Страх и ненависть сезонной дефляции

Марина Лысцева/ТАСС

В конце июля в России зафиксировано незначительное снижение цен, что сильно пугает определенных «экспертов»

Андрей Полонский

8 августа, 2016 10:00

7 мин

В последнюю неделю июля Росстат с известной помпой зафиксировал первую за много лет дефляцию, о которой тут же заговорили на все лады чиновники, аналитики и журналисты. Падение цен за семь суток в целом составило 0,1%. Подешевело, понятное дело, продовольствие. В Сети шутят: «Я думал, пришло время сбора урожая, а оказалось — дефляция».

И вправду, профессиональные термины в устах профанов неминуемо приобретают почти сакральное значение, по крайней мере произносятся они с трепетом. Выглядит это немного смешно и вызывает ощущение, что нас хотят запутать и каким-то образом обвести вокруг пальца, выдав желаемое за действительное.

Цены: вверх и вниз

Главный вклад в недельное падение цен внесли фрукты и овощи. В среднем по стране они подешевели на 3%, при этом помидоры — на 8,5%, огурцы — на 6,4%, морковь — на 3,2%. На средние 0,1% упали цены на мясную продукцию, рыбу и бакалею — сосиски, баранина, мука, пшено и т.п. стали чуть дешевле.

При этом топливо за эту неделю обрело некоторое равновесие — бензин на 0,1% все же подорожал, а дизель подешевел на ту же величину. Зато продолжали дорожать гречка (0,6%) и сахар (1%).

Так дружно цены на овощи и фрукты упали впервые почти за пять лет: сентябрь 2011-го стал тогда же последним дефляционным месяцем в новейшей российской истории.

Нынешние показатели, вне всякого сомнения, означают определенный разворот в экономике страны. Ведь до 2011 года естественный летне-осенний ценопад наблюдался регулярно.

Представители Минфина и Минэкономразвития в этом году не сомневались: «Дефляции — быть!» — но относили ее приход чуть дальше, к концу августа — началу сентября. Глубину этого прозрения можно понять. Если пять лет назад самое очевидное падение цен фиксировалось в сентябре, то и на сей раз будет то же самое. Однако индуктивный метод не сработал. Цены упали раньше.

Впрочем, министр экономики Алексей Улюкаев рассчитывал на недельное падение цен и в прошлом году. Тогда его ожидания не оправдались. Цены на небольшой период замерли и потом поползли вверх.

Теперь господин Улюкаев настроен еще более оптимистично. «В августе мы еще и не такое увидим, — говорит он. — Я не удивлюсь, если будет недельная дефляция, месячная». Однако уже в сентябре, уверен министр, ситуация переменится. Не все коту масленица.

Прогнозы на год

Текущий базовый прогноз Минэкономики по инфляции на 2016 год составляет 6,5%. Однако нельзя исключить, что рост цен по итогам окажется меньше 6%, говорят в министерстве.

Независимые эксперты чуть более сдержанны в оценках, но и они достаточно оптимистичны. О возможности уйти ниже порогового значения в 6% говорил, в частности, представитель Sberbank SIB Антон Струченевский. Дмитрий Савченко из Nordea прогнозировал 6,3%, но главное, с его точки зрения, то, что тренд на снижение темпов роста цен сохранится до самого конца года (по итогам июля инфляция в годовом выражении составляет 7,3%). Это обстоятельство, возможно, позволит снизить ключевую ставку как минимум еще на 0,5 процентного пункта.

Но разговор о ставке в наших условиях всегда превращается в гадание на кофейной гуще. У Центробанка своя логика. Женская.

Люди почувствовали

Опросы Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) также свидетельствуют, что люди постепенно начинают чувствовать некоторое снижение темпов роста цен. По крайней мере, к июлю острота восприятия инфляции значительно упала по сравнению с январем.

В начале года около 70% населения утверждали, что цены в страны растут очень быстро. Теперь такого мнения придерживаются 57%. Конечно, тоже больше половины, однако подвижки очевидны.

Другие результаты опроса достаточно ожидаемы. О росте цен чаще всего говорят представители малообеспеченных слоев (70%) и жители сельской местности. На этом фоне треть наших сограждан расценивает инфляцию как умеренную (30% против 23% в июне), а почти каждый десятый — как несущественную (9%).

Новые страхи

Далее сказалась наша суеверная страсть оттенять что-то хорошее чем-то плохим. Почти сразу же после поступления информации о минимальном сокращении цен многие обозреватели стали искать этому нездоровые причины. По итогам опроса представитель ВЦИОМа Олег Чернозуб заявил, в частности: «Начиная с зимы 2016 года ВЦИОМ предупреждал о формировании тренда дефляционного поведения домохозяйств. И вот впервые с 2011 года зафиксировано незначительное снижение цен. Вероятнее всего, оно будет краткосрочным и не нанесет экономике никакого ущерба. Тем не менее, необходимо отдавать себе отчет в том, что продефляционные настроения на уровне домохозяйств выражены совершенно определенным образом. Если вспомнить, что расходы домохозяйств составляют более половины ВВП, станет понятно, что мы сталкиваемся с рисками формирования долгосрочной тенденции».

О тех же рисках еще весной говорили представители Bank of America, связывая их с резким сокращением расходов бюджета, снижением уровня госдолга, высокой процентной ставкой и профицитом текущих операций. «Ну нет, — отвечала тогда успокоительно Эльвира Набиуллина. Вот если через несколько лет рубль сильно укрепится и замедлится рост экономики, опасность может возникнуть. Страшная опасность для граждан страны — цены будут снижаться, а потребление падать».

Очарование теорией

Основной социальный риск долговременной дефляции, связанной с падением потребительского спроса и необходимостью снижать цены на товары, — это сокращение штатов и лавинообразный рост безработицы. Перспектива неприятная. Но есть нюанс: вообще-то у нас вся Россия стонет от непомерного роста цен. И вот случилась одна, только одна неделя, когда эти цены хоть немного, но пошли вниз. И тут сразу в публичном пространстве началась игра на теоретических качелях: дефляция — инфляция — макроэкономические показатели.

Большинству русских людей это снижение цен на помидоры нужно как воздух, чтоб дух перевести, чтоб детей и стариков подкормить. А в это время сытые умные господа с совершенно другим уровнем доходов публично демонстрируют свое весьма фрагментарное образование.

Вернемся на землю

Самая большая беда той модели рыночной экономики, которая по иностранным лекалам была построена на развалинах командной системы, как раз и состоит в том, что она раскручивает, рекламирует безудержное потребление и тем самым разрушает ценностную ориентацию человека. Тут необходимо вернуться от абстрактных умствований на землю.

Гармоничная или хотя бы относительно гармоничная хозяйственная жизнь у нас будет возможна только тогда, когда вместо абстрактных цифр экономического роста, которые включают в себя все скопом — и то, что служит укоренению жизни страны, и то, что разрушает ее, — у нас во главу угла будут поставлены экономическая безопасность, уравновешенное развитие промышленности и сельского хозяйства в рамках необходимого и достаточного. Пока мы видим только ростки такого развития (и нынешнее замедление роста цен, возможно, одно из свидетельств их наличия) — и то они в большей степени связаны с разными вынужденными причинами, с санкциями и импортозамещением, а не с реальной разумной и целостной политикой. Если не будет такой политики, нам никогда не удастся найти равновесие между спросом и предложением, инфляцией и дефляцией, желанием перемен и необходимостью стабильности.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе