Новости – Общество
Общество
Уйти с достоинством
Юля Маунтс. Фото: save-julia.org
Как вера в Бога и любовь к ближним помогали маленькой девочке бороться с тяжелым онкологическим заболеванием
28 мая, 2016 15:00
13 мин
История одной удивительной маленькой девочки из США, которая мужественно и смело боролась с онкологическим заболеванием, верила в свои силы и чудо до последнего, до самой смерти причащалась, всегда улыбалась и была в хорошем настроении. Это девочка Юля Маунтс, ей было всего 13 лет. Но она успела за такой небольшой срок прожить насыщенную, интересную жизнь, порадовать людей своими разносторонними талантами. С трех лет занималась скрипкой, вокалом, пела наизусть с самого детства православные литургии в храмах, выигрывала конкурсы, солировала с симфоническим оркестром. А еще были испанские танцы, балет, плавание, теннис. И все на самом высоком уровне...
Несколько месяцев назад в храме Св. Николая Чудотворца в Вашингтоне священник призвал паству пожертвовать на лечение Юлии Маунтс. Всем прихожанам дали цветные распечатки: Юлия нуждается в лечении и операции, у нее редкий вид заболевания — рак кости. Фотография девочки с большими красивыми глазами — настолько лучистыми и глубокими, что впечатление не портит даже отсутствие волос (из-за химиотерапии). Ниже фото из «прежней» жизни Юли: вот она со скрипкой, вот на концерте, вот танцует... Яркая и веселая, жизнерадостная и открытая.
Помню ее семью. Впервые встретила ее маму Ирину (у Юли папа американец) и старшего брата Николая в Свято-Николаевском храме 15 лет назад. Потом Ирина ждала девочку и спрашивала нас, прихожанок, можно ли назвать Юлией — есть ли такое православное имя. Невольно поплыли воспоминания: Ирина с длинной светлой косой, брат Юли Николай — тогда его мама еще в коляске катала, потом маленькая Юля, вот ей почти год, и она ждет причастия в нарядном платьице. Потом семья переехала во Флориду, периодически приезжала в гости... Никто о плохом не мог подумать тогда.
Болезнь девочки снова вернула семью в Вашингтон.
Все, кто видел Юлю, удивлялись, как она справляется с болезнью, ни на что не жалуется, радуется жизни. На любые вопросы отвечала, что все в порядке, все хорошо. А также делилась своими планами: после ампутации ноги все заживет, ей поставят протез, она будет учиться жить и ходить по-новому.
Брат Николай для сестры собирал пожертвования на лечение, играя в трапезной Свято-Николаевского храма после воскресных служб на гитаре и исполняя шлягеры Джо Дассена на французском и «наши» песни. Читал стихи. А кроме этого, угощал прихожан своими замечательными русскими блинами с яблочным вареньем. Удивительно — подросток вырос в США, так мало того, что говорит отлично по-русски, еще и готовит русские блины. Оказалось, что бабашка Николая когда-то научила его готовить. Николай с гитарой и песнями побывал и в других православных храмах американской столицы: в храме Иоанна Предтечи, в греческом храме. Об этом Николай потом напишет на своей страничке в ФБ и поблагодарит приходы храмов за возможность выступить.
Попросила Ирину Маунтс поделиться, как воспитывалась и жила девочка, которая так мужественно боролась с болезнью:
«Наверное, у Юленьки был такой дар Божий — бесстрашие и сила воли, которые и дали ей возможность умереть, уйти с достоинством. Она ведь ничего не боялась — ни темноты, ни высоты, ни трудностей.
Когда уже заболела, Николай не знал, ехать ли ему одному во Францию, к примеру. Все-таки он ей и брат, и старший друг, поэтому он сомневался, а Юля говорит ему: конечно, поезжай, да я еще тебе дам свои деньги. (У нее всегда были деньги: призы, выигрывала конкурсы, выступала с песнями, музыкой или танцами, и люди давали в знак благодарности). Другая бы могла от зависти сказать, что ни в коем случае не путешествуй без меня, и наверное, было бы трудно осудить. А тут такое благородство и доброта».
Уже с таким диагнозом Юля несла сплошной позитив, никогда за время болезни никто не слышал жалоб от нее, не видел ни негатива, ни депрессии. Она даже маме как-то сделала замечание: «Перестань нервничать, убиваться, ты думаешь, мне легко удерживать и не выпускать эти слезки? А я справляюсь!».
Юля была пять месяцев в онкологической больнице в Мексике, где проходила альтернативное лечение и химию. Не надо рассказывать, что такое раковая больница? Сегодня ты обедаешь за одним столом с кем-то, а завтра этого человека уже нет… Смерть, боль и страдания там рядом. А у Юли в палате было не похоронное бюро, она слушала музыку, в основном русские народные песни. Читала книги по-французски, с мамой разговаривала по-русски, с отцом — по-английски, а перед тем как лечь в мексиканскую больницу, выучила… испанский язык! Не зря местные медики восхищались такой пациенткой. Они спрашивали Ирину: почему девочка так сияет? Что отец и мать делают для этого? А мама объясняет это так: где бы Юля ни появлялась — появлялись порядок и красота. Она первый раз зашла в палату, посмотрела, какие картины висят на стенах, и сказала: красиво. Для нее важно было — независимо, больна она или нет, — чтобы было вокруг гармонично и уютно.
Ирина сравнивает дочку с царицей (в хорошем смысле слова, конечно). Юля с детства возилась с малышами, помогала им. То завяжет шнурок, то помирит. На море или океане чужие пупсики боятся плавать, а Юленька возьмет за ручку — и все, у малыша страх отступает. Родители так и кружили вокруг этой семьи и повторяли: от Юли сплошной фонтан любви, искры доброты и терпения. Или зимой на катке: ей самой всего 6–7 лет, а она за ручку ведет очередного пупса, у которого ноги разъезжаются на льду. Ничего, девочка покажет ему сначала на «земле» правильные движения, а потом плавно идут на лед и вырисовывают уже фигуры.
Юля Маунтс в St. Barbara’s Apolitikion
Юля Маунтс в St. Barbara’s Apolitikion. Фото: save-julia.org
Юленька сама родилась и росла в любви, была желанной дочкой. Наверное, поэтому делилась с другими любовью. Брат Николай всем хвастался, что у него такая хорошая и красивая сестренка! С каштановыми волосами.
Всем в мире интересовалась, копировала брата — как маленькая обезьянка, всему подражала. Например, Николай читал, а Юля смотрела на книгу вверх ногами и по-своему называла слоги. В два года она прекрасно пела «Санту Лючию», другие итальянские арии. Причем хоть в душе, хоть на улице, неважно где.
С четырех лет, когда устоялись русский и английский, стали учить французский (у бабушки французские корни). Учителя, которые с ней занимались, говорили: что за энергия? Прямо вулканом бьет! Уже во Флориде Юля пошла в музыкальную академию. И очень скоро ей, трехлетней девочке, дали скрипку! Она была одна такая крошечная среди семи- и девятилетних музыкантов-скрипачей. Одаренность проявлялась не только в игре на скрипке. Вот поехала Юля в летний лагерь, а преподавательница по ритмике и танцам сказала категорично: «Нет, не может маленькая девочка танцевать с более взрослыми». Но маме и папе удалось с огромным трудом уговорить педагога хотя поставить эксперимент — дать станцевать Юле. И что же в результате? Через 15 минут девочку не только берут в группу по ритмике и танцам, но и ставят в лидеры! Как маленькая принцесса среди девчонок и мальчишек, которые ее намного старше.
Она уже в девять лет играла соло с симфоническим оркестром в Европе. Кроме скрипки, была талантлива в вокале, в игре на пианино. Пела в церковном хоре в храмах Святой Варвары Греческой православной церкви и Святого Андрея РПЦ в городе Санкт-Петербурге во Флориде. Пела наизусть литургию полностью. Голос был волшебный, слух близок к абсолютному. Характер у нее был забавный, артистичный, мама с трудом справлялась с ее энергетикой. А еще добавьте перфекционизм! Девочка ничем не занималась кое-как или по чуть-чуть. Если занималась вокалом — достигала высот, ее хвалили все и говорили, что она прирожденная певица, играет на пианино — опять та же история. А еще живопись.
Юля обучалась на дому, в Штатах это называется homeschooling. Шла с опережением. Правда, математика была не самым любимым предметом, это была не ее стихия. А вот история, языки, живопись, музыка и спорт — здесь Юленька была первой. А еще недавно, до болезни, она играла Снегурочку — настоящую, с натуральной длинной каштановой косой.
Анализируя прошлое, Ирина корит себя, что дочку погубил классический балет. Это было большой нагрузкой:
«Когда пришло время балета, я была категорически против, говорила: нет и все! Юля занималась испанским танцем фламенко, и как-то случайно ей предложили попробовать себя в балете. Она загорелась, ей понравилось. Началось с двух раз в неделю, а потом перешло в пяти-шестичасовые занятия несколько раз в неделю. Получается, что я на растерзание свою дочку отдала, ведь было чувство, что пора остановиться!
Мы вели исключительно здоровый образ жизни: никаких антибиотиков, болезней, прививок, придерживались правильного питания, много путешествовали по миру… Надорвалась наша Юленька.
Мне больно вспоминать, дочка верила, что если мама рядом, значит, все будет хорошо, значит, она спасет. Но я не смогла ее уберечь и спасти.
А еще некоторые знакомые обвиняют нас с мужем, что не сразу заметили болезнь и стали действовать. Горько такое слышать! Мы много читали медицинскую литературу, исследований по раку кости. Знали, что шансов не так уж и много. Пытались искать разные пути лечения и альтернативные в том числе. Побывали в разных городах и странах. А тем, кто легко осуждает, мне бы хотелось сказать: знают ли они, что такое химиотерапия, как она сжигает и травит изнутри, какие это боли, как рвет и тошнит после каждого приема пищи, как силы покидают, выпадают волосы, даже ресницы и брови? Рак — это не только страдание и боль, эта болезнь ставит людей на колени и заставляет ходить с протянутой рукой. Юлин папа не был бедным человеком и сначала платил за лечение, даже перезаложил дом, а потом мы создали сайт в помощь Юлии Маунтс. Люди откликались, большая благодарность им, а также низкий поклон всем православным церквям в США, которые тоже помогли нам.
Как-то она спросила меня: а что если рак непобедим? Я, конечно же, сдерживая слезы, сказала ей, что у христиан не бывает смерти, есть жизнь вечная.
К сожалению, ампутация ноги нас не спасла. Были врачами пропущены метастазы в легких. Хотя операцию делали в лучшем госпитале США — в Калифорнии, Сан-Диего.
После ампутации Юля приехала в Вашингтон, здесь уже папа купил дом в Вирджинии, недалеко от столицы Штатов. Каждое воскресенье Юля причащалась, сначала она передвигалась на инвалидном кресле, потом — на костылях. И вот ей сказали врачи, что осталось жить две недели! Я не ожидала, что так прямолинейно скажут, прямо как выстрелили, несовершеннолетнему ребенку. Предварительно медики спросили, говорить ли при дочке всю правду. Я посчитала, что Юля имеет право знать все как есть. Но, тем не менее, не ожидала такого от врачей. И что? Не могу представить себя, если бы мне такое сказали, как я бы реагировала. А вот Юля — ни одной слезинки: она пела, продолжала делать уроки, играть со своим любимым Микки (собачка). Трогательно, но учителя проверяли домашние задания после смерти Юли, она сделала на две-три недели вперед уроки.
У меня нет такой веры, как у Юли и ее брата. Нередко от Юли можно было слышать: вот мы с Николаем печем блины, наша бабушка радуется, она видит нас! Я бы сказала, что вот если бабушка была бы жива, она бы порадовалась…
Юля переписывалась с митрополитом всей Америки и Канады Тихоном. Она сфотографировала снежинки крупно, написала несколько строк (Выпал снег, все прекрасно, красивые снежинки) и отправила ему письмо и фото. Потом уже, на отпевании митрополит, который специально приехал на один день, чтобы возглавить таинство, упомянул в своей речи эти снежинки.
Юля всегда хотела жить в Вашингтоне, в результате я живу здесь, а она — умерла. Без нее — тишина и пустота.
Отец Валерий Шемчук крестил ее, он же последний раз и причастил, это случилось часа за два-три до смерти. И уже перед кончиной Юля сказала: "Я вас всех так люблю!" Я опешила, не знала, что и сказать, любая фраза будет звучать неадекватно в этой ситуации. Дочка, как чувствовала, раньше просила меня купить белые розы. И была вся украшена белыми розами, венками из белых роз, как королевна, лежала в гробу».
В храме до отпевания Ирина у гроба доченьки вычитывала молитвы. Вдруг что-то произошло, и молитвослов случайно упал на пол. Подняла его, а он открылся на последней странице Канона Покаянного Иоанну Предтече. Прочитала последние строки из канона… И сразу как-то легче стало. Я, поверьте, я не их тех, кто по любому поводу что-то видит или слышит или как-то помолились, и им икона улыбнулась… Мне по-настоящему стало тепло и легко…
Юля настолько располагала к себе людей, что постоянно к ней в госпиталь за несколько дней до смерти приезжали священники, читали молитвы, соборовали. Откликались прихожане, навещали девочку. А после ее смерти кто-то написал Юле стихи и повесил при входе в храм. Стихи белые, короткие, но очень трогательные: «Чиста как белая снежинка, принцесса мира и чистоты! В своем серебряном ложе отдыхает. Покой, красота и спокойствие!».
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости