Новости – Люди
Люди
«Являюсь контактным звеном между церковью и светской властью»
Отец Александр (Клименков). Фото: Екатерина Русилова / «Русская планета»
Бывший мэр Вязьмы Александр Клименков — о том, как он стал священнослужителем
20 июня, 2015 12:00
12 мин
Александр Клименков — человек многогранный и парадоксальный. Он с отличием окончил московскую Высшую партийную школу и Смоленскую духовную семинарию. Он поэт и писатель, композитор, священнослужитель и политик. Руководил совхозом «Днепропетровский», был банкиром, директором ЗАГСа, возглавлял департамент сельского хозяйства Вяземского района и местный комитет по туризму и спорту. Он создал один из первых мемориальных комплексов в СССР — «Поле Памяти», организовал и 10 лет руководил вокально-инструментальным ансамблем «Кривичи», способствовал развитию поселка Кайдаково.
В 2012 году, будучи диаконом, Клименков стал главой администрации Вяземского городского поселения. После реорганизации органов власти в 2014 году ушел с занимаемой должности и был рукоположен в сан иерея епископом Смоленским и Вяземским Исидором.
Александр Клименков рассказал «Русской планете», как партия относилась к его походам в церковь, а церковь ― к его светской деятельности, что такое власть и почему нужно быть «человеком дела».
«Никогда не был атеистом»
Я никогда не был атеистом, но к настоящему пониманию веры пришел в 23 года, когда родился сын. Родился он в роддоме на улице Кирова, который был заражен стафилококком. В год сын заболел, попал в больницу на Октябрьской. Там сказали, что надежд нет, он умирает. Мы его забрали оттуда и увезли в другую, на Покровку. Там тоже сказали, что надежды нет. Я вышел из реанимации в четыре часа утра и наткнулся на Успенский собор. Стал просить Божью Матерь, чтоб она сохранила жизнь моему сыну. И она сохранила. Врачи удивлялись, профессор приехал — недоумевал. Сейчас у сына трое детей, он подполковник полиции.
С тех пор я стал регулярно ходить в Успенский собор. При этом чувствовал, что мне там будет интереснее среди священнослужителей, нежели пассивно молиться, слушать, службу стоять. Да и культурная среда всегда создавалась у нас церковью: архитектура, песенное творчество, культура питания, обрядовая сторона, одежда и так далее.
К моменту, когда переехал в Вязьму, был еще невоцерковленным, но верующим: не фанатично — глубоко верующим.
Прошло 10 лет. Судьба сложилась так, что я стал директором совхоза «Днепропетровский». Продолжали выстраиваться отношения с церковью. Священники обращались ко мне за помощью, и я им помогал, потому что Господь мне помог. Я понимал, что необходим. И как раз в это время несколько снов заставили меня глубоко задуматься о том, как жить дальше.
«Давай мы тебя рукоположим»
Мне снится сон. Иисус Христос говорит: «А почему ты не молишься?» Я ему отвечаю: «А у меня образа вашего нет» ―у меня в доме не было икон. Утром приезжаю в совхоз и иду в котельную, вдруг вижу ― художник Герман Жиглов бежит за мной. Я думаю: как обычно, или машину, или помощь какую просить. А в руках у него что-то завернутое в полотенце. Он говорит: «У меня умерла мама, и осталась икона Спасителя». И отдал ее мне. Так у меня появилась первая икона.
Следующий сон. Мне снится Божья Матерь и говорит: «Ты просил спасти сына, теперь я тебя прошу — построй в мою честь храм». Я член бюро горкома партии, как я могу построить храм?! Но понимаю, что стоит вопрос о жизни моего сына и я должен сделать выбор. И я строю храм. Строительство было завершено за три месяца. Когда я поехал просить священника к митрополиту Смоленскому и Калининградскому Кириллу, он мне сказал: «Священник в деревне этой сам себя не прокормит. Давай мы тебя рукоположим». В 1993 году он меня рукоположил в сан диакона,и я сразу поступил в духовную семинарию. Служил диаконом в женском монастыре, потом стал настоятелем Покровского храма и до сих пор продолжаю работать.
Я всегда совмещал службу светскую и церковную, потому что считал, что не готов быть священником. Мне хотелось еще делать вещи, которые относятся к светской жизни. И я делал.
В 2014 году, в бытность мою мэром Вязьмы, встал вопрос об объединении городской и районной администраций. Я решил закончить свою деятельность как менеджер, администратор. Понимал: могу делать то, что и раньше, при этом не обременяя себя строгими рамками с восьми до шести, понимал, что у меня появится гораздо больше возможностей для того, чтобы делать то, что мне нужно.
Об этом узнал мой духовный наставник, который меня рукоположил. Он сказал епископу Исидору о том, что нужно отца Александра полностью возвращать в церковь. Епископ Смоленский и Вяземский Исидор в Успенском соборе рукоположил меня в сан иерея. Я остался настоятелем храма Покрова Божией Матери, имею право крестить, венчать, отпевать и так далее.
В этом году состоится большое событие — исполнится 30 лет «Полю Памяти», инициатором создания которого я являюсь. К этой дате будет выпущен набор открыток — 34 вида памятных мест, которые созданы по моей инициативе, и диск «Поле Памяти». 22 июня в 4 часа утра я буду служить литию, потом пройдет минута молчания. Дальше сниму епитрахиль, и будет концерт — я спою 12 песен.
Знаете, все определяет Бог, все определяется на небесах. Священник не наместник Бога, он просто грамотный человек, который может подсказать, как вести себя в церкви. Священник должен вести службу. То, что я имею в жизни, — это все Господь Бог. Просто он выбрал меня в качестве инструмента для каких-то дел.
На сегодняшний день я являюсь советником нашего главы администрации. И тем самым контактным звеном между церковью и светской властью.
Александр Клименков (справа) на творческом вечере поэта Виктора Смирнова. Фото: Смоленская областная универсальная библиотека им. А.Т. Твардовского (smolensklib.ru)
«Я закаленный человек — меня бьют всю жизнь»
Раньше было так: если ты работаешь с детьми, молодежью, то не должен ходить в храм. А я работал в техникуме. Одна «добрая» женщина увидела меня в храме и написала письмо куда следует. Директор техникума пригласил меня и сказал: «Тучи сгущаются над тобой. Я ничего не могу сделать, потому что на меня нажимают, чтобы я тебя уволил». Ему, конечно, жалко было меня терять, потому что я создал «Кривичи», мы стали лауреатами. А мне перед этим поступило предложение из Вязьмы от директора завода ― сейчас это электротехнический завод, — он очень мечтал иметь такой ансамбль. Он сказал: «Я сдаю дом и тебе квартиру дам, и ребятам, которые с тобой переедут». И я переехал в Вязьму. Еще переехали трубач и басист. Мы снова создали ансамбль, катались по всей стране.
Когда меня рукоположили в 1993 году, прислали корреспондента газеты «Правда», для того чтобы он заказную статью про меня написал — «Оборотень». А если в «Правде» появлялась статья, значит, человек был или уничтожен, или освобожден от занимаемой должности и так далее. Я говорю корреспонденту: чтобы написать статью, поехали ко мне домой, в деревню, вы переночуете, мы с вами поговорим, чаю попьем. И он остался. Три дня у меня прожил. В результате в газете «Правда» появилась статья на полный разворот: «Восемь ипостасей Александра Клименкова» — задание было провалено!
Когда я работал в совхозе, первые секретари знали, что я хожу в церковь, и разговоры со мной серьезные вели об этом… Когда стал мэром, все говорили многозначительно: священник пришел к власти! Забыли, что этот священник построил целый поселок (поселок Кайдаково. — РП), 480 благоустроенных квартир с водоснабжением, теплом, канализацией — маленький город!
Я закаленный человек — меня бьют всю жизнь. Ведь есть руководители ― созидатели, разрушители и созерцатели. Самые у нас популярные — это созерцатели: легче всего смотреть и критиковать и самому ничего не делать. Так вот, когда на выборы идет человек, спросите, что он сделал. И станет понятно, что он будет дальше делать.
Со стороны некоторых священников я тоже столкнулся с неприязнью. Поскольку я занимался светской работой, часто ходил в светских костюмах, присутствовал и принимал участие в различных мероприятиях, несколько священников подняли вопрос о том, что и им теперь можно заниматься светской работой. Этот вопрос рассматривался на епархиальном совете. Тогда еще митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл (ныне патриарх Московский и всея Руси. — РП) задал вопрос членам епархиального совета: «Отец Николай прислал письмо о том, чтобы отдали отца Александра Клименкова под запрет, потому что он занимается светской работой. Кто-нибудь может что-то сказать по этому поводу?». Отец Аркадий ответил так: «Владыко, я не могу проголосовать за такое решение, потому что когда упразднили мужской монастырь и перевели его в разряд женских, то отец Александр отдал свой дом под мужской монастырь и кормил монахов целый год». Отец Петр: «Я не могу проголосовать за это решение, потому что, когда мы организовывали свое подсобное хозяйство, отец Александр подарил нам трактор, четыре коровы, и с этого мы начали». Третий священник Пантелеймон: «Я не могу, потому что,когда мы проводили 1000-летие крещения Руси, отец Александр взял на себя все расходы». На что митрополит ответил отцу Николаю: «Вот видите, я вас понимаю и поддерживаю, отец Николай, но они же все против». При случае ерничали, конечно, на это я не обращал внимания. Конечно, я был «белой вороной». Я и сейчас «белая ворона».
«Человек дела»
Жизнь вечная ― она в детях. А посему и рай нужно начинать создавать с земной жизни, а не с загробной. Помню, в 1998 году моему отцу Константину Нестеровичу Клименкову делали сложную операцию. Я попросился на сборы по гражданской обороне в областной центр, чтобы быть ближе к нему. Сижу возле него в больничной палате. Он, очнувшись от наркоза, смотрит на меня, узнает и слабым голосом, но строго спрашивает: «Ты что здесь делаешь?» Я отвечаю: «Как что? Ты же после операции». А он мне: «Поезжай домой, здесь есть кому за мной ухаживать. Им деньги за это платят. А ты за совхоз отвечаешь, за его людей. Работать надо, надо работать».
Это напутствие я пронес через всю свою жизнь. Ведь на самом деле работы в совхозе всегда было непочатый край. Тогда строился поселок Кайдаково: дома, средняя школа, школа искусств, конно-спортивная школа, лечебная амбулатория, столовая, торговый центр, почта — много чего.
Я всегда жил работой. Всю жизнь считал, что я — человек дела. Даже лозунг себе придумал: «И дела, и слова, и мысли должны приносить результаты: только по ним мы можем судить об обществе, в котором живем, о коллективе, в котором трудимся, о каждом конкретном человеке как о личности».
Поиск и неравнодушие к своему пребыванию на земле должны постоянно беспокоить человека, особенно если ему судьба уготовила место начальника. Именно начальника, а не руководителя, поскольку этот человек должен служить началом любого дела, быть главным, то есть главой коллектива, которым сподобился управлять. И испытывать прежде всего сам то, к чему призывает своих подчиненных сотоварищей.
Нужно отдавать больше, тогда ты будешь больше получать. Когда я был мэром, старался всем помочь, и у меня получалось с помощью Бога, потому что я никак по-другому не могу это объяснить. Ко мне могли зайти люди из любой партии, верующие или неверующие, потому что их всех объединяла нужда. Всегда те люди, которые просят, ущемлены, несчастны. И эти вот нужды нужно было решить. Все ли я сделал? Наверное, многое сделал.
Понимаете, власть, как нож: если нож в руках хирурга — это исцеление, если в руках повара — это прекрасно приготовленное блюдо, а если в руках неопытного человека ― ладно, если он себя поранит, а других, а если в руках бандита?..
Мы должны поменять жизнь. В нас должна снова поселиться национальная гордость. Нет, пока не за то, что сделали мы, а за то, что сделали наши предки — русские люди, такие же, как мы с вами. Может быть, к нам вернется с православной религией и наша вера, вера в то, что сможем, что преодолеем себя. Появится одна цель, а какая? Эта цель — благо человека. Благо не в лозунгах ― благо конкретное. Не в виде советов и обещаний, а в виде совместного созидательного труда человека и для человека. У нас хватит сил побороть приобретенные недостатки и доказать, что Бог нам дал жизнь не зря, он не ошибся в нас.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
