«Тотальная демократия — это порок»

Алексей Гаскаров перед оглашением приговора в Замоскворецком районном суде, 18 августа 2014 года. Фото: Дмитрий Лебедев / Коммерсантъ

Четверо фигурантов «болотного дела» получили до трех с половиной лет лишения свободы; у здания Замоскворецкого суда задержали как минимум 12 человек

Никита Сологуб

18 августа, 2014 14:56

13 мин

Судья Замоскворецкого суда Москвы Наталья Сусина огласила приговор четверым фигурантам «болотного дела». Антифашист Алексей Гаскаров и заместитель директора издательского дома «Медиацентр-АРТ» Александр Марголин получили по три с половиной года лишения свободы в колонии общего режима, частично признавший свою вину национал-демократ Илья Гущин — два года и шесть месяцев. Полностью признавшей вину пенсионерке Елене Кохтаревой суд назначил условный срок. После заседания у здания суда начались задержания сторонников обвиняемых.

«Разойтись всем по углам коридора, иначе заседание никогда не начнется, будете тут до вечера стоять», — предупредил один из приставов. Но из-за давки и множества телекамер исполнить его распоряжение было трудно даже тем, кто этого хотел. Наконец, когда порядком озлобленным приставам все же удалось растолкать толпу, по коридору смогли пройти сами обвиняемые.

Побледневшие за месяцы в СИЗО Гаскаров, Гущин и Марголин не стали выкрикивать каких-либо лозунгов, в ответ на аплодисменты ограничившись лишь улыбками. Когда их завели в зал, Елена Кохтарева, в отличие от остальных обвиняемых, находящаяся не под арестом, а под подпиской о невыезде, в панике просила пристава ответить на вопрос, пустят ли ее вообще на заседание, однако тот отвечал загадочным «Сейчас все решим». На ее плече, рядом с крупным православным крестом из желтого металла, была надета георгиевская лента.

Когда операторы телеканалов — Russia Today, Life News, «Первого», «Звезды» и других — установили камеры в зале суда, стало ясно, что вместить в него других людей будет проблематично. В итоге кроме тележурналистов туда попали лишь родственники обвиняемых и пятеро пишущих репортеров. Остальным же сторонникам подсудимых, пытавшимся миновать приставов и попасть внутрь, например, экс-участницам Pussy Riot Надежде Толоконниковой и Марии Алехиной, пришлось отправиться в зал с видеотрансляцией.

О том, что приговор будет обвинительным, вошедшая в зал судья Сусина объявила еще в самом начале заседания. Она подчеркнула, что вина Гаскарова, Марголина, Гущина и Кохтаревой в совершении преступлений по части 2 статьи 212 УК РФ (участие в массовых беспорядках) и части 1 статьи 318 УК РФ (применение насилия, не опасного для жизни и здоровья, в отношении представителя власти) полностью доказана в ходе предварительного и судебного следствия.

Как говорится в приговоре, 6 мая 2012 года «все обвиняемые, независимо друг от друга, возымели умысел на участие в массовых беспорядках, игнорировали законные распоряжения представителей власти и применяли к ним насилие, полностью осознавая противоправный характер своих действий».

Помимо физических и моральных страданий потерпевших, обвиняемые и другие участники массовых беспорядков, зачитала Сусина, причинили ущерб чужому имуществу: так, урон от повреждений асфальтового покрытия оценивается в 28 228 227 рублей 25 копеек. Помимо этого, ущерб в размере около 371 тысячи рублей был причинен МВД, сотрудники которого лишились 14 бронежилетов и двух электромегафонов, напомнила судья. Оглашение имен всех потерпевших по «болотному делу», начиная с пожилого участника митинга Яструбинецкого, брюки которого сгорели после попадания зажигательной смеси, и заканчивая десятками бойцов внутренних войск, полицейских, «стрелков» и «взрывотехников», заняло у Сусиной около получаса. Между тем на улице стало шумно: сторонники обвиняемых приветствовали появление баннера с надписью «Путинское судилище — позор России», который неизвестные активисты вывесили с крыши дома напротив здания суда. Поймать их сотрудникам ОМОНа не удалось, хотя на то, чтобы снять полотнище, полицейским понадобилось не более десяти минут.

У здания Замоскворецкого районного суда в Москве, 18 августа 2014 года. Фото: Дмитрий Лебедев / Коммерсантъ

Согласно приговору, каждый из обвиняемых совершал вменяемые им преступления по-разному. «Алексей Гаскаров, осознавая противоправность своих действий, повалил бойца Центра специального назначения Ибатуллина на асфальт, дернув за рукав, после чего неустановленные лица не менее 10 раз ударили его по голове. В результате Ибатуллин получил неопасные для жизни и здоровья повреждения, из-за которых не мог исполнять свои служебные обязанности в течение двух недель. Кроме того, при выставлении цепочки для охраны общественного порядка Гаскаров схватил солдата внутренних войск Булычева. Тот испытал физическую боль», — зачитала Сусина. Лица Гаскарова, с нарисованным на футболке кулаком, сокрушающим свастику, в этот момент не было видно за широкой спиной полицейского, стоявшего напротив антифашиста по другую сторону решетки.

Затем судья зачитала версию самого Алексея Гаскарова, согласно которой в тот день он пришел на митинг вместе со своей будущей женой Анной Карповой (они зарегистрировали свой брак за две недели до оглашения приговора, 12 августа 2014 года). В колоннах решили не идти и двигаться отдельно. Увидев сидящих на асфальте людей, возмущенных действиями полицейских, которые оставили лишь один вход на митинг, антифашист решил пойти назад.

«Когда начались столкновения с полицейскими, Гаскаров ситуативно дернул за руку одного из представителей власти, но не бил его. В дальнейшем увидел, как полицейские избивают одного из задержанных дубинками, среди них был Ибатуллин, которого Гаскаров попытался оттащить от молодого человека. При этом физического насилия в отношении представителей власти он не применял и угроз применить его не высказывал», — изложила судья суть позиции защиты антифашиста. Супруге Гаскарова в этот момент удалось встать поближе к клетке и обменяться с мужем улыбками. Одежда на Анне была болотного цвета.

Аналогичным образом — тихо и торопливо — Сусина зачитала позицию защиты и обвинения в отношении остальных фигурантов. Кохтарева, по версии следствия, схватила одного полицейского за жилет, а в другого бросила три пластиковые бутылки. Марголин же якобы схватил за одежду полицейского Баженова, препятствуя задержанию нарушителя общественного порядка, нанес ему один удар левой ногой, а затем, повалив на асфальт, еще один, на этот раз правой. Гущину обвинение вменяет причинение насилия в отношении бойца внутренних войск Антонова, которого он схватил за обмундирование, препятствуя задержанию одного из активистов. Сам Гущин признал свою вину по этому эпизоду почти сразу после задержания, однако обвинение по статье об участии в массовых беспорядках он отрицает.

Спустя почти два часа после начала заседания судья все же перешла к мотивировочной части приговора. По ее словам, вина подсудимых во вменяемых им деяниях полностью подтверждается как письменными доказательствами (протоколами осмотров места происшествия, заключениями судмедэкспертов и протоколами проверки показаний потерпевших на месте), так и видеозаписями. В тех же случаях, когда факт совершения преступлений видеокамера зафиксировать не смогла, Сусина отвела главную роль показаниям самих потерпевших. «Слова Гущина о том, что он только потянул бойца Антонова за ногу, а на асфальт его повалил кто-то другой, несостоятельны. Поскольку объектив камеры не зафиксировал момент падения Антонова, суд в этой части полностью доверяет показаниям самого потерпевшего, который утверждает, что Гущин повалил его на асфальт», — пояснила судья.

Пересказав показания всех свидетелей обвинения и потерпевших, Сусина подчеркнула, что «суд полностью им доверяет, поскольку они полностью согласуются друг с другом и с другими доказательствами, при этом заинтересованность свидетелей обвинения в негативном исходе рассмотрения дела для потерпевших суд не установил». К этому моменту большинство присутствующих в зале практически перестали обращать внимание на ее слова — один оператор, видимо, решив отдохнуть, оперся головой на стену, повернувшись к судье спиной, другой сел на корточки и стал раскладывать на телефоне пасьянс. Марголин, на лбу которого почему-то был прилеплен пластырь, пытался что-то жестами объяснять своему седому отцу. Тот поднял кулак в знак поддержки.

Александр Марголин, Илья Гущин и Алексей Гаскаров (слева направо) во время оглашения приговора в Замоскворецком районном суде, 18 августа 2014 года. Фото: Дмитрий Лебедев / Коммерсантъ

«Исходя из видеозаписей и свидетельских показаний, вывод о том, что полицейские действовали правомерно, полностью доказан. Участники массового мероприятия должны были подчиняться требованиям полиции, однако игнорировали их, искусственно создав условия для образования затора, давки и дальнейшего прорыва оцепления. События на Болотной площади не были спровоцированы полицейскими, а стали результатом реализации заранее подготовленного плана. Суд не установил фактов противоправного поведения со стороны сотрудников правоохранительных органов», — продолжала Сусина. Судья пояснила, что хотя Гущин, Гаскаров и Марголин отрицают свою причастность к участию в массовых беспорядках, к их показаниям она относится критически и расценивает их как попытку «избежать наказания, уйти от ответственности». Среди доказательств, по ее мнению, подтверждающих вину обвиняемых, Сусина упомянула и приговоры другим фигурантам «болотного дела», а также явку с повинной пенсионерки Кохтаревой, стоявшей перед судьей и нервно перебиравшей за спиной пальцами.

Несмотря на категоричность, Сусина нашла и смягчающие обстоятельства для всех обвиняемых — положительные характеристики по месту работы, как в случае Гаскарова, наличие детей на иждивении, как в случае Марголина, либо же полное или частичное признание вины, как в случае Гущина и Кохтаревой. На приговор для последней эти обстоятельства повлияли больше остальных. «Кохтарева пересмотрела свое мировоззрение и больше не принимает участие в митингах против действующей власти, она раскаялась, извинилась за свое поведение, полностью признала свою вину и дала показания, которые помогли следствию расследовать это преступление. Потерпевший Тарасов к ней претензий не имеет и на строгом наказании не настаивает», — пояснила судья.

В результате Сусина назначила Кохтаревой наказание в виде трех лет и трех месяцев лишения свободы условно с испытательным сроком в три года. Гущину, признавшему свою вину лишь частично, судья распорядилась назначить наказание ниже нижнего предела — два с половиной года в колонии общего режима. Гаскаров и Марголин, не признавшие вину ни по одной из статей, получили по три с половиной года колонии общего режима — на шесть месяцев меньше, чем запрашивал для них гособвинитель. «Суд считает, что мера пресечения в отношении них должна быть сохранена, оснований для ее изменения суд не видит. Суд считает, что наказание в виде реального срока лишения свободы для подсудимых наиболее полно отвечает принципам справедливости и положительно повлияет на возможность исправления поведения подсудимых. Исправление без изоляции от общества невозможно», — зачитала Сусина. На вопрос, понятен ли приговор, обвиняемые молча кивнули.

Задержание у здания Замоскворецкого районного суда, 18 августа 2014 года. Фото: Дмитрий Лебедев / Коммерсантъ

Их близкие отреагировали на оглашенные сроки по-разному — родители Гущина радовались, что с учетом отбытого сын освободится не позднее чем через год, а подать на УДО сможет уже сейчас. Супруга Гаскарова Анна в слезах стояла в стороне и смотрела на него, пока приставы не вывели антифашиста в конвойное помещение. Произошло это спустя всего две минуты после окончания заседания, попрощаться с родственниками большинство обвиняемых не успели. Когда судья объясняла Кохтаревой порядок отбытия наказания в виде условного лишения свободы, из окна послышался женский голос, скандировавший «Свободу!». Однако вскоре он замолчал — полицейские задержали сторонницу обвиняемых почти сразу же. Остававшимся в зале людям приставы настойчиво предложили продолжить обсуждение приговора на улице.

У здания суда после окончания заседания оставались около 200 человек. Кохтарева, покинувшая зал одной из первых, стояла на крыльце, отвечая на вопросы телевизионщиков. «Тотальная демократия — это порок. В этой стране демократия не приживется. И вообще, я — националистка», — говорила она. Стоявшая рядом бабушка вторила ей вопросом: «А что, тут бандеровцев что ли засудили, наконец-то?»

Вскоре начались задержания — первыми в автозак попали трое молодых людей в футболках в поддержку фигурантов болотного дела, развернувших рядом со зданием суда черную растяжку с надписью «Россия не тюрьма». Мужчина лет восьмидесяти, услышав монотонное «Уважаемые граждане, проведения любых несанкционированных акций запрещено!» из полицейского рупора, решил зачитать стихи. «Над Россией кружит воронье и куражится, под следствием — каждый из нас; кружит воронье и куражится, кружит прямо здесь и сейчас», — продекламировал он. В общей сложности у Замоскворецкого суда были задержаны 12 человек. По данным «ОВД-Инфо», одного из них, активиста Александра Макарова, избили полицейские.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе