет нас, журналистов, знакомиться со всем понемногу, ни во что не углубляясь. Наконец, один лейтенант, доктор Элемер Граф, в гражданской жизни — адвокат из Будапешта — попросил меня рассказать об особенностях нашего гражданского права и юридической системы. Об этом я могу говорить с большей уверенностью, чем на военные темы. И благодаря этой беседе этот офицерский стол в разгар войны превратился, по игривому выражению самого доктора Графа, в кафедру сравнительной юриспруденции.
Когда обед был окончен, снова повторяются приветствия и расшаркивания. Все вместе выходим на улицу. Идет дождь. Накрывшись непромокаемыми плащами или завернувшись в накидки, офицеры расходятся в разных направлениях. Какое-то время еще слышится звон шпор и сабель. Затем остается лишь шорох дождя, падающего на онемевшую и пустынную деревню.
Перевод с испанского Анастасии Кривошановой
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
