Новости – История

История

Авантюра «турецкого Наполеона»

Исмаил Энвер (Энвер-паша) в сопровождении немецкого офицера по дороге на румынский фронт. Фото: Imperial War Museums

Кто и как втянул Турцию в мировую войну

Григорий Мавров

30 октября, 2014 13:43

16 мин

29-30 октября 1914 года, ровно 100 лет назад, Османская империя начала войну против России. Официальное объявление войны последует лишь 2 ноября, причем именно от российской стороны. Но это будет уже чистой формальностью, поскольку иного выхода у русский властей не было — турецкие корабли (точнее — немецкие под турецким флагом) обстреляли Севастополь, Одессу и Феодосию, а в Новороссийске прибывшие на шлюпке с крейсера «Гамидие» два турецких офицера вообще потребовали капитуляции города и сдачи всей местной казны. Естественно, терпеть такие демонстративные выходки Российская империя не могла. Между тем, поведение Турции в те дни было явной провокацией с претензией на самоубийство, что, собственно, в итоге и случилось.

В поисках союзников

Положение Османской империи накануне Первой мировой войны иначе как катастрофическим назвать нельзя. Всего за 5 лет функционирования правительства турецких национал-либералов (младотурок) свергнувших султана Абдульхамида II в 1909 году, Турция потеряла почти все свои европейские владения: Албанию, Македонию, Косово, Северную Грецию, Крит, в Африке итальянцы оккупировали Ливию, а австрийцы аннексировали Боснию.

Придя к власти с прогрессивными лозунгами возвращения Конституции 1876 года, проведения гражданских реформ и равноправия всех подданных перед законом, турецкие национал-либералы очень быстро установили диктаторский и коррупционный режим, превзойдя свергнутого ими султана. Османская империя находилась в небывалом экономическом и политическом кризисе, казалось, что никакая сила внутри страны не способна решить проблемы одряхлевшей империи.

Такого рода настрой породил у народа и элит стойкое убеждение, что только развитые мировые державы могут помочь Турции справиться с трудностями. Военные поражения в войнах с Италией и балканскими странами вынуждали к поиску новых союзников, способных оказать необходимую помощь. Вместе с тем движение младотурок породило много ярких, харизматичных лидеров, биографии которых больше походят на сценарии приключенческих фильмов.

Турецкий Наполеон

Именно так называли Энвера-пашу — одного из лидеров младотурок и героя антисултанской революции 1908 года, объявившего о возобновлении действия Конституции 1876 года. Энвер-паша был выпускником военной академии Генштаба, членом тайного кружка младотурецкой партии «Единение и прогресс». В 1913 году он принял участие в государственном перевороте и образовал триумвират трех пашей (Энвер-паша, Талаат-паша, Джемаль-паша), в ходе мировой войны фактически руководил вооруженными силами Османской империи.

После заключения мирного договора бежал в Германию, потом при помощи видного большевика Карла Радека оказался в Советской России. Встречался с В.И.Лениным, пытался объединить исламизм и большевизм против британского империализма. Вместе с Григорием Зиновьевым принимал участие в Конгрессе Народов Востока в Баку. Там же, кстати, присутствовали Джон Филби (отец советского разведчика Кима Филби) и легендарный чекист Яков Блюмкин (участник убийства германского посла в России графа фон Мирбаха). Правда, последние тогда действовали под прикрытием: Филби выдавал себя за араба, а Блюмкин — за члена делегации иранских коммунистов.

Позднее, будучи посланником Ленина в Средней Азии, Энвер-паша очередной раз круто меняет свою судьбу и переходит на сторону басмачей, пытаясь координировать их силы в борьбе с большевиками, но силы неравны. 4 августа 1922 года в одной из битв с Красной армией смерть настигла «турецкого Наполеона».

Младотурки в поисках союзников

Правительство национал-либералов не пользовалось в Европе особым уважением и заслуженно имело репутацию маргинального, поэтому ведущие европейские державы не спешили связывать себя с ними союзом.

Представители младотурецкого правительства еще в 1911 году пытались заключить союз с Великобританией, однако получили отказ. Никто в Европе не считал, что правительство младотурок пришло всерьез и надолго, а англичане продолжали сотрудничество с политиками более консервативной ориентации из пула свергнутого султана Абдульхамида II.

Султан Османской империи Мехмед V Решад. Фото: Библиотека Конгресса США

В мае 1914 года министр внутренних дел Талаат-паша прибыл с визитом в Россию. В ходе встречи с русским министром иностранных дел Сергеем Сазоновым, проходившей в Крыму, Талат-паша передал русскому царю заверения в дружбе и добрых намерениях от султана Мехмеда V, которого младотурки посадили на трон, а также проинформировал его о желании турецкого правительства заключить союзный договор. Однако Россия не проявила заинтересованности в союзе с Турцией — сказывалось все то же недоверие к младотуркам. В Петербурге знали, что турки в лице Энвер-паши активно сотрудничают с немцами, а в Константинополе действует немецкая военная миссия.

Потерпев неудачу с русскими, турки решили попытать счастья во Франции, но и здесь натолкнулись на непонимание и нежелание иметь с ними дело. Главный участник переговоров с французами — морской министр Джемаль-паша, имевший репутацию франкофила, в своих мемуарах указывал, что никогда еще не был так сильно разочарован и потрясен.

Прогерманская партия Энвер-паши руководствовалась тем, что Германия заинтересована в сильной Турции и не имеет планов превращения ее в свою колонию. Существовала и другая точка зрения, согласно которой война на стороне Германии, даже в случае победы последней, не принесет Турции никаких благ, и она станет вассалом, особенно учитывая экономический и военный уровень Германии. Такой позиции придерживался мало кому тогда известный военный атташе Османской империи в Болгарии, будущий основатель Турции Мустафа Кемаль, которому позднее присвоят имя Ататюрк (отец турок). Мустафа Кемаль хорошо усвоил макиавеллиевский принцип о том, что «лучше избегать союза с теми, кто сильнее тебя... Ибо в случае победы сильного союзника ты у него в руках, государи же должны остерегаться попадать в зависимость к другим государям». И во внешней политике ни он, ни его соратники не повторят ошибок Энвер-паши.

Между тем, 22 июля 1914 года Энвер-паша направил германскому посланнику в Константинополе официальное предложение о создании союза, и 2 августа 1914 года (то есть на следующий день после объявления Германией войны России) соглашение о союзе было подписано с соблюдением беспрецедентных мер секретности. Договор не был представлен для ознакомления даже многим членам младотурецкого кабинета министров.

Капитуляция перед Германией

Кайзер Вильгельм II и его военные советники прекрасно понимали, что турецкая армия слаба, а политический режим младотурок ненадежен. Однако вступление Турции в войну на стороне Германии открывало несколько новых фронтов, столь необходимых немцам: Суэцкий фронт — против Великобритании, и фронт на Кавказе — против России, не говоря уже о возможности блокировки турецких проливов — главных артерий русской торговли. В 1913 году через эти проливы проходило 56,5% всего российского экспорта. Это и стало ключевым фактором в вовлечении Турции в войну на стороне Германии.

Кайзер Вильгельм II и Энвер-паша на палубе немецкого линкора Гебен в Константинополе. Фото: Imperial War Museums

Активное военное сотрудничество между младотурецким режимом и Германией началось несколькими месяцами ранее с заключения союзного договора, и в Константинополь прибыли сотни военспецов из Германии. Нельзя сказать, что это было чем-то новым, свергнутый султан и его предшественники также пользовался услугами германцев для реформирования своей армии.

Легендарный Генрих фон Мольтке, которого наряду с Клаузевицем называют одним из крупнейших военных теоретиков XIX века, еще при султане Махмуде II в 1835 году принимал участие в модернизации османской армии. Впрочем, османы пользовались также услугами английских и французских военных советников. В Константинополе до сентября 1914 года действовала британская морская миссия.

Однако военное министерство под руководством Энвер-паши не ограничилось получением сугубо технико-консультационной помощи, и немецкие специалисты были допущены к управлению самой армией. Так, генерал Лиман фон Сандерс был назначен командующим 1-й турецкой армии, дислоцирующейся в Константинополе, позднее переведен на должность командующего 5-й армией в Галлиполи (Чанаккале); генерал Кольмар фон дер Гольц был адъютантом султана Мехмеда V, затем в чине командующего 6-й армией руководил всеми военными операциями в Ираке.

Командующим ВМФ был так же поставлен германский контр-адмирал Вильгельм Сушон, причем почти всеми кораблями османского флота командовали надевшие фески германские офицеры.

До своего назначения командующим османскими ВМС, контр-адмирал Сушон вместе со своей эскадрой находился в Средиземном море, где и встретил вступление Германии в войну. Однако уже 10 августа 1914 года руководимые им германские крейсера «Гебен» и «Бреслау», успешно обойдя британский флот, вошли в пролив Дарданеллы. Вхождение боевых кораблей воюющей стороны в воды тогда еще нейтральной Турции вызвало фурор в столицах держав Антанты, однако турки заявили, что «Гебен» и «Бреслау» ими куплены — взамен реквизированных британским правительством линкоров, которые строились для Турции на английских верфях.

Пополнение османского флота такими современными крейсерами как «Гебен» и «Бреслау», к тому же укомплектованных германскими экипажами, резко изменяло соотношение сил в Черном море. Сам контр-адмирал Сушон сразу после прибытия в Константинополь станет главным лоббистом вступления Турции в войну.

Разумеется, что и стратегические замыслы предстоящих военных кампаний были подготовлены германскими военными специалистами. Так, согласно плану, разработанному генералом Бронсартом фон Шеллендорфом, предполагалось силами 4-й ударной армии атаковать Египет, в то время как 3-я ударная армия должна была нанести удар по позициям русской армии в Восточной Анатолии.

Существовал и более амбициозный план, автором которого был помощник главы османского генштаба полковник Хафиз Хакки Бей. Он предлагал, используя флот, перебросить войска из Константинопольского региона в восточную часть Черного моря, где они, объединившись с имеющимися там войсками, нанесут молниеносный удар по русской армии, которая после поражений в Восточной Европе вряд ли сможет оказать серьезное сопротивление. Кроме того, согласно планам полковника, необходимо было не ограничиваться борьбой с британцами на Суэце, но и вторгнуться в Персию. План Хафиз Хакки Бея, правда, был отвергнут по причине отсутствия необходимых ресурсов и сложности в его исполнении.

Партия войны идет ва-банк

Однако правительство колебалось — ведь для ведения войны необходимы ресурсы, а их у разоренного войнами и экономическим кризисом государства не было. Значительная часть кабинета отнюдь не разделяла планов Энвер-паши и его германских друзей на перспективы грядущей войны.

Контр-адмирал Вильгельм Сушон. Фото: Библиотека Конгресса США

Среди противников вступления в войну можно назвать министра финансов Джавид-бея, министра общественного строительства Махмуда-пашу, маршала Ахмета Иззет-пашу, и собственно, морского министра Джемаль-пашу. Не был ярым сторонником войны и великий визирь (глава правительства) Сайд Халим-паша. Кроме того, поражение немцев на Марне в сентябре 1914 года означало провал «плана Шлиффена» по молниеносной войне, а к затяжной войне никто готов не был.

Между тем, из Германии все настойчивее приходили указания о необходимости скорейшего вступления Константинополя в войну. Германские союзники даже согласились выделить турецкой стороне займ в 2 млн турецких фунтов. 7 сентября от начальника Большого генерального штаба начальнику германской военной миссии была направленная телеграмма: «Желательно, чтобы Турция возможно скорее выступила, не позднее окончания организации обороны Дарданелл, которое необходимо ускорить».

Несмотря на это, коллеги Энвер-паши не хотели спешить с объявлением войны и настаивали на проведении переговоров в Берлине с участием союзных министров иностранных дел.

Энвер-паша и контр-адмирал Сушон понимали, что медлить более нельзя — армия мобилизована, проливы заминированы, береговые линии обороны укреплены, и что немаловажно, германский кредит оперативно поступил на счета «Дойче-банка» в Константинополе. Все было готово. Однако, кабинет тянул время и прямого приказа выступать не было.

Решение пришло само собой — Энвер-паша, как военный министр издал секретный приказ, который гласил: «Османский флот должен завоевать господство на Черном море. Найдите русский флот и атакуйте его без объявления войны там, где вы его найдете».

В операции предполагалось вовлечь практически все боеготовые силы, однако, вопреки фундаментальным принципам воинского искусства о необходимости сосредоточения сил и средств на решающем направлении, план Сушона предполагал нанесение ударов одновременно в нескольких местах — Одессе, Севастополе, Новороссийске, значительно удаленных друг от друга. Цель данного плана носила больше политический и демонстрационный, нежели военный характер. А сам набег ставил основной своей целью втягивание Турции в войну, а не нанесение максимального ущерба России. В оперативном приказе, подписанным контр-адмиралом Сушоном, указывалось, что нападение осуществляется в превентивных целях для предотвращения нападения российского Черноморского флота, хотя никакого нападения со стороны России не планировалось.

Немецкий крейсер Гебен (Явуз Султан Селим) в Босфоре под турецким флагом. Фото: Imperial War Museums

Ночью и утром 29 октября 1914 года внушительная эскадра с главными ударными крейсерами «Гебен» и «Бреслау» появилась в территориальных водах Российской империи, отправляя на дно гражданские и военные корабли и обстреливая спящие города. После демарша Энвер-паши и Сушона большая часть турецкого правительства подала в отставку, однако это уже не могло ничего изменить, и 2 ноября 1914 года Россия объявила войну Турции, а Великобритания и Франция сделают это тремя днями позже.

Закат империи

Вступление Турции в войну отрезало Россию от союзников по Антанте, поскольку из-за блокирования Дарданелл и Босфора торговля через них и подвоз необходимого вооружения стал невозможен. Впоследствии именно экономический кризис и поражения на фронтах, нередко, вызванные недостатком вооружений, повлияют на расползание революционных настроений и последующий выход России из войны.

Но в военном отношении война против России для Турции обернется чередой катастроф — не сумев разгромить русскую армию, турки будут отступать, и война перенесется на турецкую территорию. Трагедия у высокогорного плато Сарыкамыш, навсегда останется в памяти турок, как пример чудовищной халатности — из-за самонадеянности Энвера-паши десятки тысяч солдат были посланы на штурм русских позиций в дикий мороз и просто замерзли по пути в горах, не имея зимнего обмундирования.

Турция будет вести войну как минимум на девяти фронтах, разбросанных друг от друга на тысячи километров: в Восточной Анатолии и Кавказе, Персии, в Палестине, Аравии, Ираке, Галлиполи (Дарданеллы), в Западной Украине (галицийский), балканском, а после вступления Италии в войну на стороне стран Антанты, откроется и ливийский фронт. Будут громкие победы, но будут и поражения, которые и похоронят не только режим младотурок, но и страну с более чем 600-летней историей. Государство, созданное султаном Османом и его потомками, будет оккупировано и расчленено. В результате освободительной войны турки сохранят свой национальный очаг — Анатолию, а также часть европейских владений султанов и их жемчужину — Константинополь, но это уже будет история другой Турции.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе