«Страна назвала имя диктатора»

Генерал Лавр Корнилов (в центре). Фото: РИА Новости

4-10 сентября: генерал Корнилов отправил войска на Петроград

Елена Коваленко

28 января, 2015 09:46

5 мин

В начале сентября 1917 года мир облетела новость об очередной попытке мятежа в России — на этот раз антибольшевистского, предпринятой военными во главе с главнокомандующим русской армией Лавром Корниловым. По согласованию со многими политическими общественными движениями он двинул верные присяге войска на Петроград, планируя разогнать Советы депутатов и прочие «самочинные организации», и восстановить дисциплину и порядок. Тем временем, на фронте русские войска продолжали хаотично отступать под Ригой, а в Альпах австрийцы нанесли неожиданный удар итальянцам.

Дипломатия и общественная жизнь

7 сентября по приказу Главнокомандующего русской армией генерала Лавра Корнилова в сторону Петрограда из Псковской области и из Финляндии выдвинулись несколько сохранявших боеспособность частей — 3-й кавалерийский корпус генерала Александра Крымова, Кавказская туземная конная дивизия (известная также как «Дикая дивизия») генерала Дмитрия Багратиона и кавалерийский корпус генерала Александра Долгорукова. Формально их передислокация объяснялась необходимостью укрепления обороны Петрограда в свете прорыва германцами фронта под Ригой. На самом деле командиры этих частей получили приказ «занять Петроград, обезоружить части петроградского гарнизона, которые примкнут к движению большевиков, и разогнать Советы». Так начался «корниловский мятеж» — попытка покончить в стране с анархией и установить режим «твердой и сильной власти».

В 1917 году Корнилов сделал стремительную карьеру, пройдя путь от командующего армейским корпусом до фактически второго человека в государстве. За месяц с небольшим на посту Главнокомандующего он сумел жесткими мерами несколько укрепить боеспособность деморализованной большевистской агитацией армии. Его действия находили широкую поддержку в офицерской и казачьей среде, среди дворянства, представителей бизнеса и интеллигенции. На Государственном совещании, проходившем в Москве в конце августа 1917 года, Корнилову была устроена восторженная встреча — его буквально пронесли на руках, а позже его речь была даже воспета в стихотворении Марины Цветаевой «Корнилов». Накануне мятежа поддержку Корнилову выразили такие общественные организации как Союз офицеров армии и флота, Казачий совет, Союз георгиевских кавалеров, Республиканский центр, видные деятели партии кадетов и даже часть эсеров. Финансовую поддержку выступлению Корнилова через общественные организации оказывали крупнейшие русские капиталисты Павел Рябушинский, Морозовы, Сергей Третьяков, Алексей Путилов, Александр Вышнеградский, представители купеческого клана Морозовых и другие, справедливо опасавшиеся захвата власти большевиками или анархистами.

Идеи установления жесткого режима в русском обществе циркулировали с апреля 1917 года. «Страна искала имя, — вспоминал позднее в своей книге «Очерки русской смуты» близкий к Корнилову генерал Антон Деникин. — Первоначально неясные надежды, не облеченные еще ни в какие конкретные формы, как среди офицерства, так и среди либеральной демократии, в частности к. д. [конституционных демократов] партии соединялись с именем генерала Алексеева. <…> Позднее, может быть и одновременно, многими организациями делались определенные предложения адмиралу Колчаку во время пребывания его в Петрограде. <…> Но когда генерал Корнилов был назначен Верховным главнокомандующим, все искания прекратились. Страна — одни с надеждой, другие с враждебной подозрительностью — назвала имя диктатора».

Симпатии к Корнилову вначале высказывал и глава Временного правительства Александр Керенский, но после Государственного совещания он уже начал опасаться роста популярности Главнокомандующего — в случае установления военной диктатуры Керенский потерял бы полноту власти, а делиться ей даже ради блага России он не хотел.

Части, верные Корнилову, тем временем начали концентрироваться вблизи Петрограда уже в конце августа. Это объяснялось необходимостью прикрытия столицы в случае порыва немцев, так как 3 сентября Петроград был объявлен городом, находящимся на военном положении. Сам Корнилов при этом оставался в Ставке в Могилеве. В тех же «Очерках русской смуты» Деникин отмечал, что Главнокомандующим предполагалось «выделить одну бригаду с артиллерией в Ораниенбаум и по прибытии туда потребовать от Кронштадтского гарнизона также разоружения крепости и перехода на материк».

Сторонники несут на руках генерала Лавра Корнилова, прибывшего в Москву на Всероссийское государственное совещание. Фото: РИА Новости

После занятия Петрограда Корнилов и его соратники планировали ликвидировать Советы и прочие «самочинные организации», принять меры для восстановления дисциплины в войсках, на производстве и на транспорте для продолжения «войны до победы», исключить из Временного правительства «тех министров, которые, по имеющимся сведениям, были явными предателями Родины».

При этом четкой политической программы Корнилов так и не сформулировал и даже его ближайшим соратникам во многом приходилось гадать о его взглядах. Деникин отмечал, что «Лавр Георгиевич не был ни социалистом, ни монархистом, чужд политическим страстям», но был близок «широким слоям либеральной демократии». Сам Корнилов говорил, что не собирался быть единоличным диктатором и предлагал создать правящий «триумвират» вместе с Керенским и эсером Борисом Савинковым вплоть до созыва Учредительного Собрания. В состав же нового правительства для его более широкого представительства Корнилов предполагал включить «первого русского марксиста» Георгия Плеханова и, возможно, даже «бабушку русской революции», одну из лидеров партии эсеров Екатерину Брешко-Брешковскую.

7 сентября по согласованию с Корниловым, чтобы спровоцировать правительственный кризис, подали в отставку все министры Временного правительства от партии кадетов, а также министр-эсер Виктор Чернов, который, впрочем, сделал это для того, чтобы не участвовать в заговоре.

Посредником в переговорах между Корниловым и Керенским по собственной воле решил стать депутат Государственной Думы Владимир Львов, которого ни тот, ни другой на это не уполномочивали. Тем не менее, Львов говорил с Керенским от имени Корнилова и наоборот, хотя они сами оставались в неведении. В результате Керенский еще больше испугался Корнилова и вечером 8 сентября назвал действия Главнокомандующего мятежом, потребовав диктаторских полномочий для его подавления. Корнилову было приказано сдать пост Главнокомандующего, но тот отказался повиноваться и продолжал продвигать верные ему части на Петроград. Тогда Керенский обратился за помощью к Советам, включая большевиков, освободив из тюрем тех из них, кто ранее был арестован за участие в июльском мятеже. Также были воссозданы разогнанные ранее отряды Красной Гвардии из числа петроградских рабочих, которые, получив оружие, выдвинулись навстречу войскам Корнилова.

Германские войска в Риге. Сентябрь 1917 года. Фото: Imperial War Museums

10 сентября «корниловским» войскам под командованием генерала Александра Крымова удалось занять Лугу и разоружить местный гарнизон. «Дикая дивизия» продвинулась еще ближе к Петрограду, в район Павловска, но ее дальнейшее наступление остановили войска петроградского гарнизона, подчинявшиеся Керенскому. Около станции «Антропшино» (неподалеку от Павловска) они вступили в перестрелку с «Дикой дивизией». Одновременно в Ставке верными Керенскому офицерами были арестованы Корнилов и Деникин, а также другие генералы.

Восточный фронт

К 6 сентября большая часть войск 12-й русской армии, отступавшей под натиском германского наступления в Латвии, заняла позиции в Венденском уезде, в 30 километрах к северо-востоку от Риги в районе нынешнего городка Инчукалнс. Саму Ригу русская армия оставила еще 3 сентября почти без боя. Оборону держали в первую очередь, подразделения, укомплектованные местными жителями — «латышскими стрелками», которые соблюдали жесткую дисциплину, не поддаваясь на большевистскую и анархистскую агитацию. «Некоторые дивизии (109-я и 186-я), — писал военный историк, генерал Андрей Зайончковский, — очутились в районе Пскова. Главная масса войск и десятки тысяч беженцев сбились в районе шоссе на Венден (ныне город Цесис в Латвии — РП), германская авиация беспощадно бомбардировала как войска, так и беженцев и вызывала большой беспорядок». Германские войска, тем временем, продолжали форсирование Западной Двины (Даугавы), на разных участках, не встречая никакого сопротивления. «У русских были собраны для контратак значительные резервы и в надлежащем месте, но они не принесли пользы как из-за управления ими из Риги, которое становилось невозможным, так и ввиду нежелания русских солдат драться», — отмечал Зайончковский.

В оккупированной Риге немцы первым делом разогнали только что избранную городскую думу (в которой большинство заняли депутаты от большевиков) и городскую милицию, заменив ее своей полицейской службой, набранной из прибалтийских немцев.

Западный фронт

4 сентября немецкие самолеты подвергли бомбардировке портовый город Дюнкерк на севере Франции.

Итальянский фронт

4 сентября австрийские войска нанесли мощный контрудар по итальянцам, пытавшимся продолжать наступление в районе реки Изонцо в Альпах. Итальянская армия пошла на очередной, уже 11-й по счету штурм австрийских позиций (предыдущие 10 закончились безрезультатно) еще в середине августа, и поначалу им сопутствовал успех. Однако по мере того, как австрийцы перебрасывали подкрепления с Восточного фронта, движение итальянцев замедлялось — части были измотаны многодневными боями, запасы снарядов подходили к концу. В итоге, когда австрийцы нанесли контрудар, итальянские части не устояли и начали беспорядочно отступать. В результате за несколько дней австрийцам удалось вернуть почти все занятые ранее итальянцами позиции.

Румынский фронт

8 сентября германские и австрийские части провели последнюю атаку на русские и румынские позиции в районе города Марашешти (в 16 км к северу от Фокшан на границе исторических регионов Молдовы и Валахии). Обороняющимся удалось ее также отбить, окончательно остановив попытки немцев прорваться вглубь Молдовы. Общие потери русско-румынских войск при отражении германского наступления составили около 27 000 человек убитыми, ранеными и пленными. Австрийцы и германцы потеряли до 47 000 солдат и офицеров.

Война на море

В период с 4 по 10 сентября германские подводные лодки затопили 72 судна союзников по Антанте и нейтральных государств.

7 сентября германская подводная лодка U-88 под командованием Вальтера Швигера, потопившего в 1915 году крупнейший на тот момент пассажирский лайнер «Лузитания», подорвалась на мине у берегов Дании. Весь экипаж, включая командира, погиб.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе