Срок за репост

Эксперт — о практике применения статьи 282 Уголовного кодекса РФ

24 мая, 2017 16:15

2 мин

За последние несколько лет в России значительно выросло количество обвинительных приговоров по экстремистским статьям. По данным МВД, в 2016 году было выявлено 1450 преступлений экстремистской направленности, 633 уголовных дела были переданы органами прокуратуры в суд. На практике можно выделить две основные тенденции — стирание грани между террористическими и экстремистскими статьями и увеличение количества дел, связанных с действиями пользователей социальных сетей.

Изначально статья 282 Уголовного кодекса РФ запрещала только действия, направленные на возбуждение ненависти или вражды в отношении группы лиц по национальному, расовому или религиозному принципу. Ни о какой социальной группе в норме речи не шло. С принятием в 2002 году федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» к ним добавились действия, связанные с насилием или призывами к нему.

Грань между экстремизмом и терроризмом начала стираться в 2016 году, когда был принят закон «О противодействии терроризму». В итоге законодательство, которое изначально носило антидискриминационный характер, превратилось в инструмент борьбы против любой критики органов власти. Причем, сотрудники правоохранительных органов постоянно смешивают понятие терроризма и экстремизма, по сути, приравнивая одно к другому. Теперь любое критическое высказывание в отношении, например, сотрудников полиции, может быть расценено как экстремистское, поскольку оно направлено против определенной группы лиц.

Первым известным делом, заведенном по статье 282 УК РФ в связи с возбуждением ненависти или вражды к социальной группе стало уголовное преследование блогера из Сыктывкара Саввы Терентьева в 2007 году. Примечательно, что это было еще и первое уголовное дело, возбужденное за комментарий в блоге. Запись содержала негативные высказывания о милиции и была расценена как возбуждающая ненависть к определенной социальной группе. В итоге суд признал блогера виновным и приговорил к году заключения условно.

Затем был еще ряд обвинительных приговоров в отношении лиц, высказывающих негативные суждения о сотрудниках органов государственной власти. Например, дело кемеровского блогера Дмитрия Соловьева (2010 год), который обвинялся в возбуждении ненависти в отношении сотрудников ФСБ и МВД. Проблема в том, что само по себе понятие «социальная группа» очень широкое, и даже в научных кругах нет единого мнения по поводу его точного значения. Однако вызывает все же ряд вопросов ситуация, когда сотрудники одного ведомства рассматриваются как отдельная социальная группа.

Стоит отметить, что всплеск антиэкстремистских дел спровоцировало присоединение Крыма, когда любое публично выраженное мнение о возврате территории или об отделении регионов РФ приводило к уголовному преследованию. Причем, не всегда такие высказывания имели какое-то реальное значение.

Так, штрафом в 30 тысяч рублей поплатился за свое чувство юмора депутат из Карелии Владимир Заваркин. На митинге за отставку губернатора в мае 2015 года он в шутку предложил провести референдум об отделении региона, если власти не обратят на их действия внимания, за что был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 280.1 УК РФ (призывы к нарушению территориальной целостности России).

Практика показывает, что любые подобные высказывания, выраженные публично, могут привлечь внимание правоохранительных органов. Ситуация осложняется тем, что в разы выросло количество приговоров за те же действия, совершенные в Интернете. Причем, силовики не отличают размещение поста от собственного имени от его перепоста или цитаты.

В феврале 2016 года по 282 статье УК РФ была осуждена жительница Екатеринбурга Екатерина Вологженинова. Поводом к возбуждению уголовного дела стали несколько записей на ее личной странице во «ВКонтакте». В частности, среди них были антивоенные репосты, много записей, посвященных Донбассу, и карикатура на Владимира Путина. Суд приговорил Вологженинову к 320 часам обязательных работ.

Подобных дел очень много, для интереса со стороны правоохранительных органов порой достаточно всего лишь репоста записи о предстоящим митинге. Например, в январе 2015 года была приговорена к одним суткам административного ареста студентка петербургского университета Оксана Борисова. Она сделал репост записи о проведении несанкционированной акции в Ставрополье. Обвинена она, причем, была в организации этой акции.

Осенью прошлого года Верховный суд даже указывал судам на то, что не следует возбуждать дела об экстремизме только на основании репостов в социальных сетях. Суд указал на то, что следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, контекст, форму и содержание размещенной информации, наличие и содержание комментариев или иного выражения отношения к ней. Для низших инстанций это означает, что приговор может не устоять при его обжаловании, однако пока это не оказало большого влияния на практику.

Автор — Тимур Хутов, руководитель уголовной практики BMS Law Firm. Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.