Новости – Статьи

Статьи

Вот она, наша Победа!

Всеволод Вишневский. Фото: ТАСС

Последняя неделя войны и Победа глазами военкора и писателя Всеволода Вишневского

Елена Коваленко

10 мая, 2015 00:00

5 мин

4 мая 1945 года

Веду записи.

Немцы капитулировали в Норвегии и Дании. Эсэсовцы еще пробуют драться и бьют по своим же частям.

Днем русская передача из Люксембурга, корректная, с русским концертом (английская работа?).

Часа в 3 едем в город. Пыль, гарь, трупный запах, иногда специфический аптечно-парфюмерный (он все время преследует меня). Тяжкое чувство от всех этих разрушений. У памятника Бисмарку лежит развороченный, обгорелый труп немецкого солдата. Задранная голова, раскрытый рот, глаза в небо. Весь потемнел от пыли... Вопрошает...

Обследуем башни управления обороны Берлина. Это массивные восьмиэтажные кубические здания - бетон, броня, самостоятельная силовая установка. В маленькой комнате - труп генерала, свесившаяся рука с пистолетом, брошенные бутылки шампанского. Рядом - мертвая жена.

Вообще трупов много... И везде пыль, рыжая кирпичная пыль.

Идет видимая и невидимая работа. Говорят, что найдены трупы Геббельса и членов его семьи, доставлены в штаб фронта. Ищут политических деятелей крупных военных и других нацистов.

День печати. Провел посвященную этому дню беседу с редакцией армейской газеты.

5 мая 1945 года

Был в Военном совете. Говорил об обязанности генералов и офицеров написать воспоминания об Отечественной войне. Ночная прогулка по Берлину с Константином Симоновым.

6 мая 1945 года

Отдых...

Еду в Штраусберг, в штаб фронта. В пути беседую с немцами о завершении войны, о Гитлере, о новых путях немецкого народа.

Немцы говорят: «Мы хотим мира, хлеба, работы». Один из них (социал-демократ); «Дайте директивы, и мы вам поможем».

Завтра я улетаю. Наконец-то! Сборы в дорогу... Прощание с товарищами...

Последний день в Берлине. Трудно подытожить весь комплекс впечатлений.

В иностранных радиопередачах уже звучат «литавры победы».

Едем на аэродром... Должен лететь обратно в Москву «дуглас-32». Он доставил сюда тонну крови для раненых.

Жду отправки самолета. Погрузил вещи... Гуляю по травке... Погода переменная; пока самолет не выпускают. Наблюдаю за работой на аэродроме.

Вылетели в 3 часа с минутами. Это мой первый большой перелет. Временами воздушные толчки. Смотрю в окно...

Россия! Как хорошо возвращаться! Волнуюсь до слез. Родные леса... Любимые пейзажи...

Через пять часов приземлились в Смоленске. Колесо завязло в воронке от бомбы на бетонированной посадочной дорожке. Почему ее до сих пор не отремонтировали?

Звоню по ВЧ в «Правду». Сообщаю о своем возвращении в Москву - днем 8 мая на таком-то самолете. Прошу сообщить С. К.

Ночую в самолете. Слушаю радио... Германия рассыпается!

Капитуляция немецкой танковой бригады «Норвегия», Трандум. Фото: panzernet.com

Чуйков. Наши охраняют правительственные учреждения. Уже в 10 утра Дениц обратился к армии и народу: он берет руководство и продолжает до конца борьбу с большевизмом, а также с англичанами и американцами, если она будут мешать. Но нам он не страшен - кишка тонка! (Смеется.) Гиммлера Дениц объявил предателем. Таким образом, Берлин капитулировал отдельно. Может быть, Гитлер ушел в подполье? В общем, мы их доконали. Какой же у них развал и политический разброд, если Геббельс хотел ориентироваться на нас! (Смех.)

(Чуйков по телефону проверяет, взят ли Рейхстаг.)

Чуйков (к нам). Стрельба в центре еще продолжается. Рейхстаг подожжен немцами.

(Проверяет, как дела в имперской канцелярии. Входит Белявский.)

Соколовский. Кто поджег Рейхстаг?

Белявский. Там шел бой - не все сразу капитулировали.

(Звонок: части Гвардейской армии Чуйкова встретились с Ударной армией Кузнецова.)

Галаджев. Наступает конец войны.

Чуйков. Да, закурим трубку мира.

Ну, сегодня в Москве дадут салют - необычайный!

Какое будет ликование в СССР! Может быть демонстрация, народ погуляет! Пора!..

Германское руководство распадается. Несомненны отдельные очаги сопротивления, но после капитуляции Берлина - падут и Бреслау и другие города. Документ Вейдлинга надо как можно скорее широко опубликовать для немцев.

Как все просто... Какое-то странное ощущение свершенности и конца войны. Особой торжественности, которой мы ждали от взятия Берлина, от победы - нет. Пройден слишком большой и трудный путь!

Немедленно встанет новая труднейшая задача - все привести к порядку, к норме.

Чуйков идет бриться. Галаджев, Пронин, Семенов и Скосырев говорят о предстоящей работе в частях, о необходимости отметить победу, дать людям разрядку.

Чуйков (входит):

- Где Блантер? Вот сыграл бы гвардейский марш!
- Генералы вспоминают о 15 апреля - начале битвы за Берлин... Обсуждают - какое впечатление произведет на весь мир весть о падении столицы Германии.

Солдаты шумят:

- Война кончилась!

- Экскурсию бы по Берлину!

У меня сверхнапряжение: только воля и нервы. Рука болит невозможно, до судорог. Пишу почти беспрерывно вторые сутки. Взят Берлин!.. Обдумываю как описать это. Нужен очерк в «Правду», но что втиснешь в семь-восемь страничек?

Прощаюсь с товарищами, благодарю за оказанные мне честь ж доверие.

Еду к себе, на Вальдштрассе, 35.

Помылся, побрился. Хожу по саду... Внутри что-то нервное, огромное - и ощущение близкого мира, и свое, личное.

Как я приеду в Москву? Что будет там?..

Очерк в «Правду» готов.

Зовут обедать. Все - за столом. Чуйков встает мне навстречу. Все взвинчены, все устали, но бодры.

Чуйков расстегнул ворот... Он внутренне удовлетворен. Поднял бокал, говорил от души о своем пути от Сталинграда до Берлина, о беседе с товарищами Хрущевым и Еременко в 1942 году, о своей боли за все пережитое Россией, о партии... Целует боевых друзей, подходит ко мне:

- Всеволод, ты все пережил вместе с нами. Руку.

Крепко обнялись...

Ждем приказа о падении Берлина. Беседы... Они несколько сумбурны, но это так естественно для людей, вдруг остановившихся с бешеного хода!

Зашли к Вайнрубу (по дороге отправил в Москву две телефонограммы). Всюду веселятся, русские пляски, песни, музыка.

(Не расстаюсь с блокнотом и на ходу, почти по инерции, продолжаю записывать все - каждое мгновение.)

Пьем чай, уже все трезвы. Сидим до 2 часов ночи.

Нужен отдых, у всех переходное состояние: некоторые веселы, другие задумчивы...

Иду спать. Мне, как всегда, неприятна эта спальня с чужим запахом и перинами. Тут жили нацисты. Вот их «барахло», фотографии, книги, партийные значки...

7 мая 1945 года

Подожженный немцами Рейхстаг. Фото: chapman.edu

Надо начинать новый этап жизни. Проблем будущей жизни много...

Едем с Вайнрубом осматривать город... Немцы молчаливы, ждут... Многого еще не знают. На руках - белые повязки... Прорезаем город от Иоганнесталя до центра. Разрушения грандиозные. Помимо бомбежек союзной авиации и мы закатили в город достаточно снарядов. Удар большой силы! В город вошло несколько наших армий!..

Вчера все стихийно устремились к взятому, наконец, Рейхстагу...

Бурление... Шальные салюты в воздух и везде пунцовые знамена, флаги... Немцы сбрасывали в последние дни боезапас берлинскому гарнизону на красных парашютах; они повисли кое-где на деревьях.

На Коллоне победы - наш флаг!

8 мая 1945 года

Смоленск. Утро. Начальник аэродрома запрашивает Москву о месте посадки самолета. Дают посадку на правительственной дорожке!

В полете... В Москву!

8 часов утра. Подруливаем... Только не волноваться, не нервничать!

Сброшен трап. Ну, здравствуй, Москва моя дорогая!

Схожу... Коротко рапортую: «Из Берлина прибыл, все задания «Правды» выполнены...»

Объятия, расспросы... От редакции «Знамени» меня встречает Тарасенков.

Едем к нам домой. Квартира сверкает. Цветы, накрытый стол... Долгожданное... Тосты... Я рассказываю о Берлине.

Сегодня ждут правительственного сообщения о безоговорочной капитуляции всей Германии. Таким образом, я приехал в Москву в последний день войны. Вспоминаем первый день: Переделкино, радиосообщение, бросок (с С. К.) на грузовике в Москву, митинг в ССП, мобилизационные дела и мою первую военную радиоречь. Я сказал на митинге: «Русские были в Берлине дважды. Будут и в третий раз!»

Настроение приподнятое, сдвинутость...

Мне надо сохранять высокий строй внутренней жизни, - на фронте он был именно таков. (Да, надо подсчитать, сколько километров я прошел и проехал с 22 июня 1941 года.)

Едем в Колонный зал на вечер печати. Президиум. Доклад о печати в дни Отечественной войны.

Перерыв... Здороваюсь с товарищами... Меня просят рассказать о Берлине. Коротко рассказываю при общем внимании.

Вечером поехали с С. К. в «Правду». Читал информационные материалы. Возвращался поздно... В метро у всех счастливые лица. Толпа родная, наша. Это ты, Москва!

9 мая 1945 года

День Победы!

В городе необычайно празднично, солнечно. Даже кондуктор в трамвае не берет денег с военных: «Я сама плачу за вас».

На улицах много офицеров и солдат - уцелели, дожили! Прохожие останавливают их, обнимают, целуют...

А как ликует нынче вся страна!

Москва красивая, чистая! Как не похожа она на Берлин, который мне упорно видится в тяжелых снах.

10 часов вечера. Салют Победы! На Красной площади гул праздничной толпы... Музыка, танцы... Вспыхивают песни... На площадь вливаются все новые и новые массы счастливых людей. Лиловато-голубые прожекторы бьют в небо...

Тридцать залпов из тысячи орудий!

Дождь ракет!

Вот она, наша Победа!

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе