Новости – История

История

Пир дьявола

Британский корабль HMS Albion на буксире HMS Canopus после посадки на мель в районе Дарданелл. 23 мая 1915 года. Фото: Imperial War Museums

Галлиполи — поражение на море, катастрофа на суше, провал в дипломатии

Николай Лысенко

27 февраля, 2015 15:36

28 мин

Дарданелльская операция союзников по Антанте 1915-1916 гг. или просто «Галлиполи», как ее нередко именуют в зарубежной военной истории, занимает в истории Великой войны особое место. Она стала не только символом самых страшных сражений тех лет, очередной чудовищной «мясорубкой», как Верден, Сомма или, в русском исполнении, «Великое отступление» 1915 года. Помимо этого, «Галлиполи» по праву считается примером полного и абсолютного провала союзников по Антанте по всем направлениям — следствием пустых амбиций, упрямства и ошибок командования и правительств, за которые на крохотном клочке земли своей кровью и жизнями заплатили больше сотни тысяч солдат.

Примечательно, что хотя память о тех драматических событиях чтят в основном за рубежом — в Англии, Турции и, особенно, Австралии и Новой Зеландии, Россия имела к ней самое прямое отношение. В Дарданелльской операции принимали участие русские солдаты и моряки, а главной ее целью был захват проливов и самого Константинополя, что должно было обеспечить снятие блокады с Черного моря и налаживание надежного торгового сообщения России с союзниками по Антанте.

Балканская идея Ллойд Джорджа

Традиционно считается, что идею Дарданелльской операции предложил морской министр Великобритании Уинстон Черчилль якобы для того, чтобы упредить Россию в захвате черноморских проливов и Константинополя. Однако эта точка зрения основывается на недавней конспирологической идеологеме, что неумолимый Запад только и мечтает досадить или унизить Россию.

На самом деле операция задумывалась англо-французскими командованием не против России, а единственно за собственные стратегические интересы, в том числе связанные с сохранением России в качестве союзника по Антанте. Выдающийся советский военный теоретик, генерал А.К. Коленковский в труде по истории Дарданелльской операции отмечает, что идею первым выдвинул будущий премьер-министр Дэвид Ллойд Джордж. Главной целью назначался отнюдь не Константинополь (захват города был скорее средством, чем целью), а расширение театра военных действий против Австро-Венгрии за счет вовлечения в войну всех балканских стран.

Для спасения союзника Германии пришлось бы неизбежно перебросить на юг часть войск, что облегчило бы положение армий Антанты на Западном фронте. Этот замысел, получившей неофициальное название «Диверсия на Востоке», был неоднозначно воспринят французами. Против нее выступили главнокомандующий генерал Жозеф Жоффр и военный министр Александр Мильеран, которые считали недопустимым даже незначительное изъятие сухопутных сил с Западного фронта. Но неожиданно план «Диверсии на Востоке» поддержала русская Ставка верховного главнокомандующего. Напуганный прорывом турецких войск к городу Сарыкамыш в Закавказье главнокомандующий великий князь Николай Николаевич в телеграмме от 31.12.1914 попросил, чтобы западные союзники «оказали воздействие на Турцию в наиболее уязвимых и чувствительных ее местах».

Жозеф Жак Сезер Жоффр. Фото: Библиотека Конгресса США

Диверсия Уинстона Черчилля

Уинстон Черчилль, который давно жаждал боевой деятельности, воспользовался русским кличем о помощи и стал продвигать идею прорыва через пролив Дарданеллы к Константинополю силами одного лишь флота. Это быстро принесло плоды на фоне слухов о возможном сепаратном мире России с державами Центра. Британская разведка в те дни получила сведения, что представители германского Генштаба и министр иностранных дел Австро-Венгрии граф Леопольд фон Берхтольд зондируют возможность сепаратного мира с Россией в обмен на признание прав русских на обладание Константинополем и черноморскими проливами.

3 января 1915 года состоялось совещание военного министра Великобритании Герберта Китченера с Черчиллем, по итогам которого последнему предоставили полномочия по планированию операции в Дарданеллах. Уже через неделю вице-адмирал Сэквилл Карден представил оперативно-тактический план, предусматривающий четыре этапа прорыва британского флота к Константинополю. На первом предусматривался артиллерийский разгром турецких фортов на входе в Дарданеллы. Затем планировалось произвести траление фарватера и «зачистку» силами морской пехоты промежуточных укреплений береговой линии. На третьем этапе также огнем корабельной артиллерии должны были уничтожаться внутренние форты в Дарданеллах. Завершающий этап предусматривал выход флота в Мраморное море и подготовку к оккупации Константинополя.

План адмирала Кардена изначально не учитывал ряд важнейших факторов. Турки имели все возможности для быстрой переброски необходимых для обороны сил и средств. Корабельные орудия, невзирая на всю их мощь, не обладали возможностями гаубичной артиллерии, т.е. не имели навесного огня и не могли поражать цели на закрытых позициях. Гидрологический режим в Дарданеллах в значительной мере обесценивал даже тщательное траление фарватера, поскольку довольно сильное течение шло из Мраморного моря (т.е. от Константинополя) — навстречу флоту Антанты. Это позволяло туркам применять безъякорные мины специальной конструкции, плывущие по течению на заданной глубине.

Выступление Уинстона Леонарда Спенсер-Черчилля. Фото: Hulton Archive / Getty Images / Fotobank.ru

Британцы недооценили, кроме того, боевые качества турецкого солдата — глубоко патриотичного, мужественного в обороне и неприхотливого в быту. Турецкие части, усиленные немецкими офицерами, отнюдь не походили на «туземное войско».

Внешнеполитическая подготовка «Диверсии на Востоке» также оставляла желать лучшего.

Шансы на успех Дарданелльской операции представлялись неплохими при одновременном встречном ударе и с востока — русским десантом на Босфор. Русский флот господствовал на Черном море и мог гарантировать переброску любого объема сил и средств. Русской Ставке требовалось, правда, существенно бóльшее время на организацию переброски войск. Но морской кабинет Черчилля, напротив, поставил русских в известность в самый последний момент. Это возбудило опасения российского МИДа, что союзники хотят «оттяпать» Дарданеллы и Константинополь себе или, во всяком случае, минимизировать там русское присутствие при послевоенном урегулировании. В результате вместо реальной помощи Антанте в проливах (а значит, с учетом острого кризиса в военном снабжении, самим себе), Петербург начал забрасывать Лондон и Париж нотами, в которых требовал подтверждения своих прав на проливы и Константинополь. И лишь в начале марта 1915 г. Антанта подтвердила послевоенные права русских на проливы. Петербург был удовлетворен, но о быстром согласованном ударе с востока говорить уже не приходилось.

Советы сумрачного тевтонского гения

После вступления Османской империи в войну англо-французские союзники не удержались и провели 3 ноября 1914 года политически резонансную, но с оперативной точки зрения бессмысленную бомбардировку внешних фортов в Дарданеллах. Британские линейные крейсера «Неутомимый» (Indefatigable) и «Неукротимый» (Indomitable), совместно с двумя французскими броненосцами, выпустили около 80 снарядов и ушли. Но это побудило германский Генштаб тщательно изучить вопрос обороны проливов.

Дарданеллы весьма удобны для защиты от вторжения с моря — длинный (около 70 км) и узкий (наименьшая ширина 1300 м) пролив пролегает между побережьями Галлиполийского полуострова и Малой Азия, которые имеют там в основном крупнохолмистый рельеф, идеальный для размещения артиллерии на закрытых позициях.

Британские линейные крейсера «Неутомимый» (HMS Indefatigable). Фото: Imperial War Museums

В германском Генштабе понимали, что прорыв британского флота к Константинополю чреват выходом Османской империи из войны и через Румынию и Болгарию стали оказывать туркам помощь, в том числе военными советниками. В Дарданеллах, по совету немецких офицеров, основные силы артиллерии были сосредоточены в центральной части пролива, на позициях, недосягаемых для корабельных орудий с Эгейского моря. Были выставлены 9 новых рядов минных заграждений, прикрытых от траления береговой артиллерией, оборудованы стационарные торпедные станции, протянуты противолодочные сети. Артиллерийские позиции были пополнены мощными прожекторами для ночной подсветки кораблей противника. Турецкий флот вывели в Мраморное море и расположили в ближайших бухтах с расчетом на быструю атаку кораблей, которые все же сумеют прорваться через пролив.

В окончательном виде оборона Дарданелл состояла из 134 орудий среднего и тяжелого калибров (не считая батарей полевой артиллерии) и 400 якорных подводных мин. Сухопутные войска зоны пролива состояли из 7-й, 9-й и 19-й (формируемой) дивизий турецкого III армейского корпуса под командованием генерала Эссада-паши.

Номинально военная группировка в Дарданеллах подчинялась военному министру Энверу-паше, но фактически ей руководил адмирал Гвидо фон Узедом. Командование силами береговой обороны в районе Дарданелл находилось в руках вице-адмирала Франца Мертена. Наличие большого числа германских офицеров младших рангов обеспечивало быстрое исполнение приказов и согласованность действий.

Мышеловка для броненосцев

В Дарданелльской операции принимало участие, по разным оценкам, от 80 до 119 боевых и вспомогательных кораблей союзников, включая гидроавиатранспорты, броненосцы, линейные и легкие крейсера и эсминцы. Командующий операцией, адмирал Сэквилл Карден получил в распоряжение даже новейший супердредноут «Куин Элизабет», вооружение которого состояло из восьми 381-мм орудий главного калибра, обладавших колоссальной разрушительной мощью. В составе этого флота находился и русский бронепалубный крейсер «Аскольд», пришедший из Тихого океана. Главной базой союзного флота стал греческий остров Лемнос.

Бронепалубный крейсер «Аскольд». Фото: Архив фотографий кораблей русского и советского ВМФ

19 февраля 1915 года в 9.51 эскадра из шести броненосцев и одного линейного крейсера открыла огонь по турецким береговым фортам Оркание, Кум-Кале, Седд-эль-Баре и другим опорным пунктам. «Результат действий 19 февраля показал воочию, что эффект бомбардировки с дальних позиций по современным земляным фортам незначителен, — писал в отчете адмирал Карден. — Наблюдалось много попаданий в форты обыкновенными 12-дюймовыми (305-мм — РП) снарядами, но когда корабли приблизились, то со всех четырех фортов орудия снова открыли огонь». Бомбардировка внешних турецких фортов продолжалась и на следующий день, а затем была прервана из-за плохой погоды.

25 февраля операция продолжилась, причем флот подошел ближе к берегу. В этот день союзники бросили в турецкие форты более 440 снарядов только калибра 381-мм и 305-мм. В итоге все турецкие орудия были подавлены и тральщики союзников беспрепятственно приступили к тралению мин на фарватере. Ожидая решительного десанта, турецкое командование эвакуировало гарнизоны из всех внешних фортов. Если бы в этот момент союзники решили высаживать свои войска, они бы почти не встретили сопротивления. Но до 7 марта 1915 года союзный флот продолжал толкаться в самом начале Дарданелл, углубляясь вглубь не более чем на 4 км. Турки, пропустив вражеские корабли на фарватер, открывали по ним массированный огонь из гаубиц, которые были практически неуязвимы для снарядов с кораблей. В итоге адмирал Карден отдал приказ о возвращении эскадры на Лемнос.

Уинстон Черчилль был очень раздосадован неудачей в Дарданеллах, не понимая, что причина фиаско заключается не в действиях флота, а в отсутствии мощного десанта, но виновник, тем не менее, был найден. Им негласно был признан вице-адмирал Карден, которого под благовидным предлогом сменил адмирал Джон Де Робек.

Одновременно стали готовить сухопутные силы вторжения. На Лемносе было решено сосредоточить до 60 тысяч пехоты, и вскоре туда была переброшена французская пехотная дивизия, австралийско-новозеландский пехотный корпус (АНЗАК), британская 29-я пехотная дивизия и бригада морской пехоты. Вместе с тем, Черчилль не дал согласия на использование пехотных частей во второй попытке прорыва через Дарданеллы, что в итоге и стоило ему поста морского министра.

18 марта 1915 г. англо-французский флот в составе трех дивизионов ушел к Дарданеллам. Корректировку огня решено было в этот раз возложить на авиацию — гидроавиатранспорт «Аrc Royal» должен был организовать выпуск в воздух гидросамолетов в режиме один взлет в час.

В авангарде должна была идти 3-я дивизия флота под командованием адмирала Гепратта, за ней на расстоянии 1800 м — 1-я дивизия под руководством адмирала Робека, включающая «Куин Элизабет», на которую была возложена задача подавления турецкой артиллерии. Вторая дивизия по плану прорыва должна была сменить 3-ю дивизию и выйти в авангард уже после того, как сквозь минные заграждения будет протрален канал шириной 900 метров.

Вице-адмирал Джон де Робек (второй справа) на борту «Куин Элизабет» (HMS Queen Elizabeth) во время операции в Дарданеллах. Фото: Imperial War Museums

В 12.20 3-я дивизия вошла в пролив, двигаясь в двух кильватерных колоннах, и, следуя под прикрытием миноносцев, открыла огонь прямой наводкой по Чанакской группе турецких батарей и форту Килид-Бар. Турки, в свою очередь, начали беглый огонь по кораблям. «Превосходя турок в крупных калибрах более чем в 4 раза, — отмечает в своей работе генерал Коленковский, — в средних калибрах, особенно необходимых для окончательного разрушения фортов, англо-французский флот уступал туркам более чем в 3 раза. Кроме того, турки имели возможность ввести в действие с близких дистанций и орудия более мелких (до 12 см) калибров». Чем глубже флот Антанты входил в Дарданеллы, и чем более узким становился пролив, тем уязвимее становились корабли союзников.

К 14.30 стало ясно, что прорыв не удался, и когда 3-й дивизион флота повернул на обратный курс, в его составе оставался неповрежденным только французский броненосец «Сhаrlemagne». Броненосец «Suffen» получил столь тяжелые повреждения, что с большим креном едва мог двигаться. Восемь крупнокалиберных снарядов попали в броненосец «Воuvet», что вызвало пожар, произошел взрыв боезапаса в погребах, броненосец лег на левый борт и затонул в течение 2 минут. Такая же участь постигла британские броненосцы «Irresistible» и «Осеаn», подорвавшиеся на минах. Броненосец «Аgamemnon» сильно пострадал от артиллерийского огня, а британский линейный крейсер «Inflexible» получил серьезные повреждения от взрыва мины и фактически лишился хода.

В 18.00 на корабли пришел приказ Де Робека о завершении операции и уходе на Лемнос. Британский адмирал не знал, что береговые батареи турок практически исчерпали боезапас, который из-за бездорожья крайне медленно подвозили из Константинополя. И если бы на следующий день флот союзников продолжил прорыв, туркам было бы ответить уже почти нечем. На турецкие батареи, причем, уже поступил приказ Энвера-паши о подрыве стволов орудий в случае высадки англо-французского десанта.

Второй этап прорыва через Дарданеллы подтвердил неэффективность использования одного флота для подобных сложных операций. За весь день 18 марта у турок было выведено из строя только 4 орудия, еще 4 требовали ремонта, потери составили 40 убитых и 74 раненных. При этом только при потоплении броненосца «Bouvet» погибло 648 членов экипажа.

Десант в аду

Адмирал Де Робек отправил в адмиралтейство развернутое донесение, доказывая бесперспективность и пагубность дальнейшего прорыва кораблей через узкий пролив, начиненный плавающими минами. Лишь после этого командование стало готовить наземную операцию.

Германская разведка, между тем, не дремала, и уже в конце марта 1915 года в Берлине знали о запланированном союзниками десанте. По распоряжению военного министра Турции Энвер-паши спешно стали создавать отдельную 5-ю армию — специально для обороны зоны проливов, которую возглавил генерал Отто фон Сандерс, глава Германской военной миссии в Константинополе. В состав армии вошли 6 дивизий и бригада конницы.

Фон Сандерс перенес штаб 5-й армии в Галлиполи и лично объездил все берега пролива, после чего была изменена дислокация ряда подразделений, оборудованы пулеметные гнезда, проложены новые дороги для подвоза боеприпасов.

Генерал Отто Лиман фон Сандерс. Фото: Библиотека Конгресса США

Десантный корпус Антанты (под командованием британского генерала Яна Гамильтона и французского бригадного генерала Альбера Амада) составляла около 81 тыс. штыков при 178 орудиях. В сравнении с силами турецкой 5-й армии он практически не имел преимуществ ни в живой силе, ни в артиллерии. При этом план сухопутной операции, по мнению большинства военных экспертов, был очень сложен, поскольку десант предполагалось высадить сразу на пяти пляжах, что затрудняло взаимодействие.

Общей страшной особенностью для всех участков начавшегося 25 апреля вторжения стали огромные потери десанта. Обороняющимся частям турецкой 5-й армии и на европейском берегу Галлиполи, и на азиатском берегу в районе Кум-Кале очень помогал изрезанный, гористый рельеф берега. Во всех случаях британским и французским солдатам приходилось наступать вверх — на крутые склоны, где были оборудованы огневые позиции.

Турецкие орудийные расчеты не отвечали на огонь судовой артиллерии, чтобы раньше времени не демаскировать свои позиции. Турки терпеливо дожидались подхода противника и только тогда открывали поистине убийственный огонь. На некоторых пляжах в несколько минут был полностью уничтожен весь первый эшелон сил вторжения, а на пляже у Седу-эль-Бар — и вторая волна десанта. Солдаты союзников, пытаясь рассредоточиться на берегу, спрыгивали с десантных шаланд в воду и попадали на скрытые под водой заграждения из колючей проволоки. Особенно эффективен был огонь германских станковых пулеметов MG.08 — немецкой версии пулемета «Максим». «Это был пир дьявола, — вспоминал впоследствии этот день фельдмаршал Герберт Китченер. — Страшное воспоминание об этом дне никогда не покинет меня: всюду волны прибоя бились в широкую гряду из тел наших убитых солдат — поистине американец Максим создал инструмент дьявола».

Отчаянный героизм британских и французских солдат в итоге сделал, казалось бы, невозможное — они закрепились на пляжах и стали понемногу теснить противника. С турецкой стороны в этих боях проявила себя 19-я пехотная дивизия под командованием Мустафы Кемаля, будущего основателя и первого президента Турции (Ататюрка). Совершив бросок вдоль побережья, его солдаты остановили наступление бойцов АНЗАК — лучшего формирования генерала Гамильтона.

Турецкая батарея в Галлиполи. Фото: Библиотека Конгресса США

Результат десанта в целом был незначителен — союзники смогли продвинуться от берега в лучшем случае на пару километров и завязли в боях за местечко Крития. При этом силы противников были почти равны. С большим опозданием, лишь в начале августа 1915 года было принято решение усилить группировку союзных войск в Галлиполи еще на 5 дивизий. Однако и дополнительные 10 тысяч штыков уже не могли прорвать глубоко эшелонированную оборону турок.

Русская демонстрация

Помощь Дарданелльской операции с востока кораблями Черноморского флота в итоге обернулась лишь демонстрацией силы. 28 марта 1915 года линкоры «Ростислав» и «Три святителя» обстреляли турецкие береговые батареи Босфора, выпустив более сотни снарядов. Позже Черноморский флот еще несколько раз устраивал такие наскоки, но, по мнению генерала Коленковского, никакого реального результата они не принесли.

Царское правительство, по-видимому, не горело желанием помогать англо-французским войскам в прорыве к Константинополю, хотя, по логике, установление свободного сообщения через черноморские проливы могло на порядок улучшить снабжение русской армии и страны в целом (из-за блокады Балтийского и Черного морей внешняя торговля поначалу была почти парализована, и грузы могли поступать в Россию только окольными путями — через замерзающий Архангельск или Дальний Восток — РП). Когда в феврале 1915 г. англо-французское командование предложило России высадить десант у Константинополя, русская Ставка сообщила, что в портах Одесса и Батум уже ведется накопление войск, которые планируется послать на Босфор, как только флот союзников прорвется в Мраморное море.

Русские действительно готовили десантный корпус, правда, очень незначительный. Под командованием генерала Н.М.Истомина было собрано около 35 тыс. солдат при 60 орудиях, с которыми успешный штурм не только Константинополя, но даже приморской зоны Босфора был невозможен. А начавшееся в мае 1915 года германское наступление окончательно поставило крест на идее десанта в Босфоре. Началось «Великое отступление» русской армии, и русской Ставке приходилось изыскивать все свободные ресурсы, чтобы удержать германский фронт.

Визит российской комиссии на Дарданеллы. Офицеры, составляющие комиссию, носили униформу британских солдат, но с российскими значками на шапках. Фото: Imperial War Museums

На азиатском берегу Дарданелл в районе Кум-Кале в десантной операции французских войск приняла участие небольшая штурмовая команда с русского крейсера «Аскольд». 25 апреля 1915 года она была успешно высажена, при этом «Аскольд» обеспечивал огневую поддержку. Первоначальный прорыв атакующих, захвативших две прибрежные турецкие деревни, был остановлен ударом подошедшей 3-й дивизии противника. Операция у Кум-Кале была отвлекающей и вскорепоступил приказ очистить азиатский берег. Потери в составе русской десантной команды были незначительны. Главным же героем операции стал командир русской десантной команды, лейтенант Сергей Корнилов. Он получил награды сразу от трех союзных держав — русский Георгиевский крест, французский орден Почетного легиона и британский орден Королевы Виктории.

Дипломатическое поражение и эвакуация

Позиционный тупик в Галлиполи, которым обернулось разрекламированное в западной прессе наступление союзников на Константинополь, вызвал кризис балканской политики Антанты. Болгария, поначалу сохранявшая нейтралитет, стала склоняться к переходу в германский лагерь. В сентябре 1915 года болгары начали мобилизацию, 3 октября Россия предъявила ультиматум Болгарии, потребовав в 24-часовой срок удалить из своей армии германских и австрийских офицеров, а также прекратить сосредоточение войск на границе с Сербией. В ответ болгарский МИД демонстративно выдал русским, британским и французским представителям дипломатические паспорта на выезд из страны. 14 октября 1915 года Болгария объявила войну Сербии и уже к декабрю ударами австрийских и болгарских дивизий сербская армия была разгромлена. Эти события тут же начали сказываться на положении дел в Галлиполи.

К середине сентября 1915 года турецкая 5-я армия практически исчерпала весь артиллерийский боезапас, арсеналы Константинополя тоже были почти пусты. «Сербия и Румыния не допускали подвоза в Турцию военного снаряжения из Германии, — указывает известный военный теоретик, генерал А.А. Свечин. — Турецкая артиллерия в Галлиполи почти вовсе не имела снарядов и иногда лишь стреляла вхолостую, чтобы подбодрить свою пехоту, упорно защищавшую свои окопы под руководством германских офицеров».

Но после оккупации Сербии, к ноябрю 1915 года активность турецкой артиллерии на Галлиполи возросла многократно. Новый командующий экспедиционным корпусом союзников генерал Монро поставил перед британским Военным советом вопрос об эвакуации. Фельдмаршал Герберт Китченер решил лично проинспектировать положение дел на Галлиполийском плацдарме. Проехав районы Сувлы, Анафарты, Ари-Бурну и южную оконечность полуострова, он пришел к выводу о свертывании операции. В докладе Китченер отметил, что артиллерийский огонь со стороны турок становится все более интенсивным, на фронте замечены новые батареи, причем стреляющие как германскими, так и британскими 75-мм снарядами. Эти снаряды в свое время поставлялись Антантой сербам, а после их разгрома достались турецкой армии.

Лагерь британских сил в Галлиполи. Фото: Imperial War Museums

План эвакуации войск из Галлиполи разрабатывался в глубокой тайне. Сначала предполагалось эвакуировать войска с территории района АНЗАК и части Сувлы, а во вторую очередь — подразделения южной оконечности полуострова. В общем, предстояло вывезти 145 тыс. человек, 15 тыс. лошадей и 400 артиллерийских орудий.

Следует отметить, что на всех этапах этой операции британское командование действовало образцово. Для дезинформации противника на южной оконечности полуострова производились показательные высадки якобы новых частей, распространялись слухи о готовящемся наступлении.

Эвакуация началась в ночь на 18 декабря 1915 года и происходила строго по графику и почти без потерь. Германская разведка банально «проспала» уход союзников из Галлиполи. Поздней осенью 1915 года генерал фон Сандерс даже стал разрабатывать план решительного уничтожения английского десанта путем двух мощных концентрических ударов в районе Ари-Бурну — Сувла. Но 20 декабря в 4 часа утра вестовой офицер разбудил его, сообщив, что фронт Ари-Бурну — Сувла пуст. По пляжам бегали лишь несколько десятков лошадей и валялись несколько десятков пушек с подорванными стволами — это было все, что оставили союзники.

Дарданелльская операция, растянувшаяся почти на год, не дала никаких результатов, но обошлась союзникам дорого: англичане потеряли убитыми, раненными и пропавшими без вести около 120 тыс. человек, Французы — 26 500 человек. Общие потери турок также были значительны — около 186 тыс. солдат и офицеров.

В Берлине и Константинополе по поводу безусловной победы в Дарданеллах были организованы широкие празднества. Генерала фон Сандерса стали называть «Гинденбургом Востока», а турецкий султан Мехмет V, ничтоже сумняшеся, взял новый титул — Гази-непобедимый.

В Лондоне эпопею в Дарданеллах честно расценили как полное фиаско. Инициатор экспедиции Уинстон Черчилль потерял пост морского министра сразу после двух неудачных попыток прорыва. Адмирал Робек впоследствии тоже потерял пост командующего флотом Средиземного моря.

Главной же проигравшей стороной в Дарданелльской эпопее оказалась, увы, Российская империя. Изнемогающая в неравной борьбе страна не получила транспортного коридора для военных поставок из союзных стран. Общая слабость российской военной машины, а, главное, крайне неудачный план военных операций обрекли Россию на вынужденное бездействие именно в тот момент, когда на кону лежала судьба главного геополитического приза для русских в Великой войне — статус Константинополя и черноморских проливов.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе