Тогда «Сколково» идет к вам

В здании «Гиперкуб» инновационного центра «Сколково». Фото ИТАР-ТАСС/ Сергей Фадеичев

Концепция «Силиконовой долины» в Подмосковье показала свою неэффективность

Андрей Полонский

7 апреля, 2016 16:15

6 мин

Лауреаты Нобелевской премии вице-президент Академии наук Жорес Алферов и профессор Стэнфордского университета Роджер Корнберг провели очередное заседание консультативного совета фонда «Сколково» в Казани. Главной темой обсуждения стала политика дальнейшего развития «Сколково», которая, в сущности, предполагает кардинальное изменение формата его работы. Помогут ли готовящиеся преобразования сделать «кузницу российских инноваций» хоть сколько-нибудь более эффективной?

Не только Подмосковье

Самым заметным событием в рамках двухдневного заседания КС стала встреча членов совета с президентом Татарстана Рустамом Миннихановым. На ней Жорес Алферов окончательно объявил, что «Сколково» — это не территория, а прежде всего идеология, и поэтому фонд снимается с места и решительно идет в регионы. «Незачем замыкаться на том, чтобы все компании были на территории данного инновационного центра. Мы заинтересованы в том, чтобы новая "сколковская" фирма была не в "Сколково", а в Татарстане, на территории других регионов России, в Беларуси. Этого, конечно, нужно добиваться».

С ним согласился и татарский президент: «Нельзя "Сколково" закрывать каким-то периметром. Один периметр рядом с Москвой не решит всех задач. Например, наша компания "Эйдос". Зачем ее перемещать? Она успешно здесь работает и уже представлена в разных странах. Мы должны вместе донести эту идею».

Фактически речь идет о том, что идеология, изначально заложенная в проект «Сколково», изменится с точностью до наоборот: когда в сентябре 2010 года Дмитрий Медведев подписывал бумаги о создании российской Кремниевой долины, в Сколково предполагалось построить целый город на 50 тыс. человек. Именно сюда должно было стекаться все самое лучшее и прогрессивное со всех регионов. Теперь же движение инноваций захотели пустить в обратном направлении.

СПРАВКА: Сама идея проекта «Сколково» выросла из письма писателя-футуролога Максима Калашникова к тогдашнему президенту Дмитрию Медведеву. Калашников предлагал создать своего рода «футуроград» с идеальными условиями для работы и внедрения разработок лучших российских ученых. Однако все развернулось иначе: деятельность «Сколково» на первом этапе была направлена на то, чтобы обеспечить «приманивание» ведущих мировых специалистов, в том числе — а возможно, и в первую очередь — выходцев из Советского Союза, работающих в США. Калашников был поражен, насколько быстро из его идеи была выхолощена вся социальная составляющая.

Вперед, за Америкой!

Что характерно, структуру фонда, от которой теперь, по сути, решено отказаться как от малоэффективной, выстраивали по образу и подобию Массачусетского технологического института в Кембридже (MIT). Соглашение о сотрудничестве с MIT обошлось России в 302,5 млн долларов, из которых 152 млн официально проходили как грант «на собственное развитие» института.

Фактически за эти деньги идеологи раннего «Сколково» рассчитывали просто купить репутацию инновационного центра международного уровня. Вице-президент по развитию сколковского Института науки и технологий (Сколтех) Алексей Ситников был убежден: наша щедрость сразу должна повлиять на репутацию заведения. Проще говоря: из грязи в князи, были никому не известны — и вдруг сотрудничаем с самим MIT. Больший плевок в сторону русской науки — и университетской, и академической — трудно было придумать.

Надо заметить, что консультативный совет фонда категорически возражал против этой сделки. Он голосовал против нее дважды. Роджер Корнберг специально писал об этом главе фонда Виктору Вексельбергу. Но кто же послушает какого-то там нобелевского лауреата, когда речь идет о настоящих деньгах?

Дмитрий Медведев и президент фонда «Сколково» Виктор Вексельберг (слева направо). Фото: Дмитрий Астахов/пресс-служба правительства РФ/ТАСС

Грант на гранте

Так же по-свойски руководители фонда обходились и с грантами, и со статусом резидента, который давал счастливому обладателю немалые преференции. По закону о «Сколково», резиденты освобождаются от уплаты налогов на прибыль (пока выручка не превысит 1 млрд руб.) и на имущество, у них снижаются страховые взносы для работников (с 30 до 14%), кроме того, они не платят пошлины за ввоз высокотехнологического оборудования.

Что касается грантов, их распределение в начале 10-х годов — просто песня. Так, крупнейшие гранты получили:

— Уральский центр биофармацевтических технологий, который контролирует семья депутата Госдумы Александра Петрова, — на разработку препарата (вы догадались?) от гриппа;

— НТЦ тонкопленочных технологий в энергетике при ФТИ им. Иоффе (принадлежит структурам Вексельберга и «Роснано») — на исследования по повышению качества теплопленочных солнечных модулей;

— и, наконец, Исследовательский центр квантовой оптики и квантовых технологий, инициатором создания которого стал тогдашний главный куратор фонда Владислав Сурков; собственно, на создание деньги и выдавались.

Такой список можно было бы продолжать почти до бесконечности…

Праздник закончился в 2013 году. После серии громких скандалов, связанных с неоправданно задранными гонорарами, вершиной которых стала совсем уж анекдотичная история с лекциями бывшего депутата Пономарева — очередного профессора неизвестно каких наук. Тогда в «Сколково» пришла Счетная палата, а за ней и МВД с обыском. Вице-президент Алексей Бельтюков, украв как минимум 750 тысяч евро, скрылся за океаном, а финансирование фонда перешло под строгий контроль Минфина.

В итоге «затыкать дыры» пришлось Виктору Вексельбергу — за 100 млн долларов собственных средств. И фонд продолжил работу.

Что-то делать все равно надо

Санкции и внешнеэкономическая ситуация после весны 2014 года во многом развернули работу фонда в сторону России, вернули его планы с небес на землю. С одной стороны, кризис несколько уменьшил аппетиты, с другой — инновационная экономика становится все более насущным требованием, и государство никак не готово вкладывать деньги в воздушные замки и маниловщину любого рода.

«Сколково» находится в преддверии серьезных преобразований. В этом смысле его разворот от Кембриджа в сторону регионов — к той внутренней России, которая живет совсем другой жизнью, другими идеями и интересами, — это самый добрый знак. Искать почву и силы для грядущего прорыва нужно в Казани и Екатеринбурге, в Томске и Красноярске — но никак не в Бостоне. Тогда и деньги, и научный потенциал, и сами инновации будут не утекать за границу, а оставаться в стране и в ней же работать.

Нашим чиновникам потребовалось шесть лет, чтобы это понять.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе