Новости – Общество
Общество
«Возвращаясь домой, не могу надышаться»
Пилот Андрей Трушин за штурвалом. Фото из личного архива
«Русская планета» встретилась с пилотом-миротворцем Андреем Трушиным, выполняющим миссию в Африке
8 августа, 2015 18:00
8 мин
Андрей в небольшом домике на краю села пьет чай у русской печи. Нахваливает блины — жена Оксана, медсестра в местной поликлинике, приготовила перед уходом на работу. Как будто извиняясь, объясняет:
— В командировках бываю по полгода, дома — месяц, от силы два. Работаю в авиакомпании «ЮТэйр-Инжиниринг». Мы оказываем вертолетные услуги, сейчас работаем на ООН. Наша задача — миротворческая деятельность. Перевозим пассажиров, грузы, питание. Доставляем африканским племенам продукты и медикаменты, перевозим больных, раненых, бывает — губернаторов, сенаторов. Воду бутилированную развозим — на континенте питьевой воды попросту нет. Три дня как вернулся. Отъедаюсь.
— А в Африке голодали?
— Нет, живем нормально — местным так и не снилось. Наш международный отряд авиационного сектора ООН состоит из русских, украинцев, болгар, американцев. Базируется в крупных населенных пунктах. В Африке большая разница, центр или окраина: если в городах кое-где начинается строительство многоэтажек, то окраины — это по-прежнему лачуги, хижины.
Авиаторы живут в специально оборудованном городке, в чем-то вроде вагончиков, мы называем их балками. Городок обособлен, охраняется, на территории идет своя жизнь. После 17:00 комендантский час, за ограждение лагеря выходить нельзя, это небезопасно. Каждый день вылет, а то и не один — развозим гуманитарную помощь. Летаем на разведку — находим новые незнакомые места поселения людей, выясняем, можно ли сесть, нет ли вооруженных конфликтов.
Для жителей Африки россиянин — экзотика
Для жителей Африки россиянин — экзотика. Фото из личного архива Андрея Трушина
— Какие опасности встречаете?
— На Африканском континенте жизнь как будто остановилась. Как 100 лет назад, так и сейчас местные мужчины не выпускают оружие из рук. Природа требует — уж слишком много там агрессивных животных: буйволы, львы… Только теперь на вооружении у африканцев настоящие боевые автоматы, ружья. Причем оружием пользуются даже дети.
Там происходят затяжные военные конфликты, совершаются набеги племен друг на друга. Сейчас горячая точка — это Южный Судан. Два племени: нуэры — доминирующее, и динка — второе по численности, воюют. Наша задача как представителей ООН — поддерживать порядок, оказывать необходимую помощь мирным жителям. Не будь нас, число жертв среди мирного населения выросло бы в несколько раз.
Любое общение с местными может быть интерпретировано ими как угроза, провокация с целью взять в плен, потому реакция на твои самые благие намерения бывает непредсказуемой. В понимании африканцев грань между обычным разговором и попыткой поработить очень тонкая, потому лучше не контактировать с ними совсем. Да и кодекс компании запрещает общаться с населением, хотя на рынке все же приходится.
Местные жители чаще не заняты — не работают. Взрослые с утра встали, вынесли под пальму пластиковый стул, стол, чаю накипятили — и целый день сидят. Многочисленное семейство бегает рядом. Есть захотели — сбили по банану и дальше тянут день до вечера. Туалетов они не строят — где присел, там и ладно. Где воду увидели — там ванна, неважно, есть ли кто вокруг. Правда, некоторые люди все же занимаются рукоделием, изготовлением сувениров из слоновьей кости, из кожи животных. Все это продается на рынке. Из каждой командировки привожу что-то на память сыну и жене.
— Как африканцы воспринимают вас?
— Для них светлокожий человек — экзотика. Когда сажаю вертолет с гуманитарной помощью в очередном населенном пункте, один из членов экипажа охраняет машину, чтобы из интереса не разобрали, а когда поднимаемся в воздух, отгоняет местное население, иначе могут и под лопасти попасть.
— Сложно было адаптироваться к жизни в Африке?
— Привыкнуть к жизни там, конечно, сложно. Особенно если ты родился и вырос в Сибири. Если в командировку отправляешься зимой, то перепад температуры за сутки путешествия к месту работы может составить 60 градусов: от сибирских -30°С до африканских +30°С. Воздух жаркий, другой. Возвращаясь домой, не могу надышаться.
— Что вас удивило больше всего?
— Когда-то, впервые увидев наступление хабуб — песчаной бури, был потрясен: природа, кажется, затихает, на горизонте появляется маленькое облако, которое быстро растет и превращается в черно-багровую тучу. Поднимается ветер и очень быстро достигает скорости 150–200 км/ч, что может быть смертельно опасным.
Хабуб — начало
Хабуб — начало. Фото из личного архива Андрея Трушина
Местные бабочки размером с наших воробьев. В сезон дождей — тьма малярийных комаров, мажемся репеллентами, носим закрытую одежду, но риск сохраняется: болезней там много. Лечатся африканцы, особенно в глубинке, чаще у шаманов, чем в больнице. К ним идут за советами и помощью. «Нганга», как их называют, специалисты в области лекарственных растений и минералов. У них особая внешность: обязательно вживлен рог.
Вместо собак местные используют бабуинов — хитрых и сильных обезьян, способных наносить серьезный вред посадкам, нападать на отары овец и коров. Оскал их зубов страшнее, чем у самой сильной овчарки.
Мне довелось видеть, как в качестве домашних животных люди разводят львов — однажды подобрали больного, выходили, получили потомство. И это не единичный случай.
Андрей работает на российском вертолете Ми-26, изобретенном почти 40 лет назад. Его зовут небесным атлантом — это самый большой вертолет в мире. Конструкция великана настолько опередила время, что он и поныне остается современным. Грузоподъемность — 20 тонн. Ми-26 приходилось рассекать радиоактивный воздух Чернобыля, под огнем вывозить беженцев из пылающего Карабаха, плыть в раскаленном афганском небе. Андрей с восторгом отзывается о своем вертолете.
— Были наши Ми-26 в Таджикистане, Чечне, Югославии, Камбодже. Самая тяжелая, опасная работа в нашей стране, да и не только, выполняется ими. Миссия ООН — Ми-26 справляется. Я доволен. Моя задача как техника — перед каждым вылетом проводить тесты на годность воздушного судна к полету, исправность всех систем, брать разрешения на полет. Из-за отсутствия базы на месте посадок — садимся ведь в чистом поле, вблизи очередного поселения, — а также возможных непредвиденных ситуаций постоянно летаю на борту в составе экипажа.
Попал Андрей на службу в ООН, как ему кажется, случайно. Помог футбол. Играл за сборную района, на очередных соревнованиях подошел к ребятам представитель Омского летного училища, пригласил учиться. Школу окончил, сдал документы в технический университет: инженером-строителем мечтал стать.
— Надо, думаю, еще куда-нибудь для подстраховки. Вспомнил про летное. Пришел, а уйти уже не смог и про мечту строить дома забыл. Стал борттехником по обслуживанию и ремонту технических конструкций авиационной техники. Позже заочно окончил Московский государственный университет гражданской авиации. Работал в «Хабаровских самолетах», по стране летал. Выставил свое резюме в интернете и буквально через неделю получил приглашение. Теперь, работая в ООН — международной организации, созданной для укрепления мира и безопасности, развития сотрудничества между государствами, осознаю, что я часть чего-то очень важного. Сам за себя горд: вместе с ребятами мы делаем большое и крайне важное дело, которое дает мне осознание собственной нужности и причастности ко всему происходящему в мире. Вообще считаю, что сегодня человечество должно сделать все, чтобы сохранить мир. Это единственное, что имеет значение.
На месте сидеть не хочу и не привык. Вижу, что людям крайне необходима наша помощь. Надеюсь стать зачинателем летной династии — шестилетний сын Владик авиаций интересуется, на вертолете уже летал. И главное, ему снится небо, как и мне.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости