Новости – В мире
В мире
Беби-Тэтчер и Че Гевара
Митинг в городе Салоники. Фото: Giannis Papanikos / AP
Егор Холмогоров о том, что стоит за руганью бельгийского экс-премьера на Алексиса Ципраса
9 июля, 2015 16:38
10 мин
Атака члена Европарламента, бывшего премьера Бельгии Ги Верхофстадта на премьера Греции Алексиса Ципраса раскручивается в западных медиа как случай, когда Европа отважно сказала в лицо вождю греческих халявщиков все, что она о нем думает. Мол, Греции нужны реформы, большинство греков хочет остаться в зоне евро, а вы, Ципрас, занимаетесь демагогией.
Кривляющийся, размахивающий руками и орущий шестидесятилетний молодящийся мужчина и в самом деле выглядит забавно. Однако никакой спонтанности в выступлении Верхофстадта не было и в помине. Политик, в молодости получивший прозвище Беби-Тэтчер за то, что пытался копировать антисоциальную политику и демагогию «железной леди», воюет с Ципрасом уже давно. Собственно, именно он громче всех и требовал, чтобы греческий премьер явился с отчетом в Европарламент. Теперь понятно зачем. Так что все шоу было от начала и до конца постановочным. Ципрас должен был явиться для того, чтобы Беби-Тэтчер смог произнести свою речь.
И это не первая атака Верхофстадта на Ципраса. В апреле он устроил форменную истерику в своем «Твиттере» из-за того, что греческий премьер осмелился встретиться с Владимиром Путиным. «Греческий премьер должен перестать играть с Путиным против ЕС. Путин не может спасти Грецию, а ЕС может», — твитнул тогда Верхофстадт и солгал. Как убедились греки за три прошедших месяца, никакого «спасения» от ЕС ждать не приходится. Только ужесточения долговой кабалы.
Другими словами, Верхофстадт, если говорить простым языком, назначен травить Ципраса и будет это делать. А травля сейчас обещает быть мощной. Верхофстадт представляет «Альянс либералов и демократов за Европу» (в эту трансъевропейскую партию входят, кстати, российские оппозиционеры «ПАРНАС» Касьянова-Навального и «Яблоко») — европартию, активнее всего лоббировавшую антироссийские санкции.
Ги Верхофстадт. Фото: Wiktor Dabkowski / ZUMA / ТАСС
Но вот подключились европейские правые — Манфред Вебер из баварской ХСС (Европейская народная партия) заявил, что Ципрас возглавляет коалицию подрывных сил, которые намерены привести Европу к краху. Это выглядело уже настолько хамски, что часть депутатов ЕП во главе с Марин Ле Пен охамевшего Вебера освистала.
Среди всего этого бедлама Алексис Ципрас сохраняет спокойствие и насмешливо улыбается. У него для этого есть все основания, поскольку он находится в сильной позиции, а его оппоненты — в слабой. За его спиной прямой мандат народного доверия, твердое «нет» европейским планам продолжения долговой кабалы Греции.
Ципрас вызывает такое бешенство у евробюрократов по той причине, что сломал саму механику принятия решений ЕС. Вопреки широко распространенному убеждению соседей в самой Европе эта организация не слишком популярна. Фактически она конструируется элитами вопреки мнению большинства европейцев, которые предпочли бы жить в своих национальных государствах со своими национальными правительствами, а не подчиняться звучащим порой совершенно безумно требованиям из Брюсселя.
Скажем, если бы не почти принудительные механизмы евросолидарности, половина стран ЕС никогда бы не ввела санкции против России и из-за их невыгодности, и из-за их политической бессмысленности. Но жесткий диктат Германии, фактически построившей под звездным кругом империю, которую не удалось построить под свастикой, принуждает всех остальных стоять по струнке. Анекдот при этом в том, что сама Германия не вполне суверенная страна, оккупированная США, с прослушиваемым американцами телефоном премьер-министра…
Понятно, что в таких условиях ЕС строится вопреки воле народов и наперекор атакам евроскептиков, получающих все больше и больше голосов на выборах… в Европарламент. Собственно, именно противостояние евроинтеграторов и евроскептиков заменяет в мировой политике ставшее малоактуальным противостояние левых и правых. Евроскептические партии рвутся к статусу главной оппозиции. Если представить себе ситуацию, в которой решения в ЕС принимаются референдумами и на основе учета воли большинства граждан европейских стран, то вся конструкция союза развалится, как карточный домик.
Поэтому Ципрас, который вместо закулисных переговоров решился обратиться к народу при обсуждении самой больной, финансовой темы, — нарушитель самого главного из правил евроинтеграционной игры: народ не спрашивать. И подал он к тому же дурной пример — теперь все кому не лень на любое предложение Брюсселя будут отвечать: «А давайте проведем референдум?» Поскольку на референдумах евроинтеграционные инициативы проваливаются практически всегда, то подобная практика грозит ЕС форменным крахом.
Поэтому Ципраса будут бить долго, демонстративно и постараются сделать так, чтобы он ушел с премьерства с полным провалом, чтобы никому неповадно было следовать его примеру. Ципрас же будет хитрить, пытаться найти для своей страны разумные компромиссы, заключать соглашения. Он уже заменил главу Министерства финансов — неудобного ЕС, жесткого и нелицеприятного Варуфакиса, идейного финансового антиглобалиста, — более обходительным, скорее англичанином, нежели греком, Евклидом Цакалотосом (впрочем, тоже категорическим противником жесткой экономии). Есть шанс, что Цакалотос хотя бы не будет бесить еврочиновников самим своим присутствием, как это делал Варуфакис.
Но интересы сохранения Греции в ЕС будут вступать в противоречия с интересами укрепления контроля евробюрократии. А потому Ципраса вопреки его собственному желанию и вопреки желанию греков будут подталкивать ко все большему радикализму. Ему, похоже, и в самом деле придется взять на себя роль «Че Гевары», которую ему уже начинают приписывать противники диктата ЕС и мирового финансового спрута, но на которую он сам отнюдь не напрашивался.
Вопрос, честно говоря, в том, что объективного выхода из греческой финансовой ситуации практически не существует. После вступления в ЕС Греция долгие годы жила в кредит. Когда экономические показатели в 2008 году рухнули, ЕС начал заливать пожар бензином и предоставлял грекам все новые и новые кредиты под обещания либеральных правительств прибегнуть к режиму жесткой экономии, то есть сократить социальные выплаты, провести массовую приватизацию и «структурные реформы» — ужесточить собираемость налогов, борьбу с контрабандой, провести сокращение госаппарата.
Однако если Греция и будет проводить эти реформы ради того, чтобы выйти из долгов, вознаграждением ей будут лишь… новые кредиты ЕС и международных финансовых структур. Перед нами типичный случай долгового рабства, которое не кончится никогда.
Грекам нужна принципиальная поведенческая революция, которую в странах Юго-Восточной Азии именуют «революцией прилежания». Именно она превратила Японию, Корею, Китай в те богатые страны, которыми они сейчас являются. Греков зачастую упрекают в лени, расслабленности и нежелании работать. И это наблюдение, увы, подтверждается эмпирически каждым незаинтересованным наблюдателем. Невероятно практичные 2 тысячи лет назад, сейчас греки зачастую предпочитают долго объяснять, почему они ничего не будут делать, хотя формально должны.
Работа в Греции — изыскание способов ничего не делать. Это ощутили на себе туристы после начала политики жесткой экономии. Госслужащим (а музеи в Греции, разумеется, государственные) урезали зарплату. Служащие ответили на это тем, что начали на два часа раньше закрывать учреждения. Во всех путеводителях написано, что Златообильные Микены работают до 18:00, и только приехав на место в 16.00, ты обнаруживаешь тишину, пустоту и наклеенную поверх металлической таблички бумажку: «9:00–16:00». Так, конечно, никакого обильного злата не заработаешь — ни для себя, ни для экономики в целом, и расслабленность греков, прогрессировавшая в ответ на экономические затруднения страны, лишь усугубляет ситуацию.
Рецепт «работать надо лучше» совершенно справедлив. И не случайно Ципраса активно атакует именно фламандец Верхофстадт. Для фламандских политиков в Бельгии нападки на лень и безынициативность валлонцев являются общим местом. Они привычные.
Но вопрос вот в чем: зачем работать? Сейчас ЕС предлагает грекам браться за ум и начинать работать фактически ради того, чтобы выплачивать «дяде» огромные долги, значительную часть которых сам же ЕС им и навязал. А поскольку лечить старые долги предлагается новыми, то фактически евроинтеграторы предлагают грекам пахать всю жизнь от зари до зари без всякой надежды расплатиться.
«Революция прилежания», в которой нуждается Греция, даст положительный результат только тогда, когда ее результаты будут создавать экономический рост, идти греческим экономике и финансам в плюс. А для этого, по большому счету, нужны дефолт и возвращение греков к драхме. Только начав с чистого листа и изолировавшись от финансового империализма ЕС, греки имеют шансы на экономический рост.
Исходя из интересов Греции, ужасный конец лучше, чем ужас без конца. И греки должны хотеть дефолта. Но греческий дефолт станет чудовищным моральным поражением ЕС, а возвращение драхмы хотя и укрепит евро, но дискредитирует его. В условиях противостояния с Россией, когда попытка евроинтеграции Украины нахрапом привела к фактическому разрушению этой страны, евродезинтеграция Греции покажет, что от ЕС вообще одно зло (а для всех стран, кроме европейского ядра, это так и есть).
Соответственно, ЕС пытается скрестить ужа и ежа — не списывать долги Греции, что необходимо для устойчивого сохранения страны в еврозоне, но и не допускать ее дефолта и выхода из зоны евро, которые были бы объективно полезны греческой экономике.
Продолжаться это перетягивание каната может довольно долго. Но у Ципраса неплохие козыри — в любом случае он получает определенный выигрыш. Если Греция расстается с евро, то это даст начало экономическому росту. Если ЕС не хочет расставаться с Грецией, то он вынужден будет рано или поздно пойти на уступки. Поэтому, слушая истерику Верхофстадта, Ципрас насмешливо улыбается.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
